Александр Курляндский - Ну погоди или двое на одного
И они вместе пообещали вслед Бегемоту:
"НУ, БЕГЕМОТ, ПОГОДИ!"
Глава десятая
ОБМАНЩИЦА ЛИСА
Вместо одного инвалида теперь было два.
У Кузьмы болела левая нога и правое ухо.
У Волка болело левое ухо. А нога не болела совсем. Но зато был подбит правый глаз.
Из двух волков-инвалидов одного здорового волка можно было собрать. При желании. Но это так, шутка. А нашим друзьям было не до шуток. Да и в подвале находиться становилось опасно. Вот-вот нагрянет милиция.
-А может, ну его, - сказал Волк, - Зайчишку этого? Скоро лето. Поедем к морю. Там и часики золотые, и сумочки. Лежат себе на пляжике, загорают. Ждут нас. Начнём охотничий сезон. А?
-Это как?
-Ну, понимаешь, Кузьма. Если где-то что-то плохо лежит. Или хозяева плохо смотрят. За тем, что где-то плохо лежит.
-Как это?
-А так, что взять это надо! Чтоб лучше смотрели! - не выдержал Волк.
-Нет! Это не волчье дело! Пока я Зайчишку не поймаю, нет моему сердцу покоя. А поймаю - загрызу. Папой клянусь. Погибшим за границей.
-Злой ты очень, Кузьма, - сказал Волк. - Даже слишком. Ни грамма в тебе доброты. Избить - это дело. До потери пульса! Это я понимаю.
-Эх, вы, - сказал Кузьма. - Племя новое, незнакомое. И в кого только уродились?
Волку стало стыдно:
-Пошутил, Кузьма. Я всегда с тобой. До гробовой доски. Заячьей. Смерть Зайцам!
-Смотри! - строго сказал Кузьма. - Правый глаз у тебя подбит. Как бы с левым чаво не случилось.
По тротуару застучал ливень. В подвале стало сыро и неуютно. Потоки воды пенились в узеньком окошечке, прямо над их головами. Отдельные ручейки прорывались в подвал и журчали по стенкам.
Всё это не укрепляло силы духа. И без того не очень сильные.
Прохожие в окошечке бежали от ливня. Видны были только их ботиночки и сапожки. И ноги. Но не выше колен.
-Лиса! - вдруг закричал Волк. - По колготкам узнал. Такие, как она, никто не носит. В красный цветочек.
-И что? - спросил Кузьма. - Ну, Лиса. Что я, лис не видел?
-Таких, как она, - нет. Голова у неё - академия! Вот кто нам план нарисует.
Лиса действительно по уму не уступала целой академии. Если бы этот ум был направлен на мирные цели.
Но Лиса пошла другим путём. Обжулить, обдурить. Наобещать, а потом смыться... Большего мастера свет не видел! А посмотришь на неё - красавица. Глаза честные, добрые. Хоть принцессу в кино играй.
-Что я с этого буду иметь? - сразу спросила Лиса.
-Всё, что душеньке угодно! - сказал Волк.
-Моей душеньке много чего угодно, - улыбнулась Лиса. - Машина новая угодна. Колечки золотые. Кремы, духи. Кухонная мебель.
-А в живых остаться? Не угодно? - спросил Кузьма.
-Ка-акой строгий, - обиделась Лиса.
-Он у нас такой, - сказал Волк. - Без отца, без матери рос.
-Детдомовский, что ли? - спросила Лиса.
-Вроде, - сказал Волк. - Бабка его воспитывала.
-Какая ещё бабка?
-Баба-Яга. Слыхала?
-Ладно мне мозги пудрить! "Баба-Яга его воспитывала"! А меня - Кощей Бессмертный.
-Знаешь что, красавица? - сказал Кузьма. - Некогда мне тебя уговаривать. А Кощея твоего я, как тебя, видел. Напротив меня сидел. Дрожал, потел, просил от смерти спасти.
-Он же бессмертный.
-До поры, до времени. Пока иголочку с его смертью никто не нашёл. А иголочка - в яйце. А яйцо - в утке. А утку Иван-царевич подстрелил. Вот и получается: "Выручай, Кузьма! Выручай миленький. Принеси яйцо. Полцарства бери. Любую половину! Хочешь правую, хочешь левую".
Но Лиса всё ещё не верила:
-Ну, хорошо. А как ты сюда-то попал?
-Заяц! Чтоб ему... Дурман-травою напоил. И в город ваш, будь он неладен.
-Ай да Заяй! - захохотала Лиса.
Но, увидев глаза Кузьмы, сразу осеклась:
-Ладно... Помогу. Полцарства мне не надо. Но кусочек... Малюсенький-малюсенький.
Она задумалась.
-Надо из дома его выманить. А лучше - из города. В городе тяжело. Кругом милиция. В деревню бы его. К бабушке. Как в сказке про "Красную шапочку". Читали?
-Читали, читали, - сказал Волк. - Только не дочитали. С грамотой у нас... Не очень.
-Это не страшно, - сказала Лиса. - Грамота не нужна, коли голова есть!
-Верно, - сказал Волк. - Грамота для тех, кто в очках ходит. А я без очков вижу, где что плохо лежит.
-Не будем отвлекаться, - сказала Лиса. - Мы про бабушку говорили. Бабушка у него есть?
-Есть! - обрадовался Волк. - Зимой приезжала. Деревня деревней. Так навозом пропахла, что мухи проснулись.
-Отлично! А где она проживает?
-Откуда я знаю? Я с ней не переписываюсь.
-Не беда. Узнаем!
Лиса вильнула коротенькой юбочкой и исчезла.
Час её не было, два. Наконец прилетела. Весёленькая, довольная.
-Что бы вы без меня делали? Узнала! Всё узнала. Звоню я вашему Зайке с телефона-автомата.
"Внучек, - говорю старушечьим голосом, - это соседка звонит. Бабушки твоей. С почты. Из деревни этой... Ну как её?"
"Лесной", - подсказывает Зайка.
"Ага, из неё... По дороге этой, железной... Ну, как её там?"
"По Рижской".
"Вот-вот... по Рижской. Заболела твоя бабушка... С улицы этой..."
"Хвойной".
"Ага... Так что собирайся, внучек, собирайся, милый. Поторапливайся. Если хочешь успеть. С бабушкой проститься. И гостинцы не забудь. Маслица, селёдочки..."
-Пивка, - подсказал Волк.
-Пива я не просила. Не люблю его.
-Ну и дура! Что может быть лучше пива? Холодного, с воблочкой.
-Заяц! - сказал Кузьма. - Заяц может быть лучше. Иль забыли, милые, о чём речь ведём?
-Извини, Кузьма, - сказала Лиса. - Не забыли. Так вот... Я ему лапшу на уши вешаю. А он вдруг... ка-ак заплачет... Зайка мой. Клянусь. Мне так жалко его стало!
-Коли заплакал - поверил, - сказал Кузьма. - Заплакал - значит, он наш!
-Он у нас добрый, - сказал Волк. - Зайчик наш любимый.
-Я добрых люблю, - сказал Кузьма. - С недобрыми хуже. За жизнь свою цепляются. Отдать жалеют.
-Прав ты, Кузьма. - сказал Волк. - Из-за копейки удавятся!
-Всё! - обрезал Кузьма. - Собираемся.
Он подошёл к луже. Напился из неё. Отёр с морды капли.
-Нож берём поострей. Мешок, верёвки... Ничего не забыли?
Волк скаладывал всё, что называл Кузьма, в школьный ранец, который нашли тут же, в подвале.
-Ну, я пошла, - сказала Лиса. - Вернётесь - дадите знать. Ни пуха вам, милые, ни пера!
-Куда это "пошла", красавица? - спросил Кузьма. - Или план тебе свой не нравится?
-Нравится. Очень нравится. Но - детишки малые. Один завтра женится, дубина. Другой - в армию идти не хочет. Денег не напасёшься! И всё я одна, бедная мама.
-Зубы нам не заговаривай, - сказал Кузьма. - С нами поедешь!
-Не поеду я никуда! - разозлилась Лиса. - Тоже мне... Начальничек!
-Че-го?! - оскалился Кузьма. - Не по-е-дешь?!
Он встал на задние лапы, передние положил ей на белоснежную кофточку.
-Не по-е-дешь?!
Лиса спихнула его лапы с плеч. На кофточке остались грязные следы.
-Фу, дурак! Так обращаются с девушками? Ну, и манеры! Где вы только воспитывались?
-В школе благородных девиц, - захохотал Волк. - У Бабы-Яги!
-Поедешь или нет? - снова спросил Кузьма.
-Поеду, поеду, - сказала Лиса. - Не могу я таких красавцев бросить.
-Отлично! - обрадовался Волк.
-Но с одним условием. Ты, Кузьма, брюки наденешь и пиджак.
-Ещё чего? Барство какое! Может, и галчтук ещё нацепить? Как его там, "бабушку"?
-Бабочку, - подсказал Волк.
-А что? И галстук-бабочка не помешает, - сказала Лиса. - И на задние конечности пора становиться. В таком виде мы далеко не уедем.
-Не умею я на задних ваших.
-Сумеешь. Палочку возьмёшь. На неё опираться будешь. Как добрый старенький дедушка.
-Она права, - сказал Волк. - И так все на нас пялятся.
Кузьму нарядили в брюки и пиджак. В руки дали палочку для прочистки канализации. С резиновым наконечником. И Кузьма, низко-низко согнувшись, опираясь на палочку, как добрый старенький дедушка, с "добрым" Волком и "добренькой-предобренькой" Лисой, направился к выходу из подвала.
Глава одиннадцатая
ДЕРЕВНЯ ЛЕСНАЯ, УЛИЦА ХВОЙНАЯ
За окном электрички мелькали весёленькие пейзажики. Ласковая зелень, тёмные после зимы поля, разноцветные машинки у переездов.
Вот в голубом небе пролетел вертолётик.
Кузьма не переставал удивляться, как изменилась родина:
-Не было ничего - и нате! Всё само катится, летает. Без лошадей, без ковров-самолётов.
Лиса смотрела на него с улыбкой:
-Есть чему радоваться? Грязища, тараканы. Заграница - да! Там жить можно.
-Я за границей не был, - сказал Кузьма. - Хватит папочки, дурака. Мне моя земля нравится. Реки, озёра. А леса такие - вовек не поймают!
-И я люблю родину, - сказал Волк. - Если голову иметь, можно всю жизнь не работать.
-Голову хорошо иметь, - сказала Лиса, - когда эта головка красивая. Глазки блестят, щёчки горят. Э-эх! Где мои семнадцать лет?
-"Где, где"! В тюрьме! - пошутил Волк.
-Врёшь! - обиделась Лиса. - Больше пятнадцати суток мне не давали.
Вот так, мило беседуя, друзья подъехали к платформе Лесная.
Деревянная платформа стояла посреди рельсовых путей. Левые вели в город, правые - обратно. Доски на платформе почернели от времени и велосипедных шин.
