Сказки Сан-Марино - Берти Джан Луиджи
— Чирилло, любимому из внуков, я завещаю серебряную обогревательницу, — сказала она.
Обогревательницу отнесли к Чирилло в темницу, и он крепко прижал её к груди.
С тех пор прошло немало лет. Не стало и самого Чирилло. Но больше санмаринцы не воевали ни с кем и но сей день не воюют.
Мечта Чирилло-глупилло сбылась.
Зимняя ведьма
Жила-была злая ведьма. Она любила зиму и ненавидела лето. В длинные туманные ночи, когда землю схватывало льдом, она появлялась на деревенских тропках, за крепостными стенами, и пускалась в пляс. Танцевала она неуклюже, переваливаясь с боку на бок и кружась на месте. Мела метель, деревья зябко ёжились на ветру, а ведьма была рада-радёшенька и хитро ухмылялась. Ничего, мол, я вам всем, и людям и растениям, скоро покажу, как умею веселиться.
Никто ведьму близко не видел — запоздалые путники, заслышав её адский смех, прятались поскорее в ближайшем домике. Звали ведьму Лютанция.
Но вот наступала весна, ведьма танцевала всё реже и реже, всё медленнее и неохотнее. Она больше не вопила от восторга, а лишь жалобно стонала и гневно вскрикивала. Ещё бы! Ведь ей вместе с приходом весны приходилось исчезать. А она не хотела. И всё же как только в засохшей листве расцветали фиалки, зеленела трава на склонах под дубами, а тёплый мартовский ветерок колыхал пёрышки синиц и говорливых сорок, ведьма отправлялась в далёкий путь. Её мучила злоба, и она старалась умертвить и фиалки, и синиц, и сорок, и даже могучие дубы.
Много лет крестьяне и крестьянки так боялись злую ведьму Лютанцию, что не поливали виноградную лозу, не клали яйца под наседок в те дни, когда она была рядом. Стоило ведьме дотронуться до цветка, и он увядал, до виноградной лозы — и она погибала, до яиц — и из них уже не вылуплялись цыплята.
Но однажды ведьме Лютанции встретился на дороге молоденький крестьянин, который её не испугался. Он-то и задумал ночью вырвать у ведьмы её таинственное оружие. Звали его Приметто — первенец, и был он самым младшим из десяти братьев, один беднее другого. Рос Приметто худеньким, ловким и скорым на выдумку. На деревья он влезал так быстро, словно за спиной у него крылья. Даже через самую густую, непроходимую чащу пробирался. Вот в такой чаще он и свёл дружбу с добрыми гномами.
Они открыли ему много тайн, но про ведьмину тайну молчали. Появлялись гномы в лесу днём, а с приближением ночи в страхе убегали прочь.
— Друзья мои, дорогие, — спросил у них однажды При-метто, сидя на ветке вяза, — кто такая Лютанция и почему у неё столько непонятной силы?
Гномы от ужаса чуть не попадали с вяза на землю.
— Лютанция?! — воскликнули они хором. — Да она же злющая ведьма! Она убивает весной цветы и деревья, птиц и зверей, едва те народились. У неё ледяное сердце, чёрные, узловатые руки и крючковатые пальцы, а её голос грозен, как завывание зимнего ветра в поле.
— Я Лютанции не боюсь! И хочу с ней сразиться! — отвечал им Приметто. — Но откуда у неё берётся столько силы? — снова спросил он.
— У неё есть волшебный гребень.
— Что? — не понял Приметто и вслед за гномами соскользнул с вяза на землю.
— Костяной гребень, — объяснили гномы, дрожа мелкой дрожью. — Им Лютанция дотрагивается до всего, что хочет уничтожить.
Теперь Приметто знал, в чём сила ведьмы, и вскоре придумал, как её одолеть.
Он купил красивый цветок розмарина и посадил его в ямку рядом с глубоким-преглубоким колодцем возле своего дома. Срубил длинный гибкий прут и вечером залёг у колодца в засаде. Затаился и стал ждать, когда появится ведьма.
Прошла одна ночь, долгая и тоскливая, а ведьма не появилась. На другую ночь ведьма тоже не пришла. Настала третья ночь.
— Приметто полдня спал, чтобы потом ночью не заснуть. Но всё равно ночью его одолевал сон.
Не должен я засыпать, не должен, — упрямо твердил Приметто и даже щипал себя за ноги, чтобы не задремать.
Часы летели, холод становился всё нестерпимее. «А вдруг ведьма вообще не придёт? — с испугом подумал Приметто. — Нет, придёт». Он весь сжался в комок и стал ещё пристальнее вглядываться во тьму. И тут из кустов выплыла тень и начала подкрадываться к колодцу. В зыбком свете луны Приметто разглядел ведьму Лютанцию. Он крепко сжал в руке прут и прошептал: «Вот она, Лютанция! Наконец-то».
А на ведьму даже взглянуть и то было страшно. В дырявом платье, штопаном-перештопаном, скрюченная, худющая, она походила на ствол покосившегося оливкового дерева. Белые волосы стояли торчком и казались листьями кустарника, схваченного коркой льда. Горбоносая, с морщинистыми щеками, она то и дело потирала острый, волосатый подбородок. Приметто похолодел от ужаса. Но прута из рук не выпустил.
Ведьма подошла к колодцу и злорадно усмехнулась. Вынула из волос костяной гребень и дотронулась им до цветка розмарина. В тот же миг Приметто изо всех сил хлестнул прутом ведьму по руке. Гребень выскользнул у неё из пальцев и упал на дно колодца. Лютанция закричала яростно, потом застонала. Но вот в глазах у неё сверкнул дьявольский огонь, и она бросилась на Приметто.
— Проклятый мальчишка, гнусный, подлый мальчишка! — завопила она. — Сейчас я с тобой расправлюсь!
А Приметто уже быстрее ветра мчался к дому.
Лютанция заметалась, задёргалась, снова подбежала к колодцу. Но даже всемогущей ведьме не под силу достать гребень из глубокого-преглубокого колодца. Тогда ведьма в два прыжка подскочила к дому и стала молотить своими ручищами по двери.
— Я заледеню твои руки, а твои ноги одеревенеют! — грозилась она.
Приметто спиной привалился к двери и не давал её открыть.
А ведьма всё колотила и колотила в дверь. Она начала было поддаваться, но тут удары стали слабеть, а потом и вовсе прекратились.
Приметто подскочил к оконцу и увидел, что уже занимается рассвет. Он совсем выбился из сил, свалился на пол и заснул. Когда днём его разбудила мать, он сразу и не понял, приснилось ли ему всё это или же случилось наяву.
Но только с того дня никто больше не встречал зимой злую ведьму Лютанцию.
Медведь
Камнетёс Марино приехал в эти места с побережья много лет тому назад. Прежде он жил в большом, богатом городе Римини. Там он нашёл работу, домик построил.
Жить бы ему да радоваться, но вот власти его невзлюбили. Очень уж он свободой дорожил и других мастеров от несправедливостей защищал. Властитель Римини даже грозился упечь Марино за решётку. Тогда-то и решил Марино поселиться на высоченной горе Титан. Снизу она походила на гриву коня. На этой «гриве» и нашёл себе убежище Марино. Вот только работы в горах было мало, потому и приходилось Марино спускаться в город, где работы камнетёсу всегда хватало.
Он брал в город все инструменты камнетёса, дорога была долгой и опасной. А пролегала она по берегу бурного ручья, сбегавшего к морю.
В густом лесу вокруг горы рыскали дикие звери. Лес был огромным и подступал к самым окрестностям Римини.
Все тяготы пути с Марино разделял ослик, который вёз тяжёлую поклажу. Часто Марино в дороге перехватывали лесные разбойники и нередко отбирали у него всю провизию. Он лишь молча улыбался, и молчание это злило разбойников ещё больше.
