Элинор Фарджон - Седьмая принцесса
Он ушёл. Домоправительница неодобрительно оглядела Розауру с головы до пят.
— Да кто ж работает в шёлковом платье и с цветами в волосах? Надевай-ка передник, а волосы под косынку спрячь.
Розаура повиновалась. Сперва ей дали швабру и щётку, заставили мести и скрести. Потом она протирала плиту, варила овощи, чистила золотые и серебряные блюда, застилала кровати, накрывала на стол, мыла посуду, жарила на вертеле рыбу, сбивала масло, чинила бельё, пекла хлеб и делала ещё тысячу всяких дел. Сноровки у неё не было, и к концу дня руки, ноги, спина Розауры болели так, что впору упасть замертво.
Вечером пришёл сияющий старик Панталоне.
— Ну, очаровательница! Я ли не заслужил награды? Став моей женой, вы сможете так работать с утра до вечера. Вот и останетесь юной и прелестной.
Но Розаура возмущённо топнула усталой ножкой:
— Я никогда ещё не чувствовала себя такой старой! — И, дав Панталоне увесистую пощёчину, она поплелась домой, шатаясь от усталости.
Там уже поджидал Флориндо, он собрался на Карнавал.
— Танцевать? — вздохнула Розаура устало. — Ах, я никогда больше не захочу танцевать… — И она тут же заснула.
Наутро к ней явился мавританец Бригелла и сказал:
— Несравненная Розаура! Ваша прихоть весьма странна. Но если вы и в самом деле ищете работу — у меня её предостаточно.
— Я возьмусь за любую, — обрадовалась Розаура, — лишь бы остаться молодой. А мыть полы и чистить кастрюли не придётся?
— Чистить кастрюли совершенно недостойное вас занятие, — воскликнул Бригелла. — Вчера у меня сбежал мальчишка-конюх. И вы будете вместо него ухаживать за моими арабскими скакунами.
Он привёл Розауру на конюшню с прекрасными арабскими лошадками, вручил ей стальной гребень и ушёл, сказав напоследок:
— Расчешите им гривы.
Тут было пятьдесят лошадей, и каждая с норовом, — одна горячей другой. Первая хлестнула Розауру хвостом, вторая заржала ей в лицо, третья косилась и прядала, четвёртая лягнула Розауру, пятая злобно всхрапнула — и так без конца. День клонился к вечеру, а Розаура всё не решалась к ним подступиться. Она съёжилась и, стуча зубами от страха, забилась в угол конюшни. Там её и нашёл Бригелла.
— Ну что, красавица? — вскричал Мавританец. — Положена мне награда? Став моей невестой, вы сможете расчёсывать скакунам гривы с утра до вечера. Вот и не состаритесь!
— Ой, бедная я, бедная, — заплакала Розаура. — Видно, мне никогда больше не быть молодой. — Она швырнула гребень в лицо Бригелле и устремилась домой так поспешно, словно за ней гнался табун диких лошадей. У порога дожидался Флориндо, готовый вести Розауру на Карнавал.
— Танцевать?! — воскликнула она. — Но я до сих пор дрожу от страха! Ах, Флориндо, я верно совсем разлюбила танцы. — И она бросилась на постель и заснула, позабыв раздеться.
На третье утро, накануне дня рождения, к Розауре пришёл учёный Доктор.
— О Розаура, великолепнейшая из великолепных! Неужели правда, что вы намерены сохранить свою ювенильность посредством усиленной деятельности?
— Что-что? — переспросила Розаура. — Может, вы спрашиваете, хочу ли я работать, чтобы остаться молодой? Да, хочу. Тольк<> скажите сперва: не держите ли вы, часом, лошадей?
— Я питаю отвращение к четвероногим, — отозвался учёный Доктор.
— А, так, значит, мне придётся пол мести?
— Ни в коем случае. Подметание пола и вытирание пыли в моём доме находятся под строжайшим запретом. А то перепутаются фолианты и рукописи.
Оказавшись в его доме, Розаура тут же расчихалась — всё тут было покрыто толстенным, слоем пыли. Учёный Доктор усадил её за стол, заваленный книгами, дал чернил, стопу писчей бумаги, двенадцать очищенных гусиных перьев и старинную, стотомную энциклопедию. Розауре надлежало за день выписать из энциклопедии всё касательно древних ассирийцев. Под вечер учёный Доктор появился вновь, радостно посверкивая стёклышками очков.
— Ну что, дитя мое? Освежили ваш дух сии труды? — спросил он. — Согласны ли вы навеки стать моей сподвижницей и секретарем?
— Освежили? — переспросила измученная Розаура. — У меня так болит голова, что я ничего не соображаю. — Она разом смахнула со стола книги, бумаги, чернила с перьями и поспешила домой. Там, по обыкновению, поджидал её Флориндо в карнавальном костюме.
— Флориндо! У меня голова раскалывается! — И вместо танцев Розаура заснула, едва её больная головка коснулась подушки.
А наутро настал день рождения Розауры и вдобавок Большой Карнавальный Праздник. Проснувшись, Розаура увидела возле кровати чудесные подарки: Панталоне прислал золотой браслет, Бригелла — арабского пони, учёный Доктор Савио — латинский словарь в переплёте из телячьей кожи. Флориндо прислал целую корзину цветов, а среди цветов притаились прелестные туфельки на высоких каблуках. Кроме того, Розаура обнаружила смешную деревянную корову, к её ногам были привязаны верёвочки: подёргай — и корова пустится в пляс. Никто в доме не знал, кто прислал этот подарок.
Флориндо застал Розауру в новых туфельках — она танцевала.
— Флориндо, дорогой, — воскликнула она. — Мне целых двадцать лет! Я выгляжу очень старой? А работу, чтоб сохранить мне молодость, ты нашёл?
— Увы! Пока нет! Но ты ни капельки не постарела! — Он поцеловал ей руку.
— По-моему, сегодня, в день рождения, мне не обязательно работать, — решила Розаура. — Какие чудесные туфельки! Прямо не знаю, как тебя благодарить!
— Пойдём-ка на Карнавал, и ты в них потанцуешь, — предложил Флориндо. — Там веселье в полном разгаре.
И они отправились танцевать — очаровательная Розаура и юный прекрасный Флориндо. Они танцевали с полудня до полуночи и с полуночи до утра танцевали без устали на главной площади в Сиене, среди множества людей в масках и карнавальных костюмах. Весельчаки закидывали их серпантином и бумажными цветами, угощали пирогами с миндалём и изюмом, все вокруг ели взбитый крем и поднимали бокалы за здоровье Розауры.
Уже светало, когда Розаура, танцуя, возвращалась домой. Её сопровождали Флориндо и прочие ухажёры, а следом шли маски: Король, Королева, Арлекин, Коломбина, Скарамуш, Пульчинелла и много-много других. У дверей стоял весёлый старик Разносчик с осликом и тележкой.
— С добрым утром, милая барышня, — сказал он.
— С добрым утром!
— Вы справляли день рождения прямо на Карнавале?
— Да, и притом самый счастливый в жизни! — воскликнула Розаура. — Хоть бы он никогда не кончался! Но теперь я скоро состарюсь, ведь мне уже целых двадцать лет.
— А работать вы пробовали?
— Я на этой работе сперва с ног сбилась, потом перепугалась до смерти, потом чуть от головной боли не умерла. Даже танцевать расхотела!
— Значит, вы переработали, — сказал Разносчик. — А нынче как вы себя чувствуете? Вы ведь танцевали ночь напролёт.
— Я свежа, как утренний цветок!
— Значит, такая работа вам и нужна, — сказал старик.
Розаура была счастлива:
— Флориндо, слышишь! Оказывается, танцы — это тоже работа.
— А то как же, — подтвердил Разносчик. — Посложнее других. Только и гляди, чтоб ноги не перетрудить, от усталости не свалиться.
— Я никогда не устану! — воскликнула Розаура. — Флориндо, ты, сам того не зная, нашёл для меня самую лучшую работу. Я мечтаю танцевать с тобой всегда, без устали и остаться молодой навечно.
— Пожалуй, это можно устроить, — промолвил Разносчик. — Дайте-ка деревянную корову, что я принёс поутру. И чашку захватите.
Розаура всё быстро принесла, и Разносчик подоил корову в чашку. Молоко текло, словно сыпались деревянные опилки. Наконец чашка полна до краев.
— Сейчас, милая, исполнится ваше желание. Кто сделает хоть один глоток — останется таким, каков он есть, на веки вечные. Так что прежде подумайте хорошенько, все подумайте!
— Я уже подумала! — перебила его Розаура. — Кто же откажется остаться навеки молодым, красивым и счастливым? Кто откажется от шёлкового платья, от туфель на высоких каблучках, от танцев до утра?!
И она глотнула деревянного молока. Флориндо воскликнул:
— Дай и мне, Розаура! Я тоже хочу остаться молодым и красивым, хочу танцевать с тобой без устали.
Он сделал глоток. Тогда Панталоне закричал:
— И мне дайте! Я хочу быть всегда богатым и танцевать на Карнавале!
— И мне, — закричал Доктор. — Хочу вечно постигать науки и танцевать на Карнавале!
— И мне дайте! — прогремел Бригелла. — Я навеки останусь сильным и отважным и буду танцевать на Карнавале!
— И мне! И мне! И мне! — разом закричали Король и Арлекин, Королева и Коломбина, всем захотелось вечно танцевать на Карнавале. И каждый отведал молока деревянной коровы… Пока они пили, старик Разносчик тихонько посмеивался, а когда в чашке показалось дно, он воскликнул:
