Льюис Кэрролл - Алиса в стране чудес в переводе Заходера с иллюстрациями
Когда он закончил свою краткую речь, все захлопали и закричали «Ура».
Как вы догадываетесь, во время этой церемонии Алису ужасно разбирал смех, но у всех остальных был такой торжественный и серьезный вид, что она сдержалась. Что полагается ответить на такие речи, она не знала, и потому просто поклонилась и приняла от Дронта наперсток, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица.
Теперь все с чистой совестью принялись за сладкое. Тут не обошлось без писка, визга и мелких происшествий; некоторые птицы покрупней жаловались, что не успели даже толком распробовать, а кое-кто из мелюзги второпях поперхнулся, их пришлось похлопать по спинке.
Наконец и с угощением было покончено. Все опять уселись вокруг Мыши и стали ее просить рассказать еще что-нибудь.
– Вы обещали рассказать мне вашу историю, помните? – сказала Алиса. – И почему вы так не любите – Кы и Сы, – добавила она шепотом, опасаясь, как бы опять не расстроить Мышь.
Мышь повернулась к Алисе и тяжело вздохнула.
– Внемли, о дитя! Этой трагической саге, этой страшной истории с хвостиком тысяча лет! – сказала она.
– Истории с хвостиком? – удивленно переспросила Алиса, с интересом поглядев на мышкин хвостик. – А что с ним случилось страшного? По-моему, он совершенно цел – вон он какой длинный!
И пока Мышь рассказывала, Алиса все думала про мышиный хвостик, так что в ее воображении рисовалась приблизительно вот такая картина:
Кот сказал бедной
мышке: – Знаю я
понаслышке, что
у вас очень тонкий,
изысканный вкус,
а живете вы в норке
и глотаете корки.
Так ведь вкус
ваш испортиться
может, боюсь!
Хоть мы с вами,
соседка, встречаемся
редко, ваш визит я бы
счел за особую честь!
Приходите к обеду
в ближайшую
среду! В нашем
доме умеют со
вкусом поесть!..
Но в столовой
у кошки даже хле-
ба ни крошки…
Кот сказал:
– Пустяки!
Не волкуйтесь,
мадам!
Наше дело котово –
раз, два, три,
и готово –
не успеете
пикнуть,
как на стол,
я по-
да-
м
![6]
– Ты не слушаешь, – ни с того ни с сего сердито взвизгнула Мышь, – отвлекаешься посторонними предметами и не следишь за ходом повествования!
– Простите, я слежу, слежу за ним, – смиренно сказала Алиса, – по-моему, вы остановились… на пятом повороте.
– Спасибо! – еще громче запищала Мышь, – вот я по твоей милости потеряла нить![7]
– Потеряла нить? Она, наверное, в траву упала! – откликнулась Алиса, всегда готовая помочь. – Позвольте, я ее найду!..
– Ты и так себе слишком много позволяешь! – пискнула Мышь. Она встала и решительно двинулась прочь, бормоча себе под нос: – Вот и мечи бисер перед свиньями! После того, что я рассказала, слушать такие глупости! Очень обидно!
– Да я не нарочно! – взмолилась Алиса. – Вы какая-то очень обидчивая!
Мышь в ответ только что-то проворчала.
– Не уходите, пожалуйста, и доскажите свой рассказ! – крикнула Алиса ей вслед, и все остальные хором поддержали ее:
– Пожалуйста, доскажите!
Но Мышь только досадливо затрясла головой и ускорила шаги.
– Ах, как жалко-жалко, что она ушла, – сказал Попугай, дождавшись, пока Мышь окончательно скроется из виду.
А какая-то старая Каракатица назидательно сказала своей дочери:
– Пусть это послужит тебе серьезным уроком, дорогая! Видишь, как важно всегда владеть собой!
На что молодая Каракатица не без раздражения ответила:
– Помолчали бы лучше, мамаша! Вы и устрицу выведете из себя!
– Вот уж когда жаль, что Диночки тут нет! – сказала Алиса громко, хотя и не обращалась ни к кому в отдельности. – Она бы ее живо сюда притащила.
– Кто эта Диночка, позвольте полюбопытствовать? – осведомился Попугай.
На это Алиса, естественно, откликнулась очень горячо – она всегда была рада случаю поговорить о своей любимице.
– Дина – это наша кошечка! Она так здорово ловит мышей, вы себе просто не представляете! Она даже птиц ловит, да еще как! Только увидит пташку – и готово дело!
Эта восторженная речь произвела на присутствующих должное впечатление. Несколько птиц немедленно снялись с мест и улетели. Пожилая Сорока поспешно начала кутаться в шаль.
– Я непростительно тут засиделась, – объяснила она, – вечерняя сырость для моего горла – просто яд! Верная ангина. Домой, домой!
Канарейка дрожащим голоском созывала своих детишек.
– Скорей, скорей домой, мои крошечки! Вам давно пора в постельку!
Словом, очень скоро все под разными предлогами разлетелись кто куда, и Алиса осталась в одиночестве.
«И зачем я только вспомнила про Диночку, – грустно подумала она. – Никому-то она тут не нравится, а ведь она такая хорошая кошечка, лучше ее нет на свете! Диночка ты моя дорогая, неужели я тебя вообще больше никогда не увижу!»
Тут Алиса снова было заплакала – уж очень ей стало печально и одиноко, – как вдруг невдалеке снова послышался чей-то легкий топоток. Она радостно подняла глаза – а вдруг это Мышь передумала и все-таки вернулась, чтобы досказать свою историю.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой Тритон Билль вылетает в трубу
Нет, это опять был Белый Кролик. Он неторопливо трусил обратно, озабоченно озираясь, словно что-то потерял, и продолжал бормотать себе под нос:
– И еще эта Герцогиня! Пропала моя головушка, и шкурка пропала, и усики тоже! Пиши пропало! Велит она меня казнить, нет на нее пропасти! И где только я их мог обронить?
Алиса сразу сообразила, что он ищет веер и бальные перчатки и, как девочка очень добрая, немедленно тоже принялась за поиски.
Но ни веера, ни перчаток нигде не было видно, да, пожалуй, и искать их было бесполезно: все вокруг совершенно переменилось с тех пор, как Алиса купалась в слезах, и все громадное подземелье, где стоял стеклянный столик и была заветная дверца, исчезло без следа, словно его никогда и не было.
Кролик вскоре заметил Алису, вертевшуюся поблизости, и сердито окликнул ее.
– Эй, Мэри-Энн! Ты что тут околачиваешься? – крикнул он. – Сию минуту беги домой и принеси мне веер и бальные перчатки! А ну пошевеливайся!
И он повелительно махнул лапкой, показывая, куда бежать.
Алиса была так ошеломлена, что со всех ног кинулась исполнять приказание, даже не попытавшись объяснить Кролику, что он обознался.
«Он, наверное, принял меня за свою прислугу, – мелькало у нее в голове на бегу. – Вот удивится, когда увидит, как он ошибся! Но я уж, так и быть, лучше принесу ему перчатки с веером. Только вот где их найти?»
А перед ней уже стоял хорошенький маленький домик, на двери которого красовалась начищенная до блеска медная табличка с выгравированным именем владельца:
В-КРОЛИК Алиса вошла в дом не постучав и бегом пробежала наверх, в парадные комнаты.
Понимаете, эта добросовестная девочка очень боялась, что встретит настоящую Мэри-Энн и та выставит ее из дому, прежде чем Алиса выполнит поручение!
«Хотя вообще-то немного странно, как это я оказалась на побегушках у Кролика! – подумала она. – Чего доброго, еще Динка начнет мной командовать!»
И сразу представила себе такую сцену:
«Мисс Алиса! Идите скорее, пора собираться на прогулку!»
«Не могу, нянечка! Диночка велели мне посторожить мышиную норку, пока они не вернутся, а то как бы мышь не убежала!»
– Только как бы Динку из дому не выгнали, – перебила себя Алиса, – если она попробует так командовать!
Тем временем она оказалась в чистенькой комнатке, где у окна стоял трельяж, а на нем, как Алиса и надеялась, лежал веер и две-три пары бальных перчаток.
Алиса взяла веер и перчатки и собиралась уже идти, как вдруг заметила на подзеркальнике какой-то пузырек.
На этот раз на нем не было ярлыка с надписью: «ВЫПЕЙ МЕНЯ». Тем не менее Алиса смело вытащила пробку и поднесла пузырек к губам.
«Я уж знаю: стоит мне что-нибудь съесть или выпить, – думала она, – обязательно случится что-нибудь интересное. Сейчас мы и эту бутылочку проверим! Хорошо бы, она подействовала и я опять стала большая, а то прямо надоело быть такой козявкой!» Пузырек подействовал, и еще как! Не успела Алиса выпить и половины, как упилась головой в потолок, и ей пришлось сильно наклониться, чтобы не сломать себе шею. Она поскорее поставила его обратно, приговаривая:
– Ой-ой, хватит, хватит! Ой, неужели я не перестану расти, я и так уже в дверь не пройду! И зачем я столько выпила? Надо было только капельку!
Увы, мысли были совершенно правильные, но несколько запоздалые: Алиса все росла и росла!
Очень скоро ей пришлось встать на колени, а спустя минуту оказалось, что и этого мало; бедняжка попробовала лечь на под, упершись локтем одной руки в дверь, а другую руку положив за голову. Но скоро ей опять стало не хватать места – она все продолжала расти. Тогда она попробовала последнее средство: руку высунула в окно, а другую ногу поместила в камине.
