Дмитрий Емец - Таня Гроттер и Исчезающий Этаж
Воображая, что за ней гонится дракон противника, Таня то круто взмывала ввысь, то камнем падала вниз, уходя от его атак. Ей давно хотелось отработать прием, который Соловей О. Разбойник, черный маг и их тренер по магическому пилотажу, называл «мгновенным перевертоном».
Суть «мгновенного перевертона» заключалась в том, чтобы, удирая от дракона, ловко перевернуться на своем инструменте и, продолжая лететь спиной вперед, забросить мяч прямо в распахнутую пасть. После этого надо было резко откинуться назад и направить летающий инструмент в отвесное пике.
Казалось бы, просто, но на словах все просто, на деле же перевернуться на стремительно несущемся инструменте, ухитрившись не потерять при этом смычок, почти нереально. А ведь сразу после броска нужно еще увернуться от драконьего пламени, которое он наверняка выдохнет, и пронестись над самой землей, не врезавшись в нее.
«Вот бы Баб-Ягун удивился, если бы у меня получилось! Особенно во время матча! Да он бы просто в осадок выпал! А Гробыня? Да она от досады поотгрызала бы все ногти вместе с пальцами!» – мечтала Таня.
Раз за разом она отрабатывала «мгновенный перевертон» и упорно сталкивалась с тем, что во время поворота невозможно удержать смычок ровно. Контрабас начинал вихлять и терял скорость, а значит, будь поблизости дракон, она бы точно уже оказалась у него в пасти.
«А если бы мне сейчас пас дали? Брякнула бы мяч на голову главному арбитру! А арбитры терпеть не могут, когда на них сверху валятся мячи, особенно перцовые…» – недовольно размышляла Таня.
После двадцатиминутной тренировки она окончательно уверилась, что нестись на контрабасе спиной вперед по силам далеко не каждому. Тут одно из двух: надо быть или прирожденным драконболистом, или полным психом! Да и неудивительно, кто еще отважится лететь вслепую, не видя, а скорее угадывая, что происходит за спиной? Поток морозного воздуха буквально сбивает с инструмента, а тем временем за спиной неизвестно откуда вырастает стрела подъемного крана или узкая башня многоэтажки.
Таня ловко проскользнула под грифом у контрабаса и села уже нормально, лицом вперед. Перед ней серело четыре одинаковых девятиэтажных дома, сомкнувшихся вокруг футбольной площадки во дворе. Девочка слегка наклонилась вперед и, вытянув руку со смычком, ушла в пике, решив проскочить между домами. Контрабас послушно нырнул вниз.
Она уже собралась вновь набирать высоту, как вдруг на одной из крыш мелькнула фигура в оранжевом плаще. Таня еще удивилась, что лопухоиды носят такие же плащи, как маги, как вдруг фигура вскинула руку, а в следующий миг смычок в руках у девочки вспыхнул.
Вначале пламя охватило лишь его кончик, но уже через секунду пылал он весь, а огонь подбирался к кисти. Таня завопила и от неожиданности едва не разжала руку. Лишь в последний момент она вспомнила, что бросать смычок нельзя. Без него контрабас станет неуправляемым и разобьется. Морщась от боли, Таня еще крепче вцепилась в пылающий смычок и, выкрикнув подстраховочное заклинание: «Ойойойс шмякис брякис», стала снижаться. Тут уже и речи не было о том, чтобы приземлиться красиво. Главное, не сломать себе шею и постараться не разбить инструмент.
Тридцать метров, двадцать… Между домами белели сугробы. Земля стремительно приближалась. Контрабас почти уже не повиновался смычку. Таня видела, что падает прямо на электропровода. Если она на такой скорости врежется в провод, он просто перерубит ее или отсечет ноги.
Мгновенный перевертон! Иного выхода нет. Таня быстро изогнулась и всей своей тяжестью откинулась назад, как в самом сложном, заключительном элементе «мгновенного перевертона». И перевертон получился! Получился в самых невероятных обстоятельствах! Прижавшись спиной к контрабасу и слившись с ним в одно целое, девочка проскользнула между проводами, ухитрившись не задеть ни один!
– Чебурыхнус парашютис! – выкрикнула она тормозящее заклинание.
Перстень дедушки Феофила поспешно выстрелил зеленую искру. Спасибо хоть обошелся на этот раз без докучливых нотаций.
И – заклинание сработало, сработало в самый последний миг!!! У земли контрабас вновь, уже в последний раз, послушался смычка, от которого оставался один оплавленный обрубок. Он снизил скорость, завис в воздухе и довольно безобидно рухнул в большой сугроб.
Скатившись с инструмента, Таня отбросила смычок и торопливо сунула обожженную ладонь в снег. Ледяные иголочки приятно закололи покрасневшую кожу. На трех пальцах правой руки уже начинали вздуваться волдыри.
Внезапно голова у Тани закружилась. Какое-то недавнее воспоминание пронзило ее, ударило оплеухой. Фигура на крыше!
Продолжая держать руку в снегу, Таня вскинула голову, оглядывая ближайшие дома. Нет, не этот, снова не этот… Вот тот четвертый серый дом! Зловещая фигура в оранжевом плаще все еще была на крыше. Держась за перила, она внимательно всматривалась вниз. Похоже было, человеку в плаще очень хотелось определить, сумела ли Таня уцелеть.
Убедившись, что девочка на ногах, силуэт в плаще раздраженно махнул рукой, раза три быстро повернулся на месте, полыхнул плащом и исчез. Таня пожалела, что не разглядела лица: расстояние было слишком большим. Она не могла даже приблизительно сказать, кто был на крыше: мужчина, женщина или подросток. Но одно точно. Там, на крыше, только что стоял сильный маг, и этот маг пытался убить ее. Убить расчетливо. Если бы она растерялась и выпустила смычок, у нее не осталось бы уже времени, чтобы произнести тормозящее заклинание.
Таня вспомнила, что за секунду до того, как смычок у нее загорелся, с пальца у неизвестного точно прыгнула пурпурная точка! Красная искра, которую может выбросить только кольцо темного мага!
Тане стало страшно. Страшно не на шутку. Неужели это все наяву? Кому нужна ее смерть, особенно теперь, когда Чумы-дель-Торт больше нет? Или опасения Медузии верны и она жива? Была ли это сама Чума или кто-то из ее помощников?
Вопросов было явно больше, чем ответов. Вспомнив, что Сарданапал разрешил писать ему, когда она только захочет, Таня подумала, что сегодня же отправит письмо. Раз здесь, в мире лопухоидов, ей грозит опасность, то, может, ей позволят досрочно вернуться в Тибидохс?
Таня взвалила контрабас на плечо и поплелась домой. Теперь, когда смычка у нее больше не было, магический инструмент стал тяжелой обузой. Через некоторое время, устав, Таня остановилась перевести дыхание и прислонила его к скамейке у какого-то подъезда.
Ладонь жутко болела, и девочка лихорадочно пыталась припомнить, нет ли у нее где-нибудь в тетрадях, тайком привезенных из Тибидохса, подходящего рецепта или заклинания. На тренировках по драконболу и особенно во время матчей ей часто случалось получать ожоги. Но тогда поблизости всегда была Ягге с отличным средством – упырьей желчью.
Это универсальное средство против ожогов, если не считать кошмарного запаха, имело только одну неприятную особенность – стоило случайно лизнуть его, даже просто прикоснуться к нему языком, как сделавший это немедленно превращался в упыря. Превращался мгновенно и бесповоротно. Именно поэтому в команде упырей никогда не было недостатка в хороших игроках. Вот только где взять упырью желчь здесь, в мире у лопухоидов? Интересно, какая физиономия была бы у дяди Германа, если бы она шутки ради попросила его сбегать за ней в аптеку?
Железная дверь подъезда лязгнула. Оттуда, решительно волоча за собой сутулого недоросля с пластырем на лбу, вышла дама в меховой шапке. Заметив Таню, дама остановилась и умиленно произнесла:
– Миша, посмотри какая хорошая девочка! Она играет на контрабасе даже на улице, на морозе! А тебя палкой не заставишь ходить в музыкальную школу!
– Да ну ее! Она просто зубрила! Ботаничка заученная! – с досадой косясь на Таню, прошипел недоросль.
И несмотря на нелепость своего положения, несмотря на то, что ее только что пытались убить, что ладонь у нее обгорела, а в ботинках хлюпала вода, – несмотря на все эти обстоятельства Таня расхохоталась.
Глава 3
Следы на потолке
Когда Таня наконец дотащила контрабас до квартиры дяди Германа и тети Нинели, колени у нее уже дрожали от усталости. Чтобы убедиться, что дома никого нет, она несколько раз энергично позвонила. Никто не отозвался, и девочка решила применить магию. Опасливо покосившись на дверь их соседа, штабного генерала Котлеткина, отвечавшего в армии за зубные щетки и обожавшего подглядывать в глазок, Таня прошептала: «Туманус прошмыгус!» – и спиной протиснулась в квартиру.
Оказавшись с той стороны, она хотела уже открыть дверь и втащить следом за собой контрабас, но тут ей на нос что-то капнуло. Таня машинально вытерла каплю, взглянула на ладонь, и внезапно горло у нее перехватило. Ее ладонь была в чем-то липком и красном. Вскинув голову, она увидела на потолке крупные красные следы, ведущие в сторону спальни тети Нинели и дяди Германа. Девочке стало жутко.
