Григорий Абрамян - Мастер Триоль
— Как, прямо сейчас? — пролепетал Сак-Софончик.
Откровенно говоря, Сак-Софончик побаивался громкоголосого и грубоватого дядьку Цуг-Тромбона.
Какофон угрожающе покрутил дубинкой:
— Я не привык повторять своих приказов!
— А если… он не согласится? — попятился к двери Сак-Софончик.
— Я ему голову оторву!
— Я, как первый министр вашего прекакофонства, — вкрадчиво начал Сак-Софончик, — не могу допустить, чтобы у моего короля был телохранитель без головы…
— Тогда тебе придётся допустить, что у короля останется без головы первый министр, — буркнул Какофон.
Этот намёк пришёлся не по душе Сак-Софончику, и он без лишних слов поплёлся исполнять приказ Какофона.
— Послушайте, — обратился он к Цуг-Тромбону, — вы не могли бы на минутку заглянуть ко мне?
— Мне некогда расхаживать по гостям, да ещё ко всяким бездельникам, — ответил Цуг.
— Я никак не могу разобраться в новых нотах, — робко попросил хитрый Сак-Софончик. — А вы такой умный и такой грамотный…
Дядька Цуг был не очень грамотным и не очень умным, поэтому слова Сак-Софончика сделали его сговорчивей.
— Ну ладно, — сказал он. — Пойдём.
Навстречу Цуг-Тромбону поднялся Какофон. Нацелив на дядьку вращающиеся глаза, он процедил сквозь зубы:
— Кача-ча, качи-чи, кирла-мирла, камп-камп!
Наверное, это заклинание злого волшебника было очень сильным, потому что Цуг-Тромбон стал вдруг извиваться, корчиться, хотя Какофон его и пальцем не тронул. Медные косточки несчастного хрустели, словно кто-то ломал их.
А трубки и трубочки — у Тромбона их было много, как, впрочем, у любого медного инструмента, — согнулись, сдвинулись с места и стали корявыми, как сухие ветки старого дерева.
Дядька Цуг и опомниться не успел. Он моментально потерял память и стал таким фальшивым, что у него помутилось в голове.
— Кто я такой?
— Ты мой телохранитель, — ответил Какофон. — А я — король. И зовут меня Какофон. Твоя медная голова должна это запомнить, иначе ты останешься без головы. Ясно?
— Король… Какофон… Без головы… Ясно, — как заведённый, повторял дядька Цуг.
Какофон сделал два прыжка, завертелся на месте, потом стал яростно бросаться на стену.
Он исполнял свой знаменитый какофокс. Казалось, что руки и ноги короля не выдержат этих движений, вот-вот оторвутся и вылетят в окно.
Братья тромбоши, королевский трон и Великан-Бомбардон
Сак-Софончик внимательно наблюдал за тем, что вытворяет король. Иногда он, чтобы доставить удовольствие Какофону, тоже дрыгал ногами.
Когда танец окончился, Сак-Софончик сказал:
— Ваше прекакофонство, вашему телохранителю нужны телохранители.
— Зачем?
— Затем, чтобы его охраняли, когда он охраняет ваше прекакофонство.
— Молодец, Саксо! — похвалил король находчивого министра. — Награждаю тебя орденом какофонии — «За фальшивые услуги».
Никаких орденов у Какофона не было. И он нацепил на грудь счастливого министра большую, величиной в полтарелки, железную пуговицу от своего халата.
— Слава Какофону! — закричал Сак-Софончик и добавил: — Телохранителями вашего телохранителя могут быть братья тромбоши.
Через несколько минут близнецы предстали перед королём.
И опять Какофон завращал своими страшными глазами:
— Кача-ча, качи-чи, кирла-мирла, хамп-камп!
Послышался хруст медных трубочек. И на глазах у всех тромбоши преобразились. Братья стали кривобокими, злыми, фальшивыми, а главное, ничего не помнили.
— Ты кто такой? — толкнул один Тромбоша другого.
— А ты кто такой? — не остался в долгу другой.
Какофон пояснил:
— Вы телохранители моего телохранителя. Стражники моего стражника. Зарубите это у себя на медных носах. Отрастите себе усы, чтобы намотать это на ус. Ясно?
Тромбоши вдруг почувствовали, как у них под носом появились колючие проволочные усы.
— Ну и страшилища! — воскликнул Какофон.
Он с удовольствием разглядывал глупые физиономии тромбош. Из-за нелепых усов они стали ещё глупее.
Вдруг Какофон перестал смеяться. Он молча уставился на стражников.
Братья были похожи друг на друга как две капли воды. Даже* проволочные усы у них были совершенно одинаковыми.
— Я буду их вечно путать, — пробурчал король. — А мне некогда с ними распутываться. Я занят королевскими делами.
— Я придумал, ваше прекакофонство, — вмешался Сак-Софончик.
— Что ты придумал?
— Я придумал им клички. Пусть один будет Квартошей, а другой — Квинтошей.
Какофон кивнул головой.
Через минуту послышался новый приказ:
— Мне нужен трон.
Квартоша и Квинтоша притащили в Медный Замок Большой Барабан.
Какофон важно уселся на него.
С этого дня Барабан стал служить королю троном.
Нелегко было бедному Барабану. Но что поделаешь — король есть король!
И Барабан, кряхтя, прогибался под тяжестью Какофона.
А приказы всё сыпались и сыпались.
Звонкоголосая Труба была произведена во вторые министры.
— Ты будешь Главной Фанфарой, — сказал ей король. — Будешь объявлять в городе мои распоряжения.
— Слушаюсь, ваше прекакофонство! — фальшивым голосом откликнулась Труба.
Из многочисленных тромбонов Медного Замка Какофон создал Медную Королевскую Гвардию.
Здоровенные, злые и, конечно, очень фальшивые — король успел позаботиться об этом! — они тотчас отправились в город следить за порядком.
А Какофон тем временем приказал:
— Ворота запереть, надпись стереть, город стеречь!
— А кто будет стеречь город? — спросил Сак-Софончик.
— Ну, уж это придумай ты, — недовольно сказал Какофон. — На то ты и первый министр.
— Я советую вашему прекакофонству назначить главным стражем города Великана-Геликона-Бомбардона. Если этот Бомбардон надуется и бумкнет, то может свалить целый дом.
— Отлично! — воскликнул Какофон. — Подать сюда Геликона-Бомбардона!
Вскоре появился Великан-Бомбардон.
Откровенно говоря, все боялись могучего Великана, кроме, пожалуй, самого Какофона, который мог при желании превратить его в груду смятой меди. Но королю нужен был не металлолом, а главный страж города. И Какофон шепнул Сак-Софончику:
— Займи его чем-нибудь, пока я буду колдовать.
Сак-Софончик зашёл за спину Геликона и вдруг сказал:
— Ай-я-яй, где это вы так измазались, дорогой Бомбардон?
— Я, бум-бум? Я измазался? Где это ты видишь, бездельник?
— Да у вас вся спина в саже, — ответил Сак-Софончик.
— Ну так сотри, — нетерпеливо загудел Бомбардон. — Чего ты медлишь, бум-бум!
Сак-Софончик стал на цыпочки и принялся стирать со спины Геликона несуществующую грязь.
А Какофон быстро-быстро вращал глазами и торопливо шептал заклинания.
Наконец Великан-Геликон стал извиваться. Его здоровенные медные трубки трещали с такой силой, будто где-то рядом валили лес.
— Что такое? Что со мной? — загрохотал Геликон. — Где я? Кто я? Кто вы? Кто мы? Я ничего не понимаю, я ничего не соображаю, бум-бум-бум-бум!
— Ты теперь главный страж города! — крикнул Какофон, едва только замолк бас Геликона. — Смотри в оба и посторонних не пускай. Ясно?
— Ясно! — рявкнул Бомбардон с такой силой, что Какофон едва не свалился с Барабана.
— Это не голос, а бомба! — радостно воскликнул он. — Теперь я спокоен за своё королевство.
Великана-Геликона-Бомбардона увели к городским воротам.
Там стояла полосатая сторожевая будка.
Великан трижды обошёл её.
— Могли бы снять с меня мерку, прежде чем строить будку, — недовольно пробумкал он.
Сторожевая будка оказалась намного меньше самого сторожа.
Недолго думая Геликон пробил в будке пять дырок: две — для рук, две — для ног и одну, самую здоровенную, в крыше — для головы.
А голова у Бомбардона была значительно больше, чем руки и ноги, вместе взятые.
Потом Геликон-Бомбардон отшвырнул в сторону дверь, которая отлетела, как бумажный листок, подхваченный ветром, и, сердито бумкая, просунул в дырки поочерёдно руки, ноги и голову.
Мастер Триоль начинает кое о чём догадываться
А тем временем Дирижелло наконец догнал мастера Триоля.
Теперь они спешили обратно. И конечно, ещё ничего не знали о том, что произошло в городе за эти несколько дней. Всю дорогу мастер Триоль ворчал:
— По милости этого проходимца я чуть не заблудился. Если он ещё раз попадётся мне на глаза, я выскажу ему всё, что о нём думаю.
— А он меня за ухо отодрал, — вставил Дирижелло.
— Отодрать за уши надо было меня. За легкомыслие и доверчивость, — сказал Триоль. — И в этом нет никакого сомнения!
