Лаймен Баум - Озма из Страны Оз
— Я непременно исправлюсь, — тотчас отозвался Колесун. — Позвольте поблагодарить вас, Тик-Ток, за вашу удивительную доброту.
— Я-машина, — сказал Тик-Ток. — Я-не-добр-и-не-зол. Я-не-радуюсь-и-не-огорчаюсь. Я-делаю-то-что-заставляет-меня-делать-встроенный-механизм.
— А у вас имеется устройство, помогающее вам сохранять тайны? — обеспокоенно спросил Колесун.
— Я-сохраню-тайну-если-вы-будете-вести-себя-как-следует. А-кто-сейчас-правит-Страной-Эв?
— У Страны Эв сейчас нет правителя, — ответил Колесун. — Потому что все члены королевской семьи попали в неволю к Королю Гномов. В королевском дворце сейчас живет принцесса Лангвидер, племянница покойного короля. Она пользуется королевской сокровищницей, как своим собственным кошельком. Принцесса Лангвидер никакая не правительница, потому что она совершенно не правит страной, но никого другого у нас все равно нет.
— Я-ее-не-помню, — сказал Тик-Ток. — Что-она-собой-представляет?
— Этого я не могу сказать, — вздохнул Колесун, — хотя и видел ее раз двадцать. Дело в том, что всякий раз принцесса Лангвидер появляется в новом обличье, и ее подданные узнают ее исключительно по большому рубиновому ключу, который она носит на цепочке на левом запястье. Когда мы видим этот ключ, то понимаем, что перед нами принцесса Лангвидер.
— Как странно, — заговорила Дороти, весьма изумленная тем, что услышала. — Не хотите ли вы сказать, что у вас существует несколько принцесс в одном лице?
— Скорее наоборот, — поправил ее Колесун. — Принцесса у нас одна, но она предстает перед народом в разных обличьях, причем все они очаровательны.
— Может быть, она волшебница? — предположила Дороти.
— Не думаю, — ответил Колесун. — Хотя, возможно, тут дело и не обошлось без какой-то тайны. Надо сказать, что это весьма тщеславная особа, и она живет в комнате, сплошь уставленной зеркалами, чтобы постоянно иметь возможность любоваться собственным отражением.
Это сообщение путешественники выслушали молча, так как лес кончился и перед ними открылась прелестная долина, от которой они не могли отвести глаз. Зеленые поля сменялись фруктовыми садами, за которыми виднелись очаровательные домики. Широкие ровные дороги разбегались по всем направлениям.
В самом центре этой чудесной долины, примерно в двух километрах от того места, где находились путешественники, высился королевский дворец, его стройные башни отчетливо вырисовывались на фоне голубого неба. Дворец утопал в зелени и цветах. Повсюду журчали фонтаны, а тенистые аллеи были украшены мраморными статуями.
Разумеется, все эти подробности Дороти заметила и оценила, когда они подошли к самому дворцу, и она смотрела по сторонам во все глаза, пока они не остановились у ворот королевских апартаментов.
К их разочарованию, дверь во дворец была заперта. К стене была прикреплена табличка, на которой значилось:
ВЛАДЕЛЕЦ ОТСУТСТВУЕТ Просьба стучать в третью дверь левого флигеля.
— А-теперь, — обратился к своему пленнику Тик-Ток, — ты-должен-показать-нам-где-находится-левый-флигель.
— Пожалуйста, — отозвался тот. — Он с правой стороны.
Разве может быть левый флигель справа? удивилась Дороти, решившая, что Колесун над ними насмехается.
— Так решила принцесса Лангвидер. Она не хочет, чтобы ей докучали лишние посетители.
Пленный Колесун проводил их к левому флигелю, после чего механический человек, решив, что больше в услугах Колесуна нет никакой надобности, разрешил ему удалиться. Колесун тотчас же набрал большую скорость и быстро исчез из вида.
Тем временем Тик-Ток отыскал третью дверь и громко постучал. Дверь отворила маленькая девушка в чепчике с яркими лентами. Вежливо поклонившись, она спросила:
— Что вам угодно?
— Вы принцесса Лангвидер? — спросила Дороти.
— Нет, я ее служанка.
— Мы хотели бы увидеть принцессу.
— Я доложу ей, что вы просите у нее аудиенции, — ответила служанка, — а вы пока можете пройти в гостиную.
Дороти вошла в помещение. За ней проследовал механический человек. Но как только то же самое попыталась сделать Желтая Курица, маленькая служанка замахала на нее фартуком и стала кричать: «Кш-ш!»
— Сама ты кш-ш! — возмущенно пискнула Курица, отскочив и нахохлившись. — Почему у тебя такие дурные манеры?
— Ты умеешь разговаривать? — удивилась служанка.
— Ты разве плохо слышишь? — обиделась еще больше Биллина. — Перестань размахивать фартуком и не стой в дверях — дай мне пройти за моими друзьями.
— Принцесса будет недовольна, — нерешительно протянула маленькая служанка.
— Мне совершенно все равно, как она к этому отнесется, — сказала Биллина и, шумно захлопав крыльями, полетела прямо на служанку Та испуганно отпрянула, и Биллина в целости и сохранности приземлилась рядом с Дороти.
— Ну что ж, — только и сказала служанка — Если все вы попадете в беду из-за этой глупой курицы, не вините меня. С принцессой Лангвидер шутки плохи.
— Передайте ей, пожалуйста, что мы ее ждем с нетерпением, — с достоинством отозвалась Дороти. — Биллина — мой верный друг и сопровождает меня повсюду.
Без дальнейших объяснений служанка провела их в уставленную дорогой мебелью гостиную, освещенную солнцем, проникающим через красивые окна с разноцветными стеклами.
— Подождите здесь, — сказала маленькая служанка. — Как прикажете доложить?
— Я — Дороти Гейл из Канзаса, а это механический человек Тик-Ток. Желтая Курица — моя подруга Биллина.
Маленькая служанка отвесила поклон и удалилась. Она прошла через несколько коридоров, поднялась и спустилась по нескольким лестницам и оказалась в апартаментах хозяйки.
Комната принцессы Лангвидер была действительно сплошь уставлена огромными зеркалами — от пола до потолка, а пол был сделан из чистого серебра — в нем все отражалось, как в зеркале. Кроме того, зеркала были и на потолке. Так что когда принцесса Лангвидер сидела в своем кресле-качалке и тихо наигрывала на мандолине, ее фигура и лицо многократно отражались в зеркальных поверхностях стен, потолка и серебряного пола — куда бы она ни поворачивала голову, она с удовольствием созерцала свои прелестные черты. Это было ее любимым занятием, и, когда в комнату вошла служанка, принцесса говорила сама себе:
— Эта головка с каштановыми волосами чрезвычайно симпатична. Надо надевать ее гораздо чаще, чем я это делаю, хотя, разумеется, это не самая очаровательная головка в моей коллекции.
— К вам посетители, ваше высочество, — доложила служанка с низким поклоном.
— Кто такие? — зевая, осведомилась принцесса.
— Дороти Гейл из Канзаса, Тик-Ток и Биллина, — сообщила служанка.
— Какие странные имена, — пробормотала принцесса, несколько заинтересовавшись — Какие же они из себя? Эта Дороти Гейл, например, она хорошенькая?
— В общем-то да.
— А Тик-Ток — привлекательной ли он наружности? — последовал новый вопрос.
— Я бы этого не сказала, ваше высочество. Но он очень блестящий. Ваше высочество благоволит их принять?
— Пожалуй, Нанда, я их приму. Но мне уже надоела эта голова, и, если эта Дороти Гейл думает, что она хороша собой, я должна сделать все, чтобы не проиграть в сравнении с ней. Пойду-ка я к себе в кабинет и надену голову номер семнадцать. По-моему, это моя лучшая голова. Как ты считаешь, Нанда?
— Голова номер семнадцать — одно загляденье, — ответила Нанда и снова поклонилась.
Принцесса Лангвидер опять зевнула.
— Помоги мне подняться, — приказала она.
Маленькая служанка помогла ей встать на ноги, хотя принцесса Лангвидер была гораздо крупнее и сильнее Нанды. Затем принцесса Лангвидер медленно, еле переставляя ноги, побрела по серебряному полу в свой кабинет, поддерживаемая верной служанкой.
Теперь самое время кое-что объяснить поподробнее. У принцессы Лангвидер было тридцать голов — столько, сколько обычно дней в месяце, но надевать она, естественно, могла только одну, потому что у нее, как и у нас с вами, всего одна шея. Головы хранились в так называемом кабинете, красиво отделанной гардеробной, расположенной между спальней принцессы и комнатой, в которой мы ее застали, где стены и потолок были уставлены зеркалами. Каждая голова хранилась в отдельном шкафчике, обитом изнутри бархатом.
Весь кабинет был уставлен этими шкафчиками — на каждой дверце был проставлен номер, а внутри были зеркала, усыпанные драгоценными камнями.
Утром этого дня принцесса Лангвидер проснулась, встала со своей хрустальной кровати, отправилась в кабинет, открыла один из шкафчиков и сняла с золотой полки хранившуюся там голову.
Затем с помощью зеркала, встроенного в дверцу шкафа, она приладила голову, чтобы ровно сидела на шее, и только тогда позвала служанку одеваться. Принцесса всегда носила простой белый наряд, который подходил к любой из тридцати имеющихся в ее распоряжении голов. В отличие от очень многих особ женского пола, вынужденных обходиться одной-единственной головой, но зато постоянно меняющих платья, принцесса Лангвидер была совершенно равнодушна к туалетам.
