Хью Лофтинг - Цирк доктора Дулиттла
— Бр-р-р! Какая мерзость! — передернул плечами Мэтьюз. — Я никогда не любил ни воду, ни рыб!
— Я уже рассказал все Софи. Вы откроете ей дверь в загоне и задние ворота цирка, — наставлял друзей доктор. — Софи переползет через улицу, а там, в доме напротив, я буду ждать ее. Дай Бог, чтобы у нас все сошло гладко, от этого зависит судьба не только Софи, но и всех тюленей на Аляске.
— А дальше? — спросил Мэтьюз.
— Сейчас главное — вывести бедняжку из цирка. А дальше мы с ней уж как-нибудь доберемся до моря. Конечно, путь туда неблизкий, к тому же нам придется скрываться. Однако будем надеяться на лучшее.
Звери наперебой просили доктора взять их с собой, особенно старался О’Скалли — он поскуливал и вилял хвостом. Но доктор был неумолим.
— Нет-нет, — говорил он. — Если мы все исчезнем в один день, хозяин заподозрит неладное.
В тот же вечер доктор отправился в путь «по личным делам», перед отъездом он разделил деньги, одну полонии у шил себе, а вторую оставил Мэтьюзу Marry, чтобы он мог побаловать Хрюкки сладкой репкой, а О’Скалли — ломтиком колбасы, да и остальные звери были не прочь время от времени полакомиться чем-нибудь вкусненьким.
Железные дороги в те времена были редкостью, поэтому доктор сел в почтовую карету и отправился в ближайший городишко. Там он снял номер в гостинице и пропел в нем два дня. На третий день, когда стемнело, он пешком вернулся в Ашби, где стоял цирк, и по темным пустынным улицам добрался до того дома, куда должна была приползти Софи.
Звери доктора с нетерпением ждали назначенного часа. Они волновались, а О’Скалли ну просто не находил себе места.
— Успокойся, — одернула его Крякки, — возьми себя в лапы. Ты же знаешь, что доктор всегда добивается своего.
И вот последний посетитель ушел из цирка. Ворота заперли, артисты разошлись по своим фургонам. Бу-Бу уселась на крыше зверинца и вертела головой по сторонам. Она уже условилась со слоном и другими животными, что если кто-то из людей заметит побег, то они по ее сигналу поднимут шум. Хрюкки устроился около фургона Блоссома и не спускал глаз с двери.
Взошла полная луна, и, хотя все фонари в цирке погасли, было светло как днем. Конечно, такая ночь не очень-то подходит для побега, но что было делать? Надо было срочно спасать тюленей на Аляске.
Когда в цирке все стихло, Мэтьюз украдкой выбрался из загона тяни-толкая. Он неслышно ступал по газону и поминутно озирался. За ним следовал О’Скалли. По пути им никто не встретился, и они беспрепятственно добрались до ворот цирка. Мэтьюз оглянулся еще разок-другой и осторожно приоткрыл ворота, а потом также украдкой пошел к загону Софи. О’Скалли остался у ворот.
И тут неожиданно появился сторож с фонарем в руке. Он увидел, что ворота приоткрыты, захлопнул их и даже повернул в замке ключ. О’Скалли сделал вид, что учуял крысу, и побежал вдоль забора, но как только сторож ушел, припустил вслед за Мэтьюзом.
А дела шли все хуже и хуже. У загона с Софи сидел Хиггинс, покуривал трубку и смотрел на круглую, как шар, луну. Мэтьюзу ничего не оставалось, как спрятаться в кустах и ждать, пока хозяин тюленихи не отправится спать.
Но, как видно, Хиггинсу спать не хотелось. К тому же к нему подошел цирковой сторож, присел рядом на ступеньках, и они принялись мирно беседовать. Тем временем О’Скалли нашел по следам Мэтьюза, спрятавшегося в кустах, и попытался и так и эдак объяснить ему, что ворота закрыты на ключ.
Но Мэтьюз не понимал ни слова по-собачьи и только почесывал пса за ухом и приговаривал:
— Погоди, О’Скалли, погоди.
А Джон Дулиттл прятался в доме напротив и то и дело с недоумением поглядывал на часы. Время шло, а Софи все не появлялась.
В конце концов терпение Мэтьюза Магга лопнуло, он потихоньку вылез из кустов и пошел к себе. Его жена сидела в фургоне и вязала шерстяной чулок.
— Теодора! — позвал ее Мэтьюз через окошко.
— Господи! — воскликнула от неожиданности госпожа Магг и выронила рукоделье. — Как ты меня напугал! Что там? Софи убежала?
— Куда там! — сокрушенно ответил Мэтьюз. — Хиггинс со сторожем уселись на ступеньках и беседуют. И что им не спится? Постарайся выманить их оттуда, иначе они не уйдут до утра и тогда все пропало.
— Так и быть, — согласилась Теодора. — Я приглашу их на чашечку кофе. Погоди, я только накину шаль.
Госпожа Магг, милая и веселая толстушка, готова была пойти на все, лишь бы помочь доктору.
— Не хотите ли глоточек свежего кофе? — обратилась она к хозяину Софи и сторожу. — Прошу в наш фургон, посидим поболтаем, а там, глядишь, и мой Мэтьюз придет, составит нам компанию.
Хиггинс со сторожем охотно приняли приглашение, и все трое исчезли в фургоне. Не теряя времени, Мэтьюз бросился к двери загона и ловко открыл запертую дверь. Софи поклонилась ему в знак благодарности и заковыляла на своих коротеньких ластах к выходу.
О’Скалли прыгал вокруг «кошачьего кормильца», поскуливал, вилял хвостом, но тот подумал, что пес радуется удачному освобождению Софи, и преспокойно отправился в свой фургон пить кофе с Хиггинсом и сторожем, которых, как ему казалось, он так ловко облапошил. Ему ведь было невдомек, что ворота цирка закрыты на замок!
Тем временем Софи дотащилась до ограды и к своему ужасу обнаружила, что ворота заперты. Напрасно О’Скалли метался вдоль забора и выискивал в нем дыру, сквозь которую могла бы протиснуться тюлениха.
А сова Бу-Бу сидела на крыше зверинца, чутко вслушивалась и зорко вглядывалась во все, что происходило вокруг. Она бесшумно слетела и через мгновение опустилась на землю перед носом О’Скалли.
— Ради Бога, — шепнула она, — не мечись и не теряй головы, иначе ты поднимешь на ноги весь цирк. Спрячь где-нибудь в кустах Софи. Луна светит вовсю, а она разлеглась на самом видном месте словно остров Гренландия. Мэтьюз — не дурак и скоро сообразит, что с воротами не все ладно. Торопись, сюда уже кто-то идет.
И в самом деле, послышались чьи-то шаги. Сова вспорхнула и снова уселась на крыше зверинца, а О’Скалли помог тюленихе заползти на клумбу с цветами.
А Джон Дулиттл в доме напротив то и дело доставал из жилетного кармана часы, поглядывал на них и спрашивал себя:
— Что же случилось? Почему все еще нет Софи?
Так чьи же шаги послышались у ворот и от кого так поспешно пришлось прятаться Софи и О’Скалли? Конечно, это был сторож. Он выпил чашку кофе, которую ему так любезно предложила госпожа Магг, и сразу же встал из-за стола. Мэтьюз попытался было задержать его еще на несколько минут:
— Ну куда вам торопиться? Посидите с нами. Мальчишки в этом городе не озоруют, взрослые — не воруют, чего вам беспокоиться? Да и кому в голову взбредет влезть ночью в цирк? Сидите, выкурим еще по трубочке, побеседуем.
— Нет, — наотрез отказался сторож, — никак не могу. Я бы, конечно, с удовольствием, но служба есть служба. Мне за то деньги платят. Господин Блоссом строго-настрого приказал мне сторожить всю ночь. А если он узнает, что я всю ночь просидел у вас, мне здорово влетит, да и вам почесаться придется.
Вот так, несмотря на все уговоры Мэтьюза, сторож встал, взял фонарь и вышел. А Хиггинс остался и продолжал беседовать с гостеприимными хозяевами о погоде, о политике, о ценах и о всем том, что так интересно взрослым.
Не успели они выпить еще по чашечке кофе, как в фургон ввалился встревоженный сторож и закричал с порога:
— Софи исчезла!
— Как исчезла? — удивленно вытаращил глаза Хиггинс.
— Не может быть! — притворно удивился Мэтьюз Магг.
— Может, и еще как может! — не унимался сторож. — Дверь в загон открыта, а тюленихи нет!
— Господи! — вскочил со стула Хиггинс. — Я готов поклясться на Библии, что собственноручно запер дверь. Но если ворота заперты, далеко она не могла уйти.
И он опрометью выбежал вон из фургона. Мэтьюз и Теодора состроили огорченные мины и последовали за ним.
— Проверю-ка я еще разок, заперты ли ворота, — сказал сторож и направился к выходу из цирка.
А Хиггинс с Мэтьюзом и Теодорой первым делом бросились к загону, где должна была быть Софи.
— Как странно! — продолжал притворяться Мэтьюз. — Дверь и в самом деле открыта!
— Давайте заглянем внутрь, — предложил Хиггинс. — Может быть, она спряталась на самом дне бассейна?
Он зашел в загон, склонился над темной водой и зажег спичку. Тем временем прибежал сторож.
— Ворота заперты на замок, — сказал он. — Значит, она где-то здесь.
Только теперь Мэтьюз Магг заподозрил неладное, вспомнил, как тревожно метался вокруг него О’Скалли, шепнул что-то на ухо жене и выскользнул за дверь. Сторож осветил бассейн фонарем.
— Ее нет под водой! — кричал Хиггинс. — Ее украли!
И он со сторожем уже собрались было броситься на поиски беглянки, как госпожа Магг вдруг воскликнула:
