Майкл Бонд - Все о медвежонке Паддингтоне
Все в один голос заявили, что берет Паддингтону очень к лицу. Пока миссис Браун выбирала плащик, Паддингтон ещё раз подбежал к зеркалу. Правда, берет нельзя было приподнимать, как шляпу, потому что он плотно обхватывал уши, но если оттянуть помпон вверх, получалось почти так же учтиво. В холодную погоду это было даже удобнее, потому что уши не мёрзли.
Продавец хотел было завернуть пальто, но Паддингтон решительно воспротивился, и после долгих споров ему всё-таки разрешили не снимать его, несмотря на жару. Паддингтон страшно гордился обновой, и ему не терпелось в ней покрасоваться.
Пожав Альберту руку, он наградил продавца ещё одним долгим суровым взглядом. Когда миссис Браун с медвежонком вышли из отдела, несчастный рухнул в кресло и принялся вытирать пот со лба.
Магазин «Баркридж» был так велик, что занимал несколько этажей. В нём были специальные лифты и даже свой собственный эскалатор. После минутного размышления миссис Браун решительно взяла Паддингтона за лапу и повела к лифту. Эскалаторами она уже была сыта по горло.
Паддингтону же всё — или почти всё — было в диковинку, а он страшно любил новые впечатления. Правда, спустя несколько секунд ему стало совершенно ясно, что лифт ещё хуже эскалатора. Эскалатор, по крайней мере, двигался ровно и плавно. А лифт! Во-первых, он был набит до отказа, пассажиры тащили пакеты и свёртки, и им было совсем не до маленького медвежонка — какая-то тётя даже поставила сумку ему на голову и страшно удивилась, когда Паддингтон начал брыкаться. Потом ему показалось, что голова у него висит в воздухе, а задние лапы летят вниз. Едва он успел привыкнуть к этому ощущению, голова догнала и даже перегнала лапы, и дверь открылась. Так повторялось целых четыре раза, и Паддингтон страшно обрадовался, когда лифтёр прокричал: «Первый этаж!» и миссис Браун вывела его наружу.
— Что с тобой? — спросила она тревожно, глядя в затуманенные глаза медвежонка. — Тебе нехорошо?
— Меня тошнит, — ответил Паддингтон. — Я не люблю ездить на лифте. И я слишком много съел за завтраком!
— Боже мой! — Миссис Браун огляделась в поисках дочери, но та куда-то ушла по своим делам. — Посиди тут минуточку, а я пойду отыщу Джуди. Ты справишься один?
Паддингтон с разнесчастным видом опустился на чемодан. Даже помпон на его берете уныло обвис.
— Не знаю, — ответил он. — Но я постараюсь.
— Я мигом, — пообещала миссис Браун. — А потом мы возьмём такси и поедем домой обедать!
Паддингтон застонал.
— Плохо дело, — забеспокоилась миссис Браун, — если ему, бедняжке, даже есть не хочется!
При упоминании о еде Паддингтон закрыл глаза и застонал ещё громче. Миссис Браун на цыпочках отошла.
Несколько минут Паддингтон сидел, не поднимая век. Постепенно тошнота прошла, и он почувствовал, что откуда-то время от времени налетает приятный прохладный ветерок. Он открыл один глаз и обнаружил, что сидит прямо перед главным входом. Тогда он открыл и второй глаз и решил отправиться на разведку. Он прикинул, что, если встанет снаружи, ему всё будет видно через стеклянную дверь и он ни за что не пропустит миссис Браун и Джуди.
Но когда он нагнулся за своим чемоданом, внезапно наступила кромешная темнота.
«Вот так так! — удивился про себя Паддингтон. — Почему-то свет погас».
Он вытянул вперёд лапу и стал ощупью пробираться к двери. Но дверь куда-то подевалась, хотя он толкал и пихал изо всех сил. Тогда он сделал несколько шагов вдоль стены и толкнул ещё раз. На сей раз удачно. Правда, в двери оказалась очень тугая пружина, и ему пришлось навалиться всем телом, но наконец образовалась щёлочка, куда он сумел протиснуться. Дверь с лязгом захлопнулась. Однако снаружи, вопреки всем ожиданиям, было так же темно, как и внутри. Паддингтон уже жалел, что вообще сдвинулся с места. Он попытался найти дверь, в которую вошёл, но она исчезла без следа.
Тогда он подумал, что удобнее будет встать на четыре лапы и ползти. Очень скоро голова его ткнулась во что-то твёрдое. Паддингтон попытался отодвинуть преграду лапой. Она подалась, и он толкнул сильнее.
Вдруг раздался страшный грохот, и на ошарашенного медвежонка обрушился целый каскад каких-то предметов. Он решил, что начинается землетрясение, но тут всё затихло. Несколько минут Паддингтон лежал неподвижно, зажмурившись и едва дыша. Издалека слышались голоса и гулкие удары, словно кто-то барабанил по стеклу. Паддингтон с опаской приоткрыл один глаз и обнаружил, что свет уже зажгли. Точнее… Он смущённо откинул капюшон своего нового пальто. Свет вовсе не гас! Просто, когда он наклонился, чтобы взять чемодан, на глаза ему упал капюшон.
Паддингтон сел и с интересом огляделся. Самое страшное было позади. Выяснилось, что он попал в небольшую комнатку, заваленную мисками, кастрюльками и тазами. Он даже не сразу поверил своим глазам и на всякий случай как следует протёр их лапами.
За спиною у него была дверь в стене, впереди — большое окно. За окном стояла толпа. Люди отталкивали друг друга и показывали на него пальцами. Паддингтон сообразил, что попал в центр внимания, и очень обрадовался. Он встал — это оказалось не так легко, потому что под ногами перекатывались жестянки, — и как можно дальше оттянул свой помпон. Зрители восторженно завопили. Паддингтон поклонился, помахал лапой и стал разбираться, что же он натворил.
Сперва он не мог понять, где находится, но внезапно его осенила догадка. Он перепутал двери и по ошибке попал в одну из витрин!
Паддингтон, медведь на диво наблюдательный, уже успел заметить, как много в Лондоне витрин. И главное, чего только в них не было, просто глаз не отвести! В одной он даже видел, как дяденька сооружает из коробок и банок высоченную пирамиду. Паддингтон тогда подумал, что много бы дал, чтобы оказаться на его месте.
Теперь же он задумчиво осматривался.
— Ой, мамочки! — сказал он в пространство. — Опять я влип в историю!
Если это он устроил в витрине такой разгром — а больше вроде было некому, — ему придётся и отвечать. И отвечать перед очень сердитыми людьми. А сердитым людям трудно объяснить, что к чему, они могут и не понять, что во всём виноват капюшон.
Паддингтон нагнулся и стал подбирать упавшие предметы. На полу, среди всякой посуды, лежало несколько стеклянных полочек. Становилось жарко, поэтому медвежонок снял пальто и аккуратно повесил на гвоздик. Потом взял полочку и установил на две круглые банки. Полочка не падала. Тогда Паддингтон поставил сверху несколько кастрюль и увенчал сооружение большим тазом. Сооружение вышло довольно шаткое, но тем не менее… Он отступил на шаг и полюбовался… Да, совсем недурно. Снаружи ободряюще захлопали. Паддингтон помахал лапой и взялся за вторую полочку.
А возле входа в магазин миссис Браун вела серьёзный разговор с сыщиком.
— Значит, мадам, вы оставили его вот здесь? — спрашивал сыщик.
— Да, — отвечала миссис Браун. — Ему стало нехорошо, и я велела ему сидеть здесь. Его зовут Паддингтон.
— Пад-динг-тон, — старательно записал сыщик. — А что он за медведь?
— Ну, он такого золотисто-коричневого цвета. Одет в синее пальто, а в лапе чемодан.
— У него чёрные ушки, — прибавила Джуди. — Так что его ни с кем не перепутаешь!
— Чёрные уши, — повторял сыщик, слюнявя карандаш.
— Это вряд ли поможет, — покачала головой миссис Браун. — На нём был берет.
Сыщик приставил ладонь к уху.
— На нём был кто?! — заорал он. В магазине действительно стоял страшный шум, который к тому же усиливался с каждой минутой. То и дело раздавались взрывы аплодисментов и восторженные крики.
— БЕРЕТ! — закричала миссис Браун. — Шерстяной, зелёный, закрывает уши. С помпоном!
Сыщик захлопнул блокнот. Шумели так, что это уже не лезло ни в какие ворота.
— Простите, — сказал он отрывисто, — там что-то происходит, и я должен немедленно разобраться.
Миссис Браун и Джуди переглянулись, им обеим пришла в голову одна и та же мысль. Они хором воскликнули «Паддингтон!» и устремились за сыщиком. Миссис Браун ухватила его за рукав, Джуди ухватила маму за плащ, и таким образом они сумели протолкаться сквозь толпу к самой витрине. Зрители визжали от восторга.
— Я так и знала, — проговорила миссис Браун.
— Паддингтон! — воскликнула Джуди.
Паддингтон как раз достраивал свою пирамиду. Строго говоря, это была уже не пирамида, а непонятно что — очень неустойчивое и разлапистое. Приладив последнюю мисочку, Паддингтон хотел было слезть вниз, но это оказалось не так-то просто. Стоило ему только шевельнуть лапой, как всё сооружение закачалось. Паддингтон отчаянно вцепился в какую-то кастрюлю и на глазах у заворожённой публики стал плавно крениться на сторону. Не прошло и минуты, как пирамида развалилась до самого основания, только теперь Паддингтон оказался не снизу, а сверху. По толпе прокатился вздох разочарования.
