Тамара Чинарева - Переулок Птичий, дом 1
Гуси оделись в рабочую одежду, а папа принёс из чулана грабельки и лопатки. И каждому дал какой-нибудь инструмент.
Когда гуси вышли во двор, то увидели там всех жителей птичника. Все они что-нибудь тащили и разговаривали только о том, кто что сажает, какая погода будет летом и как сделать, чтобы уличные мальчишки-воробьи не поклевали первые всходы.
— Галактион, нам так нужен твой совет, — обратилась к главному огороднику гусиной семьи рыжая курица Кудата. — Как ты думаешь, где лучше растут подсолнухи — на грядке или просто так?
— Я бы не советовал вам сажать подсолнухи, — ответил умный Галактион. — Дело в том, что они вырастут до самого неба, и осенью вы не сможете собрать урожай. Каждая птица должна сажать растения по своему росту. Посадите лучше просо…
Рыжая курица поблагодарила Галактиона, и птицы разбрелись по своим огородам. Последним проехал на тележке индюк. Он был очень важный оттого, что у него есть тележка. Все птицы это видели. Но сделали вид, что не видят. Кто захочет замечать воображалу!
У гусиной семьи был крошечный огородик. На нём могло поместиться только четыре грядки. А гусей было пятеро.
— Не беда, — сказал папа Гагат, — вы будете делать грядки, а я — носить воду и поливать.
Он взял два ведра и пошёл к речке.
Галактион прутиком нарисовал кружочки — где кому встать.
— А теперь повернитесь к солнцу и сделайте десять шагов вперед, — сказал он, когда каждый встал на свой кружок. — Это у нас будет длина грядки. А теперь — пять шагов в сторону. Это — ширина.
Галактион внимательно обошёл каждую грядку, и оказалось, что они не одинаковые — побольше и поменьше. Ведь гуси были разного роста, и шаги у них разной длины.
— Это ничего, — сказал Галактион, — зато будет легко узнать, где чья грядка.
Гуси взяли грабельки и начали рыхлить землю. Они так старались, что комья летели во все стороны, и можно было подумать, что началось землетрясение. Они очень устали. И когда папа Гагат принес воду с речки, выпили полных два ведра. Гагат, звеня пустыми ведрами, опять заспешил на речку. А гуси приступили к самой важной части работы — посадке.
— Каждое растеньице, — учил Галактион, — надо брать осторожно, не сильно сжимая в клюве, и бережно опускать в ямку. Корешок не забудьте присыпать землёй и вокруг осторожно притоптать лапой.
Четыре гусиных хвостика целый час торчали над грядками. Наконец посадка была закончена. Галактион снова обошёл огород и внимательно осмотрел каждую грядку. Маму Гамашу похвалил — росточки у неё стояли ровно и весело. Галете сделал замечание — она посадила растения слишком близко друг к другу. На Гаврюшиной грядке Галактион ничего не мог понять. Это был просто чёрный прямоугольник земли с отпечатками маленьких гусиных лапок. Ни одного росточка не было на грядке Гаврюши.
— Уж не съел ли ты случайно рассаду? — удивился Галактион.
— Что ты! — рассмеялся маленький гусёнок, — я её посадил.
— Как же ты ухитрился ее посадить, что не видно ни единого перышка лука?
— Я ее очень хорошо посадил. Могу показать.
Гаврюша вырыл ямку в уголке грядки, и Галактион схватился за голову: гусёнок зарыл рассаду в землю!
— Ничего, — заступилась за Гаврюшу мама. — Когда вы с Галетой были маленькими, у вас тоже не все получалось с первого раза. Гаврюша подрастет и всему научится. Сегодня он потрудился достаточно. Пусть теперь отдохнет в холодке.
Честно говоря, Гаврюше уже немножко надоело работать на огороде. Поэтому мамино предложение он принял с радостью, и, не заставляя себя долго упрашивать, отправился в тень под старую березу.
По пути Гаврюше встретился одуванчик. Он был похож больше на птенчика, чем на цветок. Гусёнок решил рассмотреть его поближе. Но только направился к цветку, как заметил, что по тропинке ползёт божья коровка. Она перебиралась по стебелькам трав, как по мостикам. Гусёнку захотелось потрогать её блестящую спинку. Но едва он коснулся божьей коровки, как она раскрыла крылья и улетела.
— Все меня боятся, — вздохнул Гаврюша, остановившись под старой берёзой.
Ствол у берёзы был белый и прохладный. Листья шумели тихо, как речка. Сквозь них виднелись кусочки синего неба. Гаврюша обошел дерево вокруг. На самой нижней ветке он увидал гусеницу. Не заметить её было просто нельзя. Она была жёлтая, лохматая, с чёрными пятнышками. Гаврюша засмотрелся на неё, такая она была красивая — с блестящей головкой, похожей на золотую пуговицу на папином жилете.
Кажется, она была первой, кто не испугался его в этот день.
— Гусёнок Гаврюша, — представился гусёнок и шаркнул лапкой.
— Гуся, — сказала гусеница и спустилась пониже. — Ты гусёнок, а я — гусеница. Может быть, мы родственники?
— Может быть, — согласился Гаврюша. — Но тогда почему мы с тобой так не похожи? У тебя нет клюва и крыльев…
— Клюв мне ни к чему. Он только будет мешать ползать по деревьям. А крылья скоро вырастут. Зато у меня очень много лапок, а у тебя только две.
— А когда у тебя вырастут крылья, ты будешь летать? — спросил гусёнок.
— Конечно, я сразу же улечу с этой скучной горы.
— А я уже летал! — похвастался гусёнок. Он вспомнил, что ещё никому не успел об этом рассказать. Три дня лил дождь, и его не пускали во двор. — Я улетел на самую верхушку дерева, и меня оттуда доставали пожарные.
— Подумаешь! До верхушки дерева может добраться каждый. Даже муравей. Ты попробуй улететь в страну, где никогда не бывает холодно…
— Я маленький, — покачал головой гусёнок.
— Это ты — маленький?! — гусеница чуть не свалилась с дерева от возмущения. — У тебя один только клюв в три раза больше меня! У тебя уже давно выросли крылья, а ты ещё не научился как следует летать.
Гаврюша задумался. До сих пор все говорили, что он еще маленький, а, оказывается, он уже большой.
В этот момент Гаврюшу позвал папа, и как очень послушный гусёнок он сразу побежал к нему.
— Приходи! — крикнула ему вслед гусеница. — Мне понравилось с тобой разговаривать.
— Приду, — пообещал гусёнок.
На огороде были закончены все работы. В самом центре, среди грядок, стояло огородное пугало — страшная кошка из соломы. Ветер шевелил соломинки, и казалось, что кошка живая. Пусть попробуют теперь воробьи склевать хоть одно перышко гусиного лука!
Самый грустный день
Когда Гаврюша потерялся на ярмарке, мама Гамаша долгое время была очень расстроена. И чтобы такое больше не повторилось, она взяла красную ниточку и очень красивыми буквами на Гаврюшиной матроске вышила адрес птичника: «ПЕРЕУЛОК ПТИЧИЙ, ДОМ 1».
Гамаша так обрадовалась своей выдумке, что сразу надела на Гаврюшу матроску и разрешила ему погулять.
Во дворе, как всегда, было много птиц. Они гуляли уже целый час. За это время петушки успели подраться, утята поиграть в лапту, а индюшонок нарисовал несколько речек. Теперь все они слонялись без дела и не могли придумать, чем бы таким интересным заняться. Вот поэтому, когда вышел Гаврюша, они сразу обратили на него внимание.
— Может, он знает какую-нибудь новую игру? — решили птицы.
Тут индюшонок Гобелен, который знал уже все буквы и собирался в птичью школу, прочитал на Гаврюшиной матроске слово «переулок» и начал дразниться.
— Вы думаете, его зовут Гаврюша? — закричал индюшонок на весь двор. — Гаврюшей он был вчера. А сегодня его зовут Переулком. А завтра будут его звать Подоконником… Или еще как-нибудь.
Все птицы очень обрадовались индюшиной шутке и стали наперебой кричать разные глупости.
Гаврюша никак не мог объяснить птицам, что и зачем вышито у него на кармашке.
— Это не гусенок, а настоящая книжка, — прыгал вокруг Гаврюши петушок. — Его надо носить в портфеле или сдать в библиотеку.
— В первый раз вижу, чтобы на птицах была вывеска, как на парикмахерской! — прокрякал утенок, и всем стало еще смешней.
Наконец, уже больше никто ничего не мог придумать. И Гаврюша попытался все объяснить:
— В воскресенье мы ходили на ярмарку покупать соломенные шляпы…
Птицы притихли. Никто из них еще не был не весенней ярмарке, и было интересно узнать, что видел там гусенок.
— …Папа Гагат, пока все ходили за покупками, дал мне подержать воздушные шарики, и я улетел.
— Врунишка! — закричали петушки. — Летают только воробьи да мошки!
— Врунишка, врунишка! — хором согласились птицы. — В нашем птичнике никто не умеет летать, кроме петуха Пелликуля. Да и он может взлететь не выше забора.
— …Меня долго искали. И, чтобы я больше не терялся, мама вышила на кармашке домашний адрес.
— С ним нельзя дружить, — сказал круглый, как шар, индюшонок Гобелен. — Это только воробьи могут дружить с гусями по имени Переулок.
— Только мошки могут дружить с гусями, которые летают! — кричали птицы. — С Гаврюшей нельзя дружить.
