Игорь Носов - Путешествие Незнайки в Каменный город
— А чего же он теперь не работает? — невинно спросил Незнайка.
— Батарея почему-то села. Такое впервые случилось.
— Эксперимент, значит, не удался, — съехидничал Гунька. — Теперь придётся пешком сто этажей топать.
— Что вы! Зачем же пешком — есть запасной лифт, правда, небольшой.
— Тогда ладно, — согласился Незнайка. — Будем в тесноте спускаться.
Скоро они очутились внизу на земле.
Там, у входа в гостиницу, Скороговорочка объясняла, какие намечены встречи.
— Вас ждут в Академии наук, — обратилась она к Знайке, Стекляшкину и Винтику со Шпунтиком.
— Замечательно! — ответили они хором.
— А вас будут встречать в Академии художеств, — сказала она Гусле, Цветику и Тюбику.
— А нам что делать? — не вытерпел Незнайка.
— Вы пойдёте со мной в «Железобетонный музей современного искусства».
В Академию наук с гостями отправился Архивчик. Там он был своим коротышкой: знал почти всех академиков и надеялся в скором времени сам стать академиком.
— Здравствуйте, уважаемый, — сказал Архивчик учёному секретарю, малышу по имени Циркулярчик. — Вот привёл гостей к академику Шишке.
— Очень, очень рады, — заулыбался Циркулярчик. — Прошу вас следовать за мной.
Все прошли в зал, который напоминал скорее геологический музей. Вдоль стен тянулись витрины, где были разложены самые разные минералы. А в центре зала стояли образцы искусственных камней — цементные глыбы и блоки, кирпичи различных форм, железобетонные плиты и балки.
Гости с интересом разглядывали выставку и чувствовали, что к камню и бетону в Академии неравнодушны.
Скоро послышались уверенные шаги в соседней комнате. Широкие двери в противоположном конце зала распахнулись, и вошёл коротышка-академик.
— Приветствую вас, — сказал он несколько свысока и поздоровался за руку со Знайкой, Стекляшкиным, Винтиком и Шпунтиком.
Рукопожатие у негосильное, серые глаза смотрели жестко, на голове торчал коротенький ёжик волос, как одёжная щётка.
— Прошу садитесь, — указал академик Шишка на чёрные кресла выдолбленные явно из какого-то камня.
Гости расселись. Знайка расположился поудобнее, пощупал шершавый подлокотник кресла и уверенно сказал:
— Необычные кресла. Полагаю, они сделаны из вулканических бомб…
Знайкины слова эхом затихли в каменных сводах.
Академик был поражён догадливостью гостя, который одной лишь фразой сразу оправдал своё имя — Знайка. Уже с менее заносчивым видом Шишка произнёс:
— Вы правы, коллега. Но как вы догадались?
— Я, видите ли, коллега, читал множество книг, Вулканические бомбы — это раскалённые куски лавы, которые вылетают из кратера вулкана во время извержения. Они бывают размером с жёлудь, с яблоко, с арбуз и даже — как целый дом! Они имеют округлую или каплевидную форму и улетают порой за много километров от вулкана.
— Совершенно верно, — согласился академик Шишка. — Это подарок моего любимого ученика, который решил изучать вулканологию, то есть науку о вулканах. Бомбочки, на которых мы сидим, он привёз из последней экспедиции к вулканам Пыхтелка и Сопелка.
— Как интересно! Может быть, позже вы познакомите нас с ним? — попросил Стекляшкин.
— К сожалению, в ближайшее время его не будет в городе. Он в экспедиции у подножия другого вулкана — Хрюкалки.
— Забавное название, — не выдержал Винтик и засмеялся.
— Ничего смешного в названии «Хрюкалка» нет. Наоборот, оно точно определяет характер и особенности вулкана… Его необычность в том, что за много месяцев до очередного извержения он начинает очень своеобразно, извините, как огромная свинья, хрюкать!
— Хрюкать?! — переспросил Шпунтик.
— Именно — хрюкать!
— Чудеса!
— Никаких чудес! — резко ответил академик Шишка. — Никаких чудес на свете нет! Есть только наука!
— И как же наука объясняет подобное вулканическое хрюканье? — поинтересовался Стекляшкин.
— Вот за разгадкой и отправился мой лучший ученик. Но предварительные исследования объясняют это определённым строением того вулкана: в его склонах много пещер, которые, скорее всего, и являются причиной этого самого хрюканья. Пещеры служат резонаторами, где шипение горячих газов, вырывающихся через трещины из глубины, многократно усиливается и приобретает столь удивительный хрюкающий звук — «ахр-а-х-х-х-р!», — захрюкал серьёзный академик.
«Хорошо, что Незнайки с нами нет, — подумал Знайка. — А то бы он точно начал передразнивать уважаемого учёного».
Покончив с хрюканьем, академик Шишка сказал:
— Возможно, у вас есть вопросы на другие темы. Задавайте их, пожалуйста. Я попытаюсь ответить.
— Скажите, коллега, — начал Знайка, — как произошло, что в городе у вас совсем нет растительности?
— Видите ли… Так исторически сложилось. Ошибки прошлого: невнимательное отношение к природе, теоретические просчёты.
— Почему бы вам тогда не заняться озеленением? — спросил Винтик.
— А зачем? Мы и так хорошо живём. К тому же мы совсем забыли науку о растениях. Да и не сумели сохранить хоть какие-нибудь семена. Так что и сажать нечего.
— Да и некуда, — добавил секретарь Циркулярчик. — В городе и его окрестностях всё заасфальтировано, зацементировано и забетонировано. А дальше — пустыня…
— Да… — многозначительно сказал Винтик.
— А у нас в Цветочном городе сейчас тюльпаны, ландыши и нарциссы цветут, скоро ещё и ромашки с колокольчиками распустятся.
— Простите?! Что это вы перечисляете такое? — удивился академик Шишка, который не только не знал названий цветов, но даже не подозревал, что его имя «Шишка» — не что иное, как название плода хвойных деревьев: сосны, ели или кедра, а его прапрадедушка был когда-то известнейшим биологом, за что и получил такое редкое для Каменного города имя.
Сначала гости были ошеломлены тем, что в Каменном городе совсем ничего не знают о растениях и цветах даже академики. Но когда Знайка пришёл в себя от удивления, он и другие малыши наперебой стали рассказывать Шишке, Циркулярчику и Архивчику о Цветочном городе и всех прелестях живой природы.
Глава 14 Тюбик и Грифель
Тем временем Тюбик, Гусля и Цветик, сопровождаемые Гранитиком, подошли к Академии художеств.
— На первых двадцати этажах находятся творческие мастерские наших известных художников. Посредине небоскрёба — клуб писателей и ресторан «Ручной Пегас». Там всегда полно творческих коротышек, — рассказал Гранитик. — Над писательским клубом — театральное училище и киностудия. А на самом верху — консерватория и кружок композиторов.
— А почему музыканты выше всех? — спросил Гусля. — Вероятно, этим вы хотели показать, что музыка — наиболее возвышенное и тонкое искусство?
— Нет, — простодушно ответил Гранитик. — Просто музыканты, когда репетируют, всем мешают. Раньше, когда музыкальное училище было на первых этажах в другом месте, весь район мучился. Все там жили с затычками в ушах. Сами понимаете — тяжело слушать с утра до вечера разные упражнения: «Виу-виу-ва! Бум-бум-бах!»
Гусля смутился и слегка обиделся.
В Небоскрёбе Искусств (а он так и назывался) Тюбика, Цветика и Гуслю проводили на разные этажи, где каждого встретила малышка — помощница председателя. На малышках были лёгкие платьица с рисунками. На платье первой были изображены кисточки, тюбики и краски. Платьице второй помощницы было похоже на огромный лист исписанной бумаги. Третья малышка была одета в платье с рисунками самых разных музыкальных инструментов. Вдобавок на груди у неё была брошка в виде контрабаса, а в ушах — серёжки, как маленькие волторны.
Мило улыбаясь, они проводили гостей к председателям.
Тюбика подвели к двери с табличкой «Председатель кружка художников — академик Грифель».
Тюбик ожидал увидеть собрата по ремеслу — перепачканного красками, в удобной одежде художника. Тем большим было его удивление, когда за дверью с табличкой оказался огромный зал, где во всем присутствовали правильная геометрия и только два цвета — белый и чёрный. Пол был похож на огромную шахматную доску: квадратики белого мрамора чередовались в шахматном порядке с чёрными. Белые стены оказались совершенно пустыми. В центре зала стоял каменный стол со стулом и кресла. А чуть в стороне, ближе к окнам, были выставлены два странных произведения. Грифель заметил удивление Тюбика и, поздоровавшись, пригласил гостя сесть в кресло.
Тюбик и Грифель уселись в креслах, и наступила неловкая пауза. Но Тюбик быстро нашёлся и сказал:
— Очень необычно у вас… Что это за штуки такие? — указал он на шар размером с яблоко, выточенный из камня, и на установленную на мольберте картину в блестящей раме. Там был изображён чёрный треугольник на белом фоне.
