Сергей Козлов - Всё-всё-всё о Ёжике
Ёжик звал Слона три дня и две ночи.
А на третью ночь ему стало так тепло, что он даже сбросил с себя полушубок и валенки.
Это в лес пришла оттепель. А Ёжику казалось, что это огромный добрый Слон ходит меж сосен и дышит ему в трубу.
Лесная оттепель
Ах, какая это была мягкая, тёплая оттепель!.. Кружились снежинки, и в лесу пахло весной. Ёжик сидел на крылечке своего домика, нюхал воздух и улыбался.
«Не может быть, — думал он, — что ещё вчера в лесу трещали деревья и сердитый Дед-Мороз скрипел под окнами своими большими валенками, а сегодня его совсем нет! Где же он?»
И Ёжик стал прикидывать, куда мог спрятаться Дед-Мороз.
«Если он влез на сосну, — рассуждал Ёжик, — то где-то под сосной стоят его большие валенки. Ведь даже Медвежонок не может влезть в валенках на сосну!
Если он залез под лёд, — продолжал размышлять Ёжик, — то где-то на реке обязательно должна быть дырка, и из неё должен идти пар. Потому что Дед-Мороз сидит в валенках на дне и дышит. А если он совсем ушёл из леса, я обязательно увижу его следы!»
И Ёжик надел лыжи и побежал между деревьями. Но ни под одним деревом не было валенок, на реке он не увидел ни одной дырки и нигде не нашёл никаких следов.
— Дед-Мороз! — крикнул Ёжик. — Отзови-и-ись!..
Но было тихо. Только снежинки кружились вокруг, и где-то далеко-далеко стучал Дятел.
Ёжик остановился, прикрыл глаза и представил себе красивого Дятла с красными пёрышками и длинным носом. Дятел сидел на верхушке сосны и время от времени откидывал голову назад, прищуривался и, будто рассердившись, стукал носом: «тук!» Брызгала сосновая кора и, мягко шурша, осыпалась в снег…
«Наверное, Дятел знает, где Дед-Мороз, — подумал Ёжик. — Он сидит высоко, и ему всё видно».
И он побежал к Дятлу.
— Дятел! — ещё издали закричал Ёжик. — Ты не видел Деда-Мороза?
— Тук-тук! — сказал Дятел. — Он ушёл!
— А где его следы?
Дятел свесил к Ёжику нос, прищурившись, посмотрел на него и сказал:
— А он ушёл без следов!
— Как же? — удивился Ёжик.
— А очень просто! Приплыло облако и опустилось низко-низко. Дед-Мороз забросил сначала на него валенки, потом влез сам и уплыл…
— Куда? — спросил Ёжик.
— На Кудыкину гору. Тук-тук! — сказал Дятел.
И Ёжик, успокоенный, пошёл домой и по дороге представил себе заснеженную Кудыкину гору, по которой ходит, наверное сейчас Дед-Мороз и скрипит своими большими валенками.
Чистые птицы
Больше всего Ёжик любил эти первые по-настоящему весенние дни! Уже ни одного островка снега не осталось в лесу, в небе по ночам громыхал гром, и, хотя молнии не было видно, до самого утра шумел настоящий проливной дождь.
«Лес умывается! — думал Ёжик. — Умываются ёлки, пеньки и опушки. А птицы летят теперь с юга, и им тоже моет дождь пёрышки!»
И по утрам он выходил на крыльцо и ждал чистых, вымытых птиц.
— Ещё не прилетели! — говорила Белка.
— Кар-р-р! Им тр-р-рудно в пути! — картавила Ворона.
А Ёжик нюхал воздух и говорил:
— Всё равно пахнет чистыми птицами!
И Дятел тогда принимался на самой верхушке сосны чистить себе пёрышки.
«Я тоже должен быть чистым! — думал он. — А то они прилетят и скажут: что же ты такой пыльный, Дятел?»
Заяц сидел под кустом и мыл себе уши.
— Возьми еловую шишку! — крикнул Ёжик. — Еловой шишкой лучше отмывается!
— А чем вы посоветуете почистить мне рога? — спросил, выйдя на опушку перед Ёжикиным домиком, Лось.
— Песком, — сказал Ёжик. — Нет лучше, чем чистить рога песком. И Лось пошёл к берегу реки, лёг у самой воды и попросил Лиса, который вылавливал на быстрине блох, почистить ему рога.
— А то неудобно, — пробормотал Лось, — прилетят птицы, а у меня — рога грязные…
— Сейчас! — сказал Лис.
Он был хитрый и знал, как надо чиститься. Он сидел по самую шею в ледяной воде и держал в поднятой лапе пучок прошлогодней травы. Блохи замёрзли в воде и теперь сползались по лапе к этому пучку. А когда сползлись все. Лис бросил прошлогоднюю траву в воду, и её унесло течением.
— Вот и все? — сказал Лис, вылезая на берег. — Где ваши рога? Лось склонил рога, и Лис принялся начищать их песком.
— Чтобы блестели? — спросил он.
— Нет, — сказал Ёжик. — Блестящие рога — некрасиво. Они должны быть… туманные.
— То есть чтобы не блестели? — уточнил Лис.
— Чтобы не блестели, — сказал Ёжик.
И Лось даже отфыркивался, — так ему было хорошо и приятно.
А Дятел уже совсем вычистил пёрышки и был теперь чистый и молодой.
Заяц отмыл уши и мыл хвостик.
А Ёжик уже давно протёр тряпочкой каждую иголку и был такой чистый, что даже самая чистая птица не смогла бы ему сказать, что она чище его!
Весенняя сказка
Никогда раньше с Ёжиком не случалось такого. Никогда раньше ему не хотелось петь и веселиться без причины. А вот теперь, когда наступил месяц май, он целыми днями пел и веселился, и если кто-нибудь у него спрашивал, отчего он поёт и веселится. Ёжик только улыбался и начинал петь ещё громче.
— Это потому, что весна пришла, — говорил Медвежонок. — Поэтому Ёжик и веселится!
А Ёжик достал из чулана скрипку, позвал двух зайцев и сказал им:
— Пойдите, возьмите свои прошлогодние барабаны и возвращайтесь ко мне!
И, когда зайцы пришли с барабанами через плечо. Ёжик велел им идти позади, а сам пошёл первым, наигрывая на скрипке.
— Куда это он идёт? — спросил Первый Заяц.
— Не знаю, — ответил Второй.
— Нам бить в барабаны? — спросил он у Ёжика.
— Нет, пока не надо, — сказал Ёжик. — Разве вы не видите: я играю на скрипке!..
И так они прошли весь лес.
У опушки перед высокой сосной Ёжик остановился, задрал мордочку и, не сводя глаз с Белкиного дупла, стал играть самую нежную мелодию, какую только знал. Она называлась: «Грустный Комарик».
«Пи-пи-пи-пи-и!..» — пела скрипка. И Ёжик даже прикрыл глаза — так ему было хорошо и печально.
— Зачем мы здесь остановились? — спросил Первый Заяц.
— Разве вы не понимаете? — удивился Ёжик. — Здесь живёт Рыжее Солнышко!
— А в барабаны нам бить?
— Подождите — проворчал Ёжик. — Я скажу когда…
И снова прикрыл глаза и заиграл «Грустного Комарика».
Белка сидела в дупле и знала, что это Ёжик стоит под сосной, играет «Грустного Комарика» и называет её Рыжим Солнышком… Но ей хотелось подольше послушать скрипку, и поэтому она не выглядывала из дупла.
А Ёжик играл целый день до вечера и, когда уставал, кивал головой зайцам — и они потихонечку барабанили, чтобы Белка знала, что Ёжик всё ещё стоит внизу и ждёт, когда она выглянет.
Как Ёжик ходил встречать рассвет
Весенними вечерами все в лесу танцуют: Заяц — с Белкой, Дятел — с Синицей, Медвежонок — с Осликом, и даже старый Волк ходит вокруг старого пня и нет-нет — присядет под музыку…
«Кря! Кря!» — кричат утки с реки.
«Ква! Ква!» — вторят им лягушки.
«Уф-ф!..» — вздыхает Филин. Он так не любит светлых весенних вечеров…
«Вот все веселятся, — думает Ёжик, гуляя по тропинке между двух ёлочек. — Все пляшут и поют. А потом устанут и лягут спать. А я не лягу спать! Я буду гулять до самого утра, а когда ночь станет кончаться, пойду на горку и встречу рассвет…»
И луна уже блестит на небе, и звёзды садятся вокруг неё кружком, и засыпает Заяц, прячется в дупле Белка, уходит к себе домой Медвежонок, бежит мимо Ёжика Ослик, Волк зевает во всю свою волчью пасть, да так и засыпает с разинутой пастью, а Ёжик всё ходит по тропинке от ёлочки к ёлочке, между двух сосен, и ждёт рассвета.
«Пойду-ка я на горку!» — говорит он сам себе. И по дороге придумывает, какой он может быть — весенний рассвет.
«Зелёный, — думает Ёжик. — Всё весной — зелёное!»
А на горке дует свежий ветерок, и Ёжику холодно. Но он всё равно ходит взад и вперёд по самой верхушке и ждёт рассвета.
— Ну же! — бормочет Ёжик. — Где же ты? Мне уже холодно!..
А рассвета всё нет.
«Где это он задерживается? — думает ёжик. — Он наверно, проспал!»
И сам ложится на землю, свёртывается клубочком и тоже решает немного поспать, а потом сразу проснуться, когда придёт рассвет.
И засыпает…
А рассвет приходит синий-синий, в белых клочьях тумана. Он дует на Ёжика, и Ёжик шевелит иголками.
— Спит… — шепчет рассвет.
И начинает улыбаться. И чем шире он улыбается, тем светлее становится вокруг.
И когда Ёжик открывает глаза, он видит солнышко. Оно плывёт по уши в тумане и кивает ему головой.
В сладком морковном лесу
После долгой разлуки они сели на крыльце и, по обыкновению, заговорили.
— Как хорошо, что ты нашёлся, — сказал Медвежонок.
— Я пришёл.
