Софья Прокофьева - Приключения жёлтого чемоданчика
– Я вам категорически запрещаю есть эти конфеты!
– А у меня их и нет!
– Нет?!
– Нет.
– А… где же они?
– Я… Ах, да… Я заезжал по дороге к своему приятелю и оставил их у него на столе.
– А кто ваш приятель?
– Он укротитель зверей.
– Ой! Дядя Федя… – тихо сказала Тома и прижала руки к груди.
– А он смелый? – шёпотом спросил Петька.
– У-у!.. Знаешь, какой он смелый… У него там львы… – тоже шёпотом ответила Тома.
– Тогда бежим! – закричал Петька.
Вообще-то Петьке очень понравилось в кабинете самого главного лётчика. Он бы даже охотно переехал жить в этот кабинет, если бы ему предложили.
Но сейчас надо было бежать.
Петька схватил Тому за руку и потащил её из кабинета. Тома на бегу обернулась и крикнула: «Спасибо!» А Петька не оборачивался и только кричал: «Скорее!»
На лестнице их догнал молодой лётчик.
– Постойте, постойте, ребята. Я поеду вместе с вами, – сказал он. – Идите вот сюда. Полковник дал свою машину.
И в этот момент, когда серая «Волга» заворачивала за угол, в конце аэродрома показались две странные фигуры.
Это был пожилой человек и старушка в домашних тапочках.
Глава 10
В цирке
Серая «Волга», скрипнув тормозами, резко остановилась. Петька, Тома и молодой лётчик бросились вверх по плоским ступеням.
У Петьки закружилась голова от пёстрых афиш. На афишах кто-то кувыркался, кто-то на ком-то стоял, кто-то открывал зубастую пасть.
Молодой лётчик и Петька подбежали к окошечку, над которым выпуклыми буквами было написано «Администратор».
Два кулака сразу застучали в закрытое окошечко.
Петькин кулак был не очень большим и стучал не очень громко: тук-тук-тук!
А кулак молодого лётчика был большой и тяжёлый и стучал очень громко: трах-тах-тах!
Окошечко открылось.
Оно было ярко-жёлтым в тёмной стене.
Молодой лётчик и Петька сунули туда головы и что-то закричали дикими голосами.
В окошечке показалась женская голова с большими удивлёнными глазами.
– Билетов нет. Уже второе отделение началось!.. – сказала женщина.
– А укротитель уже выступал?
– Наверное, как раз сейчас выступает!
– Скорее, скорее! – закричала Тома.
Её голос в большом пустом помещении звучал как-то гулко и странно.
Толстая билетёрша, стоявшая в стеклянных дверях, замерла, и рот её тоже открылся, как окошечко.
Петька быстро проскочил мимо неё.
Он проскочил так быстро, как будто он был не мальчишка, а кусок ветра.
Нет, он всё-таки был мальчишкой, потому что сейчас же раздалось:
– Эй, мальчик, куда?..
И толстая тётя побежала за ним, громко шлёпая подошвами.
Петька выбежал в круглый коридор. Тут всюду были зеркала и красивые картины.
В длинном зеркале Петька увидел толстую тётю и её протянутую руку с растопыренными пальцами.
Петька быстро нырнул головой в какую-то бархатную занавеску. Но эта бархатная занавеска вдруг крепко схватила его за шиворот. То есть, конечно, это была не бархатная занавеска, а толстая тётя, которая его всё-таки догнала.
Петька вырвался от неё и полетел куда-то кувырком, стукаясь лбом и коленками.
– Тише! Тише! Не мешайте!
– Чего вы тут?
– Как самое интересное, так…
Петька поднял голову и увидел круглую, ярко освещённую арену. Над ней на высоком тёмном потолке сияли и горели сотни ламп и прожекторов.
А внизу на сверкающем жёлтом песке стояли три ящика. А на каждом ящике сидело по настоящему живому льву.
На самом большом ящике сидел самый большой лев, открыв свою большую пасть. А какой-то человек в ярко-голубом фраке засовывал свою несчастную голову прямо в его открытую пасть. А лев, как нарочно, был очень большой, и пасть у него была просто огромной.
А человек в голубом фраке всё глубже и глубже засовывал свою голову ему в пасть.
Петька увидел бледное ухо укротителя и кусок его шеи.
«Он! Дядя Федя!.. – как молния пронеслось в голове у Петьки. – Он все конфеты съел – и…»
– Держите его, остановите его!.. Он сейчас что-то сделает!.. – заорал Петька отчаянным голосом и бросился вперёд, протягивая к укротителю руки.
Но толстая тётя поймала его в воздухе и опять крепко ухватила за шиворот.
Петька забился у неё в руках, что-то крича и брыкаясь, как лошадь. Но эта опытная тётя, которая, наверное, тоже когда-то работала укротителем, не выпустила его из рук.
В этот момент человек в голубом фраке вынул голову из пасти льва. Громко заиграла музыка, а все зрители захлопали и закричали от восторга.
Укротитель стал улыбаться и кланяться, приглаживая волосы, которые немножко растрепались в пасти у льва.
Тут откуда-то появилась красивая тётя в необыкновенном платье. У Петькиной мамы не было ни одного такого платья. Оно всё блестело и сверкало. И тётя в нём была похожа на русалку без хвоста.
Она хлопнула в ладоши, и откуда-то выбежали пять маленьких собачонок. Они были очень маленькие и кудрявые.
На них были банты нежных цветов.
И все они шли на задних лапках.
Тут укротитель в голубом фраке пощёлкал тонким хлыстом, и два льва послушно слезли со своих ящиков.
Но самый большой лев, с самой большой пастью, только посмотрел на укротителя и зарычал неприятным голосом.
Может быть, он раскаивался, что не откусил голову укротителю, когда это было так просто сделать, а может быть, он вообще любил сидеть на больших ящиках.
Укротитель изо всех сил защёлкал своим тонким хлыстом, но большой лев только оскалил свои длинные зубы и зарычал ещё громче.
И тут случилось что-то совсем невероятное.
Пять крошечных собачонок бросились на огромного льва. Они были такие маленькие, что лев одним ударом своей большущей лапы мог убить сразу трёх таких собачонок, а двумя ударами их всех и ещё одну.
Но крошечные собачонки, громко пища своими кошачьими голосами, стали прыгать на огромного льва. Они кусали его, царапали, а одна собачка с розовым бантом повисла у него на хвосте.
Огромный лев спрыгнул с ящика и, трусливо поджав хвост вместе с висящей на нём собачонкой, бросился бежать вдоль арены. А собачонки визжали и бежали за ним, и вид у них был такой, как будто они сейчас разорвут его на крошечные кусочки.
Ох, что тут началось!
Зрители просто попадали со стульев от смеха.
– Ха-ха-ха!
– Нет, вы только поглядите на его морду!
– В жизни не видала таких собачонок! Ну какие же смелые! Просто ужас!
– Нет, вы посмотрите, посмотрите!
– Вот это дрессировка!
– Ха-ха! Никогда так не смеялся!
– Ой, за ухо его укусила! Ну и собачонка!
– Что это за порода такая? Храбрее овчарок!
Укротитель в голубом фраке уронил свой тонкий хлыст на песок и побледнел. Даже когда его голова была в пасти у льва, он и то был не такой бледный.
Он с растерянным видом посмотрел на блестящую тётю. Но та стояла, бессильно опустив руки, и, приоткрыв рот, глядела на своих собачонок.
И вдруг Петька услышал чей-то удивительный смех. Он был счастливый, и нежный, и какой-то неуверенный. Как будто человек, который смеялся, не умел смеяться.
Петька оглянулся и в двух шагах от себя увидел Тому.
Тома смотрела на собачонок и смеялась.
Глава 11
Всё объяснилось
Через полчаса все собрались в маленькой комнатке укротителя. В полуоткрытую дверь доносилось рычание, хрюканье и ещё какие-то очень приятные звуки.
Народу собралось столько, что было просто негде повернуться.
В комнате были и Детский Доктор, и Анна Петровна, и молодой лётчик, и Петина мама, и даже лётчик средних лет – Томин папа.
Все стояли и гладили по голове сначала Тому, а потом Петьку, а потом опять Тому, а потом опять Петьку.
А на маленьком столике, где лежали запасной хлыст и красивый пистолет, весь в каких-то драгоценных камнях, лежала куча розовых бумажек. Это было всё, что осталось от конфет «Настоящей храбрости».
– Я до сих пор не могу прийти в себя! – сказала блестящая тётя, моргая глазами. – Вы понимаете, я репетировала со своими собачками новый номер. Они работали очень хорошо, и я дала каждой из них по две конфетки. Я же не знала… я же не думала…
Блестящая тётя с некоторым страхом покосилась на розовые бумажки.
– Всё получилось хорошо! Номер имел громадный успех! – сказал дядя Федя, потирая свои большие руки.
Тут все рассмеялись, а громче всех рассмеялась Тома.
– Какая у вас милая, весёлая девочка! – сказала Петина мама Томиному папе.
– А у вас такой чудесный смелый сын! – сказал Томин папа Петиной маме.
И тут глаза у мамы просто засияли, как две звезды, и Петька увидел, что хотя у мамы нет такого замечательного платья, но зато она ещё красивее, чем блестящая тётя.
– Да, знаешь, папа, какой он храбрый! – сказала Тома. – Он знаешь как меня защищал! Он даже дрался с хулиганом Гришкой. А Гришка, знаешь, уже в пятом классе учится.
