Сборник - Сказки эллинов
– Остановитесь!
Но в пылу ярости, не все кентавры расслышали этот приказ, и огромные камни продолжали лететь в Геракла. И снова смертоносная стрела просвистела в воздухе. Отталкивая, своих обезумевших собратьев, Хирон направлялся к входу в пещеру Фола, и стрела, которая предназначалась другому, пронзила мудрого кентавра. Острая боль пронзила Хирона, издав громкий вопль, он опустился на землю. Кентавры остановились, и большинство из оставшихся в живых обратились в бегство. Так битва с кентаврами была окончена.
Геракл подошёл к Хирону и, склонив перед ним голову, горестно произнёс:
– Я стремился увидеть тебя, мудрый Хирон, я так жаждал впитать твою мудрость! Но вместо того, чтобы выразить тебе моё почтение, я принёс тебе страшные муки.
Кентавр поднял свою седую голову и произнёс:
– Ты стал моим невольным убийцей, но я не виню тебя, Геракл! Иди с миром.
Ужасная боль вновь пронзила его тело, это яд Лернейской гидры причинял ему невыносимые страдания. Тогда кентавр поднял голову к небесам и взмолился:
– Великий Зевс, услышь, меня! Я прошу у тебя сегодня о том, чтобы ты забрал у меня свой великий дар бессмертия. А взамен того, что я добровольно отказываюсь от него, прошу тебя, Громовержец, освободи безвинно страдающего Прометея!
Мольба Хирона достигла высот Олимпа, и Зевс исполнил его просьбу.
Блаженно вздохнув, Хирон покинул этот мир. Геракл и Фол перенесли тело умершего кентавра в пещеру. Фол с горечью в сердце вынул ядовитую стрелу из тела Хирона, но при этом нечаянно оцарапал себе палец. Смертоносный яд Лернейской гидры попал в его кровь, и Фол, не успев вымолвить и слова, упал замертво.
Слёзы застилали глаза Геракла, когда он, решив утроить в пещере Фола захоронение, заваливал её огромными камнями. Горько оплакивая мудрого Хирона и гостеприимного Фола, Геракл отправился на поиски логова Эриманфского вепря.
Долго поднимался герой в гору. Склон горы Эриманф порос густыми непроходимыми лесами. Вековые деревья, качая ветвями, преграждали путь к логову свирепого зверя. Пробираясь сквозь чащу, Геракл наконец, разглядел на деревьях следы огромных клыков вепря. Эти следы и привели его к логову.
Вепрь, почуяв человека, высунул голову из своего лежбища. Увидев Геракла, он завизжал и огромная туша, размером с быка, яростно бросилась на героя. Кровью налитые звериные глаза, невероятных размеров клыки, всё это представляло собой жуткое зрелище. Таких огромных загнутых кверху клыков, как у этого дикого кабана, Геракл ещё не видел. Но храбрость не оставила его и он стал отбиваться от разъяренного животного мечом, закрываясь от мощных клыков своим медным щитом. Но удары меча, не могли причинить вреда свирепому зверю. Шкура вепря была удивительно толстой и надёжно защищала его. Уходя от бешеного напора зверя, Геракл запрыгнул на широкое в обхвате дерево. А Эриманфский вепрь с пеной у рта, бросился за ним и стал крушить ствол своими огромными клыками. Герой понял: ловить вепря в непроходимой чаще было делом бессмысленным. Нужно было выгнать его отсюда. Лучом света озарила Геракла счастливая мысль. Повернув свой щит так, чтобы отражение яркого солнечного света ударило вепрю в глаза, Геракл принялся оглушительно бить по щиту. Яркий свет и громкий звук сделали своё дело – кабан в испуге бросился прочь. Тогда Геракл, продолжая звонко стучать и громогласно кричать, погнал его всё дальше и дальше к покрытой вечными снегами вершине Эриманфской горы. Там тяжеловесный кабан провалился в глубокий сугроб и, отчаянно стараясь выбраться, только ещё больше зарывался в снег. Гераклу оставалось лишь связать вепря и, взвалив его на спину, вернуться в Аргос.
Жители Микен с радостными криками приветствовали своего героя, нёсшего на плечах тушу Эриманфского вепря. А трусливый Эврисфей, заслышав издали рёв свирепого зверя, не стал даже смотреть на добычу Геракла. От страха он забился в бронзовый пифос. Этот большой сосуд был вкопан в землю и служил слугам для воды. Они были немало удивлены, обнаружив там дрожащего царя, но он никак не хотел покидать своего «убежища».
Геракл же, не зная, что дальше делать с вепрем, раз царь его не принял, решил зажарить животное. И огромный Эриманфский вепрь послужил угощением для микенского народа.
Пятый подвиг Геракла. Стимфальские птицы
Долго мучился Эврисфей, слыша, как народ прославляет подвиги Геракла. Ничто не радовало его ни пиры, ни увеселения, потому что не знал Аргосский царь, что поручить Гераклу, чтобы он не исполнил приказ, а лучше бы и вовсе погиб. И вот, в одну из ночей, когда царь измученный собственной завистью заснул перед рассветом, вновь Гера спустилась к нему с небес. Во сне богиня посоветовала Эврисфею послать Геракла к городу Стимфал, где неподалёку у озера гнездились ужасные птицы, наводящие страх на всю округу. Пробудившись, Эврисфей подумал: «И почему подобная мысль раньше не пришла мне в голову»? Ведь царю уже доводилось слышать об этих птицах с медными клювами и когтями, которыми они с лёгкостью разрывали жертву. Слышал он и о том, что опереньем Стимфалийским птицам служили не простые, а острые, как стрелы бронзовые перья. Стоило этим птицам взлететь, как их перья сыпались смертоносным дождём. И горе тому, кто в этот момент оказывался поблизости. Эти перья могли пронзить насквозь! Быстро расплодившись, ужасные птицы уничтожили все поля и скот благодатного края. Убивая даже пастухов и земледельцев, Стимфалиды не гнушались питаться их мясом. Вспомнив обо всём, что он ему рассказывали об этих птицах, Эврисфей улыбаясь недоброй улыбкой, сказал сам себе:
– Истребить всех Стимфалийских птиц будет Гераклу не под силу! Не один смертный с этим не справится!
Важно выйдя из своих покоев, царь Аргоса велел позвать к себе Копрея. Когда же тот явился, Эврисфей сказал:
– Поспеши к Гераклу и передай ему, чтобы он немедленно отправлялся на охоту к городу Стимфал. И пусть не смеет возвращаться к стенам Микен, пока не истребит всех Стимфалийских птиц!
Геракл тем временем никак не мог отойти от потрясения после битвы с кентаврами, переживая, что это он стал виновником кончины Хирона. И хотя мудрый кентавр перед добровольным уходом в мир иной снял с него вину, за неумышленное убийство, горестные мысли не покидали героя. Сидя у себя дома, он часто задавал себе вопрос: «В чём смысл жизни»? Преданный ему друг и племянник Иолай пытался развеять грусть Геракла, но это ему не удалось. И вот в один из дней, когда Геракл и Иолай рассуждали о смысле жизни, явился Копрей с новым повелением от Эврисфея. Выслушав царский приказ и дождавшись, когда посланник Эврисфея удалится, Геракл сказал:
– Приходилось мне слышать об этих птичках. Это птицы самого бога войны – Ареса. Не думаю, что эта охота будет из приятных! Но знаешь, Иолай, почему-то мне кажется, что не только Стимфалид мне стоит опасаться, отправляясь на этот подвиг.
Тогда Иолай сказал ему в ответ:
– А мне почему-то кажется, что тебе стоит взять меня с собой!
Недолгими были их сборы, взяв с собой, лук и стрелы, а также неуязвимую шкуру Немейского льва Геракл и Иолай вновь отправились в Аркадию, где поблизости от Стимфала обитали ужасные птицы.
На этот раз путь их был недолгим, легко преодолев за два дня расстояние от Аргоса до окрестностей Стимфала, Геракл и его племянник Иолай подошли к пустынному берегу Стимфальского озера. Старые деревья стояли на берегу. Сев под одно из них путники стали высматривать Стимфалид. Но взгляд их невольно обращался к застывшим водам озера. Тёмно-серые тяжёлые, словно свинцовые тучи нависли над водной гладью, и от этого озеро было мрачного цвета. Уныние и тоска вдруг стали одолевать путников. Как будто неведомая рука отнимала у них всю волю к жизни. Почувствовав неладное, Геракл произнёс:
– От этого места веет могильным холодом, мне кажется, что воздух наполнен затхлым запахом царства мёртвых.
– Мне тоже трудно дышать, и тело не повинуется мне, – прошептал Иолай.
Геракл попытался встать, но смертельный сон стал одолевать и его. Тогда герой взмолился:
– О, великий Зевс! Позволь мне умереть не такой жалкой смертью!
И Зевс услышал молитву любимого сына, он разогнал мрачные тучи, наполненные мглой из преисподни, которые наслала коварная Гера.
Но не успел Геракл вдохнуть полной грудью свежего воздуха, как с неба посыпался град из смертоносных бронзовых перьев Стимфалийских птиц. Быстро накрыв себя и Иолая шкурой Немейского льва, Геракл и его племянник чудом избежали гибели. Промедли герой хоть мгновение, острые как стрелы перья пронзили бы их насквозь. Когда птичья стая, покружив над ними, полетела к ближайшей роще, Геракл натянул лук и выстрелил в крайнюю птицу. Но стрела, достигнув цели, не причинила птице вреда, так как бронзовое оперение служило Стимфалидам надёжной бронёй. Огорчённый этим Геракл, сказал Иолаю:
– Эта охота будет сложнее, чем я думал. Давай постараемся подобраться поближе к гнёздам Стимфалид и проследить за этими птицами. Должны же быть у них уязвимые места!
