Якоб Гримм - Сказки
Побежал петушок к иве, снял с ветки веночек, принёс его невесте, и дала ему невеста за это алого шёлку, и принёс он его роднику, и дал родник за это водицы. И принёс петушок курочке водицы напиться.
Пришёл он, а курочка тем временем уже задохнулась, лежит мёртвая и не двигается. И стало петушку так грустно, так грустно, и закричал он во всё горло; сошлись все звери, стали оплакивать курочку. И построили шесть мышей маленький возок, чтоб отвезти и похоронить в могиле курочку. Когда возок был готов, они впряглись в него, петушок стал править. Но повстречалась им по дороге лиса:
– Куда это ты, петушок, едешь?
– Везу хоронить свою курочку.
– А можно мне с тобою поехать?
Ладно, садись только сзади возка,
Лошадки мои норовисты слегка.
Вот села лиса сзади, а за нею волк и медведь, олень и лев и все прочие звери лесные. Так и ехали они, пока не приехали к ручью.
– А как же нам теперь через него перебраться? – говорит петушок.
А у ручья лежала соломинка, говорит она:
– Перекинусь я над ручьём, а вы по мне и переедете.
Но только ступило шестеро мышек на мост, соскользнула соломинка и упала в воду, и все шестеро мышек упали вслед за ней и утонули. И приключилась снова беда, но явился уголь и говорит:
– Я достаточно велик: протянусь я с берега на берег, а вы по мне и переедете.
Лёг уголь над водой, но, на беду, прикоснулся он к ней, зашипел, потух, и настал ему конец. Увидал это камень, сжалился он над ними, захотелось ему помочь петушку, и он лёг над водой. Стал тогда тащить возок сам петушок. Вот было переправился он на другой берег, и были они уже с курочкой на суше, захотелось ему перетащить и тех, что сзади сидели, – а было их очень уж много, – и покатился возок назад, и попадали они все вместе в воду и утонули. Остался петушок один с мёртвой курочкой. Вырыл он ей могилу, положил её туда и насыпал над нею могильный холм, присел на него и стал горевать, и так долго он горевал, пока сам не помер. Так оба они и умерли.
81. Брат-Весельчак
Была когда-то большая война, и когда она окончилась, много солдат вышло в отставку. Получил и Брат-Весельчак отставку и в придачу всего лишь солдатский хлебец и четыре крейцера деньгами; с тем и пустился он в путь-дорогу. А сидел у дороги святой Пётр в образе нищего. Когда Брат-Весельчак проходил мимо, стал нищий милостыню у него просить; А тот отвечает:
– Милый мой нищий, что же мне тебе подать? Был я в солдатах и вот получил отставку, и есть у меня всего-навсего один лишь хлебец солдатский да четыре крейцера денег; как истрачу их, придётся мне тоже, как и тебе, милостыню просить. Но всё ж таки я тебе что-нибудь подам.
Разделил он хлебец на четыре части, дал апостолу часть да ещё крейцер деньгами. Поблагодарил его святой Пётр и пошёл себе дальше, уселся опять в образе другого нищего у дороги, где проходил солдат. Подошёл солдат, а тот попросил опять, как и в прошлый раз, подать ему милостыню. Ответил Брат-Весельчак то же самое, что и тогда, и дал ему снова четверть хлебца да крейцер деньгами. Поблагодарил святой Пётр, пошёл себе дальше и сел в третий раз у дороги, в образе другого нищего, и попросил у Брата-Весельчака милостыню. Подал ему Брат-Весельчак и в третий раз четверть хлебца да третий свой крейцер. Поблагодарил его святой Пётр, и Брат-Весельчак пошёл дальше, и осталось у него всего лишь хлеба краюшка да один крейцер деньгами. Вот и зашёл он с этим в харчевню; хлебец поел, а на крейцер велел подать себе пива. Закусил он и двинулся дальше, а ему навстречу опять святой Пётр в образе отставного солдата и говорит ему:
– Здоро́во, товарищ! Не дашь ли мне хлеба кусок да крейцер, чтоб выпить маленько?
– Где ж мне взять их? – ответил Брат-Весельчак. – Получил я отставку да хлебец солдатский и четыре крейцера деньгами. Повстречал по дороге трёх нищих, дал каждому из них по четверти хлебца да деньгами по крейцеру. Последнюю краюшку я в харчевне съел, а на последний крейцер немного выпил. Теперь у меня в кармане пусто, и если у тебя тоже нет ничего, то, пожалуй, пойдём вместе с тобой милостыню просить.
– Нет, – ответил святой Пётр, – вот этого как раз и не требуется: я малость знаком с лекарским ремеслом и заработать себе смогу, сколько мне будет надо.
– Да, – сказал Брат-Весельчак, – но в этом деле я ничего не смыслю, и выходит, что придётся мне милостыню идти просить одному.
– Ну, а ты ступай со мной вместе, – сказал святой Пётр, – если я что заработаю, дам тебе половину.
– Это дело для меня подходящее, – сказал Брат-Весельчак.
И вот пошли они вместе. Подошли они к одному крестьянскому дому и слышат там плач и крик; вошли они в дом, а лежит там человек тяжело больной и уже при смерти; его жена причитает и плачет навзрыд.
– Брось плакать и причитать, – сказал святой Пётр, – я готов твоего мужа вылечить. – Достал он из кармана мазь и вмиг исцелил больного; тот мог встать и стал совершенно здоров. Вот муж с женой и говорят на радостях:
– Как же нам вас отблагодарить? Что дать вам за это?
Но святой Пётр принять ничего не пожелал; и чем больше его упрашивали, тем он больше отказывался. Тут Брат-Весельчак толкнул святого Петра и говорит:
– Да возьми ты что-нибудь, ведь нам пригодится.
Принесла, наконец, крестьянка ягнёнка и говорит святому Петру, чтобы он его взял, а тот брать не хочет. Тут Брат-Весельчак отвёл его в сторону и говорит:
– Да бери ты, глупый чёрт, нам-то ведь пригодится.
И сказал, наконец, святой Пётр:
– Ну, ягнёнка я возьму, но нести его не буду; если хочешь, то неси его сам.
– Да дело это нетрудное, – сказал Брат-Весельчак, – уж я его понесу, – и он взвалил ягнёнка себе на плечи. Пошли они дальше и пришли в лес. Стало Брату-Весельчаку трудно нести ягнёнка; был он голоден и говорит святому Петру:
– Погляди, вот и местечко красивое, здесь мы могли бы ягнёнка сварить и съесть.
– Что ж, я согласен, – отвечал святой Пётр, – но стряпать я не умею. Если хочешь варить, то вот тебе и котёл, а я, пока мясо сварится, пойду погуляю. Но ты не смей начинать есть, пока я не вернусь, а приду я вовремя.
– Ну, ступай себе, – сказал Брат-Весельчак, – я уж управлюсь, сварить его сумею.
И святой Пётр ушёл, а Брат-Весельчак зарезал ягнёнка, развёл костёр, бросил мясо в котёл и начал варить. Был ягнёнок уже готов, а апостола всё нету. Вытащил тогда Брат-Весельчак ягнёнка из котла, разрезал его и нашёл сердце.
– Это, пожалуй, самое вкусное, – сказал он, попробовал его и, наконец, съел его всё. Воротился святой Пётр и говорит:
– Можешь съесть всего ягнёнка, а я съем одно только сердце, дай мне его.
Взял Брат-Весельчак нож и вилку и сделал вид, будто усердно ищет его в мясе, но никак не может найти. Наконец, не долго думая, говорит:
– Тут его нету.
– Ну, а куда ж оно могло деться? – спрашивает апостол.
– Это уж я не знаю, – ответил Брат-Весельчак. – Но ты только подумай, какие мы с тобой оба дураки: ищем у ягнёнка сердце, а никому из нас и в голову не придёт, что у ягнёнка-то ведь сердца не бывает!
– Э, – сказал святой Пётр, – да это ты что-то выдумываешь! Ведь у каждого животного имеется сердце, почему ж не быть ему и у ягнёнка.
– Нет, братец, так оно и есть, нет у ягнёнка сердца. Ты только как следует поразмысли и сообрази, что и вправду нет у него сердца.
– Ну, ладно, – сказал святой Пётр, – раз нет сердца, так мне тогда ничего и не надо, можешь всего ягнёнка сам съесть.
– Ну, чего сейчас не доем, то возьму с собой в ранец, – сказал Брат-Весельчак. Съел половину ягнёнка, а остальное себе в ранец засунул.
Пошли они дальше, и сделал святой Пётр так, что через дорогу, по которой им надо было проходить, вдруг стала протекать большая река. Святой Пётр и говорит:
– Ступай ты вперёд.
– Нет, – говорит Брат-Весельчак, – иди ты вперёд, – а сам подумал: «Если он не перейдёт реку, я тут останусь».
Вошёл святой Пётр в воду, и была она ему всего лишь по колено. Собрался и Брат-Весельчак переходить вброд, и вдруг река стала глубже, и вода оказалась ему по самую шею. Тут он как закричит:
– Братец, помоги мне!
А святой Пётр и говорит:
– А ты готов сознаться, что ты съел сердце ягнёнка?
– Нет, – ответил он, – я его не ел.
И стала тогда вода прибывать и дошла ему до самого рта.
– Помоги мне, братец! – завопил солдат.
А святой Пётр и говорит ему опять:
– А ты готов сознаться, что ты съел сердце ягнёнка?
– Нет, – ответил он, – я его не ел.
Но святому Петру всё-таки не хотелось, чтоб солдат утонул, и повелел он воде схлынуть и помог ему перейти.
Пошли они дальше и пришли в одно королевство; услыхали они там, что королевна лежит больная, при смерти.
– Хо-хо, братец, – говорит солдат святому Петру, – вот уж будет нам добыча и на веки вечные хватит.
И казалось ему, что святой Пётр идёт недостаточно быстро.
– Ты, братец любезный, шагай повеселей, ноги подымай повыше, – говорит он ему, – чтобы явиться нам как раз вовремя.
