Кристиан Малезье - Дядюшка Фистус, или Секретные агенты из Волшебной страны
Сторож, потрясённый появлением директора в клетке, несколько минут сидел тихо, потом осторожно встал, подёргал несколько раз дверь, тоскливо поднял глаза к небу… и увидел безмятежно порхающую под самыми облаками обезьяну.
Уязвлённому самолюбию сторожа был нанесён такой удар, которого этот человек просто не мог вынести. С диким рёвом он бросился штурмовать прочные стены своей тюрьмы.
Тотчас же около клетки столпились зрители. Они с удивлением наблюдали, как кто-то, внешне очень напоминающий человека, со злобным рычанием бросался на железные прутья и пытался их перегрызть.
Маленькая девочка приблизительно одного с Эжелиной возраста дёрнула свою маму за руку и спросила:
– Мама, а почему на клетке написано «Обезьяна африканская»?
Маму этот вопрос поставил в тупик, но в отличие от малышки, которая верила собственным глазам, мама предпочитала верить написанному и надеялась на мудрость администрации зоопарка. Она решительно поправила очки и с умным видом произнесла:
– Это новый вид обезьян. Их называют человекоподобными.
– Да нет! Не обезьяна это. Хулиган какой-то забрался в клетку. Ему, конечно, очень хочется, чтобы его приняли за обезьяну африканскую. Но мы-то с вами видим, что это обыкновенный хулиган, – авторитетно прогудел пожилой господин. – Безобразие! И куда только смотрит администрация зоопарка?
– И полиция! – подхватила старушка. – Куда смотрит полиция?
Настоящий директор зоопарка, услышав про сторожа в клетке, подумал, что его разыгрывают. Но, внимая горячим просьбам и предостережениям подчинённых, решил во всём убедиться собственными глазами.
В тот момент, когда директор увидел мечущегося по клетке сторожа, обычное спокойствие оставило его, и он пронзительно закричал:
– Зачем вы туда залезли? Вы что, сумасшедший? А если так, то всё равно вам место не в клетке. Клетки здесь предназначены для животных. А для вас найдётся место в сумасшедшем доме.
– Я, стало быть, сам залез в клетку? – истошно завопил сторож и метко швырнул в обидчика банановой кожурой. – Ну уж нет! Этот фокус у Вас не пройдёт, господин директор. Все знают, что Вы, именно Вы заманили меня сюда!
Директор поспешно юркнул за спины своих подчинённых.
– Перестаньте валять дурака! – крикнул он оттуда. – Немедленно откройте клетку и освободите чужое помещение!
– Ах, Вы ещё и издеваетесь, – проревел сторож и стал биться головой о прутья решётки. – Вы же сами заперли меня!
– Что? – опешил директор.
– Да, да. И если у Вас провалы в памяти, то уж я-то помню всё. Такое не забывается никогда! Умирать буду, но то, как Вы обрадовались, закрыв меня в клетке, никогда, никогда не забуду!
Срочно вызванный в зоопарк из института психиатрии профессор удивлённо приподнял брови и авторитетно произнёс: «Небывалый случай!»
Пусть директор отдаст ключ! Пусть ключ отдаст! – верещал сторож.
– Да нет у меня никакого ключа, – растерянно произнёс директор, но всё же для виду он порылся в карманах и, к восторгу собравшихся, извлёк оттуда… ключ от клетки.
Психиатр внимательно взглянул на директора и отошёл от него подальше.
Директор растерянно смотрел на ключ, а сторож тем временем торжествующе вопил:
– Ага, я говорил, что это происки администрации! То они премию не дают, то в отпуск не пускают, а теперь вот до чего дошли! Самосуд! Где свободная пресса? Где профсоюзы?
– Позвольте, позвольте, – пробормотал директор. – А где обезьяна?
– Обезьяна? Улетела, – ответил сторож.
– Улетела?
– Ну да, улетела! Попорхала тут в небе минут десять, а потом улетела. Кажется, на юг.
– Да, – задумчиво произнёс профессор. – Трудный случай!
Подоспевшие полицейские забрали директора с собой в полицейский участок, а сторожа, прямо в клетке, отправили в психиатрическую больницу. Говорят, что после лечения сторож сильно изменился в лучшую сторону и теперь при встрече на улице вежливо раскланивается даже с каждой кошкой и собакой.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
Лопнувший сюртук, украшение для хвоста и чудо в автобусе
Освобождение Королины решили отпраздновать прямо на чердаке. По этому случаю дядюшка Фистус устроил торжественный обед. Он на секунду замер перед столом и что-то пробормотал. Потом Фистус трижды взмахнул руками, словно дирижёр, и на столе сначала появилась белоснежная шёлковая скатерть, потом – серебряные подсвечники и, наконец, одна за другой – хрустальные вазы со всевозможными фруктами.
Через открытое окно мимо растерявшейся Эжелины по воздуху проплыл целый караван больших серебряных блюд, на которых в обрамлении петрушки и укропа лежали жареная индейка, фаршированный яблоками гусь, баранья грудинка, омары, рыба, запечённая в сметане, и многое-многое другое.
Свечи вспыхнули сами собой, и Фистус, оглядев стол, гордо произнёс:
– Прошу всех занять свои места.
В тот же миг вся торжественность слетела с него, как луковая шелуха, и Фистус, вооружившись вилкой и ножом, первым ринулся на штурм жареной индейки. Не прошло и десяти минут, как со стола исчезли и индейка, и фаршированный гусь, и рыба. А Фистус пожаловался:
– Что-то у меня сегодня аппетит плохой.
– Неужели? – удивилась Эжелина.
– Ну да, – подтвердил Фистус, опрокидывая в рот вазу с грушами. – Вот омаров я, например, уже не хочу. Да ты кушай, не стесняйся!
– Да, – лукаво блеснула глазами обезьяна, – такой аппетит, как у Фистуса, никуда не годится. Все людоеды из Синих джунглей, наверное, не смогли бы за месяц съесть столько, сколько съедает Фистус за обедом. С таким аппетитом недолго и похудеть.
– Помолчи, – ответил старичок, стараясь придать своему доброму лицу суровое выражение. – Я уже начинаю жалеть, что освободил тебя из зоопарка.
Обезьянка состроила смешную гримасу и произнесла:
– Это такой тонкий комплимент. Понимать надо! Эжелина взяла на тарелку несколько персиков, кусочек ароматной дыни и два банана.
– Кушай, кушай. Сейчас наколдую молочного поросёнка, – проговорил Фистус заботливо.
– Не надо! – испуганно воскликнула Эжелина.
– Ну ладно, если ты считаешь, что одного поросёнка мало, добавим ещё утку с брусникой, – успокоил её Фистус.
– Нет, нет! Я больше ничего не хочу. Спасибо.
– Как?! Неужели больше ничего не будешь? – изумился Фистус. – Да я даже во время голодовки съедаю больше. Ты вообще бери пример с меня. Видишь, сколько всего вкусного я съел. Другой на моём месте уже давно бы лопнул, а я вон какой вместительный!
Едва дядюшка Фистус проговорил последние слова, как раздался подозрительный треск.
– Ну вот и дохвастался! Вот и лопнул! – закричала Королина, бросаясь к старичку на помощь.
– Не говори глупостей, – спокойно ответил Фистус, – лопнул не я, а мой сюртук.
Дядюшка Фистус повернулся и показал Эжелине большую прореху на месте бокового шва.
– Какая жалость! Ведь после обеда мы собирались немного погулять, – расстроилась девочка. – Что же теперь делать?
– Что, что, – передразнил её Фистус. – Зашить, конечно.
– Не поможет, – мрачно произнесла обезьянка, тарабаня пальцами по столу. – Как только Фистус наденет на себя зашитый сюртук, тот опять разойдётся по шву. А во всём виноват плохой аппетит!
– Что теперь делать? – в свою очередь воскликнул Фистус.
– Ждать, – произнесла Королина уверенно. – Ждать, пока ты не похудеешь.
– Нет. Должен быть другой выход. Ждать я долго не смогу – наемся от расстройства. А идти гулять без сюртука мне не к лицу. Всё-таки я – почтенный старичок.
– А может быть, я всё-таки попробую зашить этот сюртук? – предложила Эжелина.
– Ну, попробуй. Только это бесполезно, – заявила обезьяна и отвернулась, всем своим видом показывая, что ответственности за неудачу в этом предприятии она не несёт.
– Почему же бесполезно, – сказала Эжелина, – надо только постараться.
И стала быстро шить.
– Вот, всё уже готово, дядюшка Фистус, – улыбнулась девочка и протянула ему починенный сюртук.
Старичок проворно облачился в него и с трудом застегнул большую пуговицу на животе.
– Вот видите, – прошептал он, с опаской поворачиваясь в разные стороны. – Не треснул!
– Ничего, треснет ещё! – утешила Фистуса Королина и вдруг, спохватившись, воскликнула: – Ой, а что же я надену?
– Ну уж нет! Ты ничего не наденешь. Обезьяны ходят одетыми только в Волшебной стране, а здесь так не принято. А если надеешься, что я опять превращу тебя в человека, то сильно ошибаешься. Не очень-то это приятно – вызволять тебя из зоопарка.
– Ну, Фистусик! – скорчила обезьяна жалостливую мордочку.
– Нет, нет и нет. Я запрещаю. Теперь ты будешь моей мартышкой. А я – твоим дрессировщиком.
Обезьяна чуть было не обиделась, услышав, что ей предстоит играть роль дрессированной мартышки. Но тут вмешалась Эжелина.
