Уильям Хорвуд - Сказки под ивами
Мастер Тоуд только сокрушенно вздохнул.
Вполне естественно, Тоуд-старший ожидал жалоб и других выражений неудовольствия. Но ничего подобного не случилось. Наоборот, юноша лишь ласково и уважительно осведомился о том, какого рода «практическими образовательными упражнениями» собирался загрузить его дядюшка после обеда.
Тоуд встал с кресла, в котором обычно располагался во время чаепития, и стал расхаживать по гостиной. Восторг и некоторое волнение переполняли его. По правде говоря, раньше он ни за что не стал бы по своей воле впутываться в такое дело, а постарался бы по мере сил отвертеться от него. Но в последнее время такое времяпрепровождение стало входить в моду, что, разумеется, несколько меняло положение вещей. Более того, все книги, статьи, снабженные слайдами конспекты лекций и даже кинофильмы, касавшиеся данной темы (а Тоуд накупил целую кучу методических и наглядных пособий), — все они в один голос утверждали, что это занятие было особенно полезно как с оздоровительно-физкультурной, так и с познавательно-просветительской точки зрения.
— Дядюшка, так что же это за упражнения? — повторил Мастер Тоуд. — Что мы будем делать?
— Нам предстоят пешие прогулки! — ответил Тоуд со всем энтузиазмом и уверенностью, которые только смог изобразить.
— Пешие! — переспросил юноша, явно немало удивленный. Нет, довольно прилично владея английским языком, он вполне правильно понял значение слова, но при всем этом ему никак не удавалось хоть как-то увязать его с опекуном.
— Пешие по будним дням, велосипедные — по выходным. — Тоуд понимал, что сам, своими же словами, подписывает себе приговор. Катание на велосипеде было еще одним видом деятельности, предаваться которому он менее всего собирался без крайней на то необходимости. В последний раз он сидел на велосипеде в момент побега из дома епископа, когда по пятам за ним неслась свора гончих, жаждавших крови. Псам удалось догнать беглеца, и он на полной скорости въехал в колючие кусты живой изгороди. Транспортное средство было серьезно повреждено, и, чтобы не оказаться разодранным на куски, Тоуду (как это отложилось в памяти такого скромняги) ничего не оставалось делать, как голыми руками расправиться с кровожадными тварями.
Тем не менее он убедил себя в том, что опекун должен идти на определенные жертвы ради воспитанника, и наряду с двумя комплектами туристского снаряжения для пеших прогулок он заказал в шикарном магазине (гордо обещавшем доставить все, что угодно кому угодно, даже в самый отдаленный уголок империи) пару мужских прогулочных велосипедов.
— Пешие прогулки — это вещь, скажу я тебе, — заявил Тоуд. — Самый восхитительный и благородный способ исследования окружающего мира. Один на один с природой!
— Эти ваши пешие прогулки, если я не ошибаюсь, представляют собой исследования, выраженные в перемещении в пространстве без помощи верховых животных, автомобилей, поездов, самолетов, общественного муниципального и пригородного транспорта, равно как и любых других способов транспортировки людей и предметов, предположим, отсюда… э-э… и, допустим, туда. Пешком — это, я понимаю, на своих двоих, так?
В предположениях и комментариях младшего Тоуда смешались чувство отвращения и глубокая тоска, мрачной пеленой отделившая от него мир.
— Пеший туризм, — наставительно сообщил Тоуд, — это единственный способ познать мир и обрести себя в нем. И нет ничего страшного в том, что столь ценное знание достается путем перенесения некоторых тягот, трудностей и прочих неудобств. В твоем возрасте я по недомыслию полагал, что, например, путешествие в караване вьючных и верховых животных…
— Да-да, дядюшка, я тоже думаю, что караван — всякие там ослы, верблюды и прочие мулы — это самое замечательное средство передвижения и познания… — затараторил Мастер Тоуд, который, заикнись ему кто-то о верховой езде каких-нибудь пять минут назад, отверг бы эту безумную идею с порога.
— Затем я был соблазнен (другого слова мне не подобрать) чарами самодвижущихся экипажей, иными словами — автомобилей…
— Еще бы, они действительно очаровательны и так милы. Я вот и подумал, а может, нам…
— Затем я оказался поглощен идеями аэронавтики, воздухоплавания, планеризма и всем, что связано с авиацией.
— Дядюшка, я вот как раз собирался обсудить с вами некоторые аспекты получения навыков управления летательными аппаратами, потому что…
— Но ничто из этого не может сравниться по гармоничности сочетания здоровых нагрузок на организм, свободы выбора, тренировки силы воли и развития интеллекта с уже упоминавшимся мною сегодня пешим туризмом.
— А вы уже пробовали на себе эти прогулочки? — осведомился Мастер Тоуд.
Насколько Тоуд помнил, он в жизни никуда не ходил пешком по собственной воле. В тех редких случаях, когда он оказывался лишен привычных способов передвижения и прочего комфорта (обычно это совпадало с очередной попыткой избежать встречи с представителями закона или свести к минимуму последствия уже случившейся встречи), он предпринимал все мыслимые усилия, чтобы как можно скорее оказаться в нормальных условиях, а именно в непосредственной близости от мягкого кресла перед камином собственного особняка в собственном же поместье.
Впрочем… был такой случай, когда Тоуд несколько недель бродил по незнакомым местам. Эти недели немного потускнели в его памяти, но и спустя годы он мог вполне ярко и полно воскресить воспоминания о том, как ему приходилось спать под открытым небом на холодной и твердой земле, а в лучшем случае — в нетопленом хлеву или сарае, как он делил убогий ужин, сидя у костра с другими бродягами, а то и вовсе ложился спать голодным, не зная, удастся ли поесть хоть чего-нибудь на следующий день.
Все это произошло после того, как его в очередной раз выпустили из тюрьмы, а он, вследствие некоторых причин, о которых ему менее всего хотелось бы вспоминать, не нашел в себе сил и смелости вернуться в Тоуд-Холл, к родным Берегам Реки. Вспомнив теперь эти странные, нелегкие дни, Тоуд вдруг понял, что все было не так уж плохо, страшно и не чрезмерно трудно.
— Да, друг мой, — просто и откровенно сказал Тоуд. — Я вижу, тебя это удивляет, но мне действительно довелось немало попутешествовать пешком. Не то чтобы очень много, но вполне достаточно, чтобы быть вправе так уверенно убеждать тебя в пользе и приятности пеших прогулок. Таким образом, молодой человек, я извещаю вас о том, что мы будем прогуливаться пешком как минимум пять раз в неделю, и, если вы откажетесь, или улизнете, или умудритесь выглядеть при этом недовольным и несчастливым, я буду вынужден…
— Вынуждены — что, дядюшка? — перебил его Мастер Тоуд с тем неуловимым вызовом в голосе, какой появляется у детей, которые ни за что не поверят, будто их родители или опекуны способны сделать что-нибудь, что причинит им страдания или боль.
— …вынужден пойти на крайний, но необходимый шаг: я решил, что в таком случае я прекращу оплату услуг школы, где вы, любезный, получаете образование, вследствие чего вам придется устраиваться на работу!
Тоуду еще никогда не доводилось чем-либо грозить своему подопечному, но тот сам спровоцировал его на жесткий тон и легкость, с которой была высказана эта угроза. Тоуда изрядно разозлила насмешка, почти циничная издевка, прозвучавшая в последнем вопросе юноши.
— Нет! Только не это! — взвыл Мастер Тоуд, явно не ожидавший объявления столь серьезных санкций за какое-то пустяковое непослушание. — То есть как — работать? Зарабатывать на жизнь своим трудом? Своим горбом? Своими руками? Нет, я прошу вас, дядюшка, я вас умоляю: только не это!
Мастер Тоуд не мог не признаться самому себе, что в голосе его опекуна прозвучало нечто, что заставило поверить в серьезность и решительность его намерений. Надо же было придумать такую страшную кару! Нет, Тоуд действительно скрывал в себе ужасное коварство, жестокость и бессердечность.
— Ну что, мой юный друг?
— Я буду счастлив прогуляться пешком после чая… каждый день, — тщательно стараясь не сболтнуть лишнего, сказал Мастер Тоуд, на самом деле уже лихорадочно придумывавший способы безнаказанного избежания мучительного и унизительного времяпрепровождения.
Тоуд, разумеется, обратил внимание на искорки в прищуренных глазах юноши, сопровождавшие крамольные мысли, но не подал виду, что заметил их.
— Что ж, в твоем распоряжении остается еще час, — сказал Тоуд, — затем потрудись одеться к обеду. К нам собираются заглянуть Барсук и Выдра. Если Крот с Рэтом успеют вернуться из Города, то зайдут и они. Надеюсь, их общество вдохновит тебя на упорные занятия и путешествия.
— Безусловно, — кивнул Мастер Тоуд, всячески пытаясь сохранять достойный, невозмутимый вид. — А кстати, племянник Крота и Портли — они разве не собирались зайти?
