Юхан Кундер - Волшебное зеркало и другие сказки
Едва колдун узнал о тайной помощнице, как тут же взял топор и убил чернушку. Мясо съел сам колдун с дочерьми. А сестрице дали только чуточку потрохов. Пошла она, печальная, в сад и заплакала: «Зачем же мне их есть!» И схоронила потроха в углу сада. А из потрохов выросла прекрасная яблоня со спелыми золотыми яблоками. Но никто не мог сорвать ни яблочка, словно были у дерева невидимые руки, которыми оно всех отталкивало. Когда же подходила сестрица, яблоня ей ничего не делала, а сама протягивала девушке золотые плоды.
Вот опять дали сестрице льна для пряжи, еще больше, чем прежде. Вновь она, бедная, плакала в лесу и жаловалась на свою беду ворону, каркавшему на вершине дерева. Выслушала ее мудрая птица и сказала:
— Ступай, срежь у яблони ветку и трижды ударь ею по льну, но только никому ветку не показывай!
Сделала девушка так, как велела мудрая птица, трижды ударила веткой по льну, и ветка спряла все и смотала еще лучше чернушки. Опять зажилось сестрице привольно; ведь ветка делала для нее столько, что рассказать — так и не поверят.
Приехал как-то в поместье колдуна богатый-пребогатый жених и захотел посвататься к проворной сестрице. Но колдун задумал женить его на своей дочке — свое он выхваливает, чужое хулит.
Подумал-подумал жених, да и решил, что старый колдун, пожалуй, прав. Но тут слышит он, как ворон говорит с золотой яблони:
— Хозяин, а, хозяин, кто же покупает кота в мешке! Вели девушкам сорвать по яблоку с золотой яблони! Какая сорвет яблоко — к той и сватайся.
Жениху совет ворона пришелся по душе: если не зря колдун дочерей расхваливал, так что им стоит сорвать яблоко. Пошел он к старику и сказал:
— Вели девушкам сорвать по яблоку — какая сорвет яблоко, та и есть настоящая невеста.
А колдун в ответ:
— Что за ребячьи затеи! Глупой шуткой невесты не заслужишь!
Но жених стоял на своем и требовал золотого яблока. Девушкам только и оставалось, что всем по очереди отправиться к яблоне.
Самой первой послали к яблоне одноглазую. Только она потянулась за яблоком, как яблоня оторвала у нее веткой руку. Девица со слезами и воплями убежала и на всю жизнь осталась однорукой — стыдно ей было после показаться хоть одному жениху. Потом послали к яблоне двуглазую. Лишь потянулась она к дереву, чтоб сорвать яблоко, как яблоня оторвала у нее веткой левую грудь. Девица со слезами и воплями убежала и на всю жизнь так и осталась с одной грудью.
Послали третью дочь. Лишь потянулась она за яблоком, как дерево выкололо у нее веткой один глаз. Девица со слезами и воплями отбежала и исчезла в доме.
Наконец послали к яблоне девушку-сестрицу. Только протянула она руку, как ветка с яблоком сама к ней наклонилась.
— Вот моя суженая! — воскликнул жених. — С ней, старик, я и справлю свадьбу.
— Нельзя! — возразил седой колдун. — Она у меня в прислугах, да и больно ленива. Ни одному жениху не стану я ленивую девку из своего дома в жены сватать.
Тут послышалось жениху, что кто-то говорит:
Вели им прясть! Вели им прясть!
— Вели девушкам прясть! Какая всех проворнее, та за меня и пойдет, — сказал жених.
— Ну что ж, ну что ж! — ответил колдун. — Вот это по мне. Теперь ты и сам увидишь, до чего эта девка ленива!
Велели девушкам прясть.
Дочки колдуна все в шелках, на шее у них бусы серебряные, на руках запястья золотые, а на бедной сестрице — платье из дерюги да ожерелье из прутьев. Но глаз жениха все же приметил, какая из невест лучше, и жених опять выбрал бедную, но зато проворную девушку.
Тогда колдун одел своих дочерей в дерюгу, повесил на них ожерелья из прутьев, а бедную девушку нарядил в шелк и украсил ее руки золотыми запястьями, а шею — серебряными бусами.
Тут только жених и разглядел толком, какой красивой и статной была бедная девушка. Взял он пряху за руку и несколько раз воскликнул:
— Вот моя невеста!
Старый колдун и его дочери чуть не онемели от злости, а все же пришлось играть свадьбу, ведь колдун сам велел гостю выбрать себе невесту.
В доме у колдуна справили знатную свадьбу, и пировали на ней не один день.
Колдун, однако, посадил бедную девушку под замок, а своей двуглазой дочери приказал нарядиться невестой и отдал ее в жены богачу.
Жених укатил с молодой, а несчастной обманутой сестрице пришлось на свою беду остаться у колдуна.
Но когда девушка сидела вечером на дворе и жаловалась на свое горе, ей послышалось, как яблоня тихо говорит:
Слез, голубушка, не лей,
А на ветви сядь скорей!
Едва села сестрица на ветви, как яблоня зашевелилась, задвигалась, и корни ее вылезли из земли. Перебирая ими, словно рак ногами, дерево побежало за молодыми следом. Яблоки на золотой яблоне бренчали да позванивали, словно бубенцы и колокольчики. Внезапно и жених услыхал этот звон… Яблоня кричала вслед путникам:
Гость, куда ты укатил?
Почему свое забыл,
А чужое прихватил?
Юноша хотел остановить лошадей и прислушаться, но молодая колдунья, веля ехать все быстрей и быстрей, сказала:
Это кони наши мчат
И копытами стучат,
Это бусы звенят,
Это серьги бренчат!
Едут они, едут, а сзади опять слышится, как яблоня кричит:
Почему свое забыл,
А чужое прихватил?
Молодая колдунья лишь подгоняет да подгоняет лошадей и приговаривает: то, мол, бусы звенят, и серьги бренчат, и копыта стучат.
Наконец прискакали они к большой реке, и тут за спиной у них послышался ясный звон и громкий голос:
Гость, куда ты укатил?
Почему свое забыл,
А чужое прихватил?
Юноша не стал больше слушать молодую, остановил посреди моста свадебную упряжку и оглянулся. Яблоня снова крикнула:
Гость, куда ты укатил?
Почему свое забыл,
А чужое прихватил?
Тут понял юноша, что колдун с дочерьми провели его. В сердцах он вытащил из телеги обманную невесту и бросил ее с моста в реку. А свою суженую снял с золотой яблони и посадил на телегу. Яблоня вдруг задрожала, словно тряхнула ее сильная буря, и все золотые яблоки попадали на мост. А сама яблоня будто сквозь землю провалилась. Тогда молодые сложили яблоки в телегу и поехали к жениху домой. Золотые яблоки пошли за невестой в приданое и во много раз приумножили богатство ее жениха.
А из сердца молодой колдуньи вырос под мостом длинный омежник, который то поднимался на волнах, то сникал.
СЫН РЫЦАРЯ
Крыса и воробей решили переселиться на чужбину. Вот привели они в порядок домашние дела, расплатились с заимодавцами, возвратили соседям одолженные у тех вещи, простились со всеми и отправились в дорогу.
На чужбине нашли путники пригожее местечко и сказали друг другу:
— Здесь мы и поселимся!
Да и поселились там. Устроили они себе жилье и принялись землю поднимать.
Решили они растить пшеницу. Крыса пахала, а воробей сеял и боронил. И взошла у них на всем поле пшеница.
Когда подошло время жатвы, воробей сказал крысе:
— Ты здоровей меня и ешь больше — мне это не по нраву!
— Так поделим зерно поровну! — сказала крыса.
— Меры нет, — ответил воробей.
Тогда договорились они, что весь урожай надо поделить по зернышку. Принялись считать зерна и сосчитали. Одно осталось лишним.
Воробей сказал:
— У тебя, крыса, зубы острые — раскуси зерно пополам!
— Раздели его ты, у тебя клюв острый! — сказала крыса.
Воробей принялся клевать зерно, да нечаянно проглотил его. И пошли тут у них споры да раздоры, пока оба вконец не перессорились и не передрались.
Враги решили подыскать себе союзников и начать войну. Пошли они искать подмоги. Крыса нашла в лесу старого медведя и попросила его помочь ей, а за это пообещала половину своей пшеницы. Медведь согласился на сделку. Воробей разыскал большую диковинную птицу, попросил ее помощи и тоже посулил за это половину своей пшеницы. Чудо-птица согласилась на сделку и пообещала помочь.
На другой день медведь к сроку прибыл на место. А немного погодя в воздухе послышался свист и шелест, — и на медведя налетела чудо-птица.
С первого же раза оба сцепились не на шутку, но никому особенно не досталось.
Во второй раз медведь вырвал из спины чудо-птицы целый пук перьев, и птица отступила. А когда они схватились в третий раз, медведь своими крепкими когтями спустил с нее всю шкуру вместе с перьями. Птица с криком исчезла в чаще, и победа осталась за крысой.
После этого крыса и воробей помирились, а медведь унес свою пшеницу в лесную берлогу.
Голая птица мерзла и ежилась в лесу и охала, как больной человек. Случилось так, что один рыцарь, охотясь, набрел на нее. Чудо-птица стала слезно просить охотника:
