Эсфирь Эмден - Дом с волшебными окнами. Повести
Много упорной работы было вложено Мариной в эту пьесу, но следы её работы уже незаметны. Марина играет так легко и свободно, как будто звуки сами рождаются под её пальцами.
Вдохновенная трудная пьеса, концертная пьеса настоящих скрипачей, звучит! Звучит полным звуком, звучит в темпе. Кажется, всю себя, всё своё умение Марина вкладывает сейчас в игру.
Она уже не видит Оксаны, не видит школьных стен — сейчас эта музыка звучит для сотен, для тысяч новых, не известных ещё Марине друзей.
Может быть, её слушают сейчас где-то далеко, на международном фестивале, — вот так, с такой решимостью и силой, она защищала бы честь своей культуры, своей, советской музыки.
— Очень хорошо! — сказала Елизавета Фёдоровна.
Нет, не может быть, чтобы такую игру слушала одна только девушка Оксана.
А у девушки с комсомольским значком на груди — напряжённое и счастливое лицо: как хорошо! Неужели это играет её Марина, маленькая пионерка из её отряда? Как жаль, что её не слышит сейчас больше никто! Ведь Оксана знает, что музыка — это такая ещё капризная вещь в неопытных детских руках: сегодня прекрасно, а завтра может стать посредственным.
Как жаль, что её больше никто не слышит!..
Но не одна Оксана слушала в этот час Марину. За дверью в пионерскую комнату давно уже стояла Елизавета Фёдоровна. Она задержалась в своём классе и, уходя, услышала знакомые звуки. Она не стала мешать. Когда так играют — нельзя мешать музыканту, даже если это ещё школьник, ученик. Когда Марина кончила, Елизавета Фёдоровна открыла дверь и вошла в пионерскую комнату.
— Очень хорошо! Молодец! — сказала она оторопевшей Марине и поцеловала её. — Да ты не пугайся, я давно уже всё знаю от Алексея Степаныча и как раз завтра должна была тебя слушать.
Елизавета Фёдоровна улыбнулась, видя изумление Марины.
— Алексей Степаныч больше не хотел затягивать работу над этой пьесой, — объяснила она, — это стало мешать твоей подготовке к экзаменам. Так что я очень рада, что послушала тебя. Ты сделала большие успехи, поздравляю. В будущем году можно будет тебе, пожалуй, сыграть эту пьесу публично, на открытом концерте. Не правда ли, Оксана?
— Вы правы, Елизавета Фёдоровна, — с уважением говорит Оксана.
И Елизавета Фёдоровна прощается и уходит.
73. СКАЗКА ОБ АМИНБЕКЕ
Вот и кончилась Маринина тайна. Нет, правда, наполовину тайна осталась, потому что Алексей Степаныч всё равно не велел о ней рассказывать. Он подтвердил, что Елизавета Фёдоровна обещала выпустить Марину с этой пьесой на большом концерте в начале будущего года. «Пусть ещё немного окрепнет», — сказала она.
Что ещё говорила ему Елизавета Фёдоровна, осталось Марине неизвестным. Алексей Степаныч был, видимо, доволен разговором и чему-то улыбался, но Марина загрустила: ей было жалко расставаться с увлекательной и трудной работой последних месяцев.
Она проскучала два дня — ей казалось, что в жизни у неё образовалось пустое место, которое нечем заполнить. Но уже на третий день пустоты не оказалось. Да какое там! Столько дел, что и не поспеть!
Во-первых, надо догнать Галю, которая ушла вперёд в работе над концертом. Во-вторых, занятия по общеобразовательным предметам, ведь экзамены не за горами! Малыши тоже отвлекают: что бы там ни говорила Оксана, а не всегда они ещё умеют быть самостоятельными.
Их весёлая, молоденькая учительница Зоя Дмитриевна, кажется, очень благодарна Марине за помощь. И как раз сегодня она сказала Марине, что у малышей будет свободный час — перерыв между уроками и хором, — и если она может, то пусть расскажет им какую-нибудь сказку.
Марина с радостью согласилась — этот час у неё тоже свободен. Ведь тайны больше нет.
И на перемене Марина побежала в библиотеку.
Библиотекарша Нина Павловна покровительствовала Марине — она любила тех, кто много и с увлечением читал. Она охотно выполнила Маринину просьбу и пустила её к той полке, где стоят сказки.
Марина долго перебирала там книги и наконец нашла то, что очень понравилось ей самой.
Она решила: читать вслух неинтересно — лучше рассказывать.
И, когда малыши окружили её во время свободного часа, сказка, прочитанная три раза, уже крепко сидела в её голове.
— Все должны слушать со своих мест, — сказала она, подражая Зое Дмитриевне. — И не шумите! Я расскажу вам одну интересную сказку — башкирскую сказку о мальчике, по имени Аминбек…
Когда-то, давным-давно, жили-были старик со старухой. У них был сын Аминбек. Однажды они дали сыну сто рублей и велели ему идти учиться торговать. Родители хотели сделать Аминбека богатым купцом…
Марина смотрит на ребят. У Сашеньки на лице — полнейшее недоумение, Оля, как всегда, улыбается.
— А кто такой купец? — спрашивает она.
— Купец? Ну, это такой человек, который хочет иметь очень много денег и для этого покупает и продаёт разные товары. Покупает дёшево, а продаёт очень дорого, так что бедняки не могут купить. Или купят совсем мало…
— Нехороший человек, — говорит Оля.
— Ну так вот, родители хотели сделать из своего сына такого купца. Они дали ему денег и отправили в город учиться торговать…
И Марина рассказывает о том, как три раза родители давали Аминбеку денег для обучения торговле — и три раза он тратил их на обучение искусствам.
— В первый раз он научился красиво писать…
Малыши переглядываются — это им понятно, они сами как раз учатся этому.
— Во второй раз Аминбек научился искусно играть в шашки…
Что ж, и это им понятно. Не в шашки — так в домино или в хальму, вообще в какую-нибудь интересную игру. Уж во всяком случае, это лучше, чем обманывать бедных людей и дорого продавать им разные вещи.
— А в третий раз Аминбек научился играть на скрипке…
Общее внимание. Ведь игре на разных музыкальных инструментах учатся они все: большинство — охотно, а некоторые — не очень.
А этот мальчик Аминбек сам захотел учиться играть.
И дальше Марина рассказывает внимательно слушающим детям о том, как все эти искусства пригодились мальчику Аминбеку в жизни.
А игрой на скрипке он вылечил от тоски и горя старого волшебника, который в благодарность за это спас ему жизнь.
— И не только старый волшебник — все люди любили мальчика Аминбека за его игру, — продолжает Марина.
Кто играет, того знают,
Любят, уважают.
Сам кручинится, а людям
Горе разгоняет.
Так сказал, ребятки, поэт Тарас Шевченко, — заканчивает она.
Эти стихи Марина сама только недавно услышала от Оксаны, и они ей очень нравятся.
И малышам они нравятся тоже. Они переглядываются и улыбаются. Им приятно, что их все будут любить.
— Только не за всякую игру вас будут любить, — вдруг строго говорит Марина.
— А за какую не будут? — спрашивает Саша.
— За ленивую не будут, — отвечает Марина. — Ведь тут среди вас есть такие лентяи!.. Уж я знаю, кто тут у вас ленится! — говорит она, сама замечая, что подражает Александре Георгиевне.
Сейчас же несколько голов опускается и несколько пар глаз прячется от неё.
— А скоро у вас музыкальный экзамен, — продолжает Марина. — Наверно, вы все очень хорошо к нему подготовитесь.
И, увидев, что некоторые малыши поскучнели, она весело говорит:
— А теперь отгадайте загадку! Слушайте:
Жил музыкант на свете,
Был смел он и усат,
Его любили дети,
Ему был каждый рад.
С утра до поздней ночи
Играл он на трубе:
В саду — на водосточной,
На дымовой — в избе.
Он пел, что мир чудесен
И пахнет молоком,
И звуки этих песен
Летели далеко.
Он пел, что мир чудесен
И пахнет, как творог.
Но смысла этих песен
Никто понять не мог.
Он всем, большим и детям,
Спел песенку свою,
Но все, но все на свете
Услышали…
— Мяу! — кричит Оля.
— Кот! — кричат ребятишки.
— Правильно, это кот. У кого из вас дома есть кот?
Поднимается несколько рук.
— Ну, скажи ты, — говорит Марина Любе Синцовой, беленькой девочке с короткими косичками, — твой кот песни поёт?
— Поёт, — отвечает Люба. — У нас знаете какой хороший кот — серенький, с белым хвостиком! Он, знаете, как я только сяду за рояль, — придёт, ляжет на стул и слушает, слушает… А я кончу — и он уйдёт.
— Вот видишь, Люба, даже кот тебя слушает, — серьёзно говорит Марина. — Значит, ты хорошо играешь. Будешь хорошо учиться — тебя все будут слушать. Ну, садись.
И беленькая девочка, очень довольная, садится на место.
