Сергей Козлов - Всё-всё-всё о Ёжике
— Что это? — прохрипела Жаба.
— Как что?! Белый Цветок вырос!
— Где? А-а-а-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — захохотала Жаба. И, после каждой строки зловеще приквакивая и приближаясь к Цветку-Поросёнку, запела:
Я могу веселиться и петь,
И на звёздное небо глядеть.
Я могу до колючей звезды
Нюхать жадной ноздрёю цветы.
Я могу, я могу, я могу
Слушать шорох змеи на лугу!..
Но послушай, ничтожный Цветок,
Мне не нравится твой стебелёк!
— Почему? — спросил Поросёнок.
— Потому что стебелёк толст, а голова — мала!
— А у тебя вообще стебелька нет, а у него — головы! — И Поросёнок ткнул «листиком» в Червяка.
— Червяк, по-моему, нас оскорбили, — прохрипела Жаба.
— По-моему, да.
— Будем принимать решение?
— Будем.
И они зашептались возле чёрной лужи, из которой глядела на Поросёнка красная луна.
— Решено?
— Решено!
И Жаба с Червём бросились на Поросёнка, но он успел взлететь, а Жаба с Червяком столкнулись, в упор поглядели друг на друга, и…
— По-моему, это не Цветок, Червяк, — сказала Жаба.
— По-моему, да.
— По-моему, это Поросёнок.
— По-моему, да.
— А почему у него голова белая?
— Выгорела.
— Где?
— В Африке.
— А где Воробей?
— Погиб.
— А где Пчела?
— Пропала.
— А почему он стал Цветком?
— От горя.
— Ха-ха-ха! Правильно, Червяк! Теперь мы его поймаем! Тсс!..
— Как? — шёпотом спросил Червяк.
— Видишь ведёрко? — зашептала Жаба.
— Ну.
— Хватай его, ползи, неси нашей, чистой-пречистой, ты знаешь… из-под земли!
— И?.. — неслышно спросил Червяк.
— Плеснём на цветок, — ещё тише сказала Жаба.
— И?..
— Оживёт.
— А потом?
— Этот, — зашептала Жаба в самое ухо Червяку и указала своей отвратительной лапой на Поросёнка, который, мягко помахивая ушами, застыл в воздухе, — сядет на плечо этому. — Жаба ткнула в Цветок. — А мы!.. Ха-ха-ха!..
— Мчусь!
И Червяк, прихватив ведёрко, исчез под землёй.
Глава двенадцатая,
в которой оживает Цветок, возвращается Пчела и все-все — теперь уже навсегда — вместе
Червяк, прихватив ведро, исчез под землёй, а Жаба села возле Цветка, сложив на пузе страшные лапы.
— Никогда ещё не ловила поросят на цветок! Ха-ха-ха! — тихонечко так, зловеще захохотала Жаба.
А Поросёнок незаметно для Жабы сделал круг над бугром и тихонько, чтобы Чику не было страшно, спел:
Я — Поросёнок-весельчак,
Сазанчиком в воде
Я кувыркаюсь так и сяк,
Не пропаду нигде!
Перевернулся в воздухе и застыл на прежнем месте.
— Не пропадём нигде! — на секунду высунувшись из-за бугра, пискнул Чик.
— Вот! — отдуваясь, появился с полным ведром Червяк.
— А теперь — плесни на Цветок! — приказала Жаба. — Та-ак!
И Цветок прямо у нас на глазах ожил, из чёрного превратился в белый-белый и поднял голову.
— Цветок! Здравствуй, Цветок! — крикнул Поросёнок и сел Цветку на плечо.
— Поросёнок! Здравствуй, Поросёнок! — вскрикнул Цветок.
— Ага!
— Попался!
И Жаба с Червём бросились и схватили Поросёнка.
— Цветок мы теперь снова забросаем грязью! Хи-хи-хи-хи-хи! — завизжал Червяк.
— А Поросёнка — в болото! Ха-ха-ха-ха-ха! — захохотала Жаба.
— Чик! — только и успел вскрикнуть Поросёнок.
И Чик выскочил из-за пригорка с сетью и накинул её на Жабу с Червяком.
Жаба с Червём, отвратительно извиваясь, стали биться в сети, но только ещё сильнее запутались.
— Чик! — сказал Поросёнок. — Берись за тот конец, а я — за этот. Отнесём и повесим их на самой высокой сосне.
— А когда взойдёт солнышко…
— А когда взойдёт солнышко, они будут болтаться в сетке на самой верхушке сосны и уже никому-никому не причинят вреда.
И Чик с Поросёнком улетели, унося в сетке Жабу и Червяка.
А с другой стороны розовеет небо, под знакомую нам с самого начала мелодию песенки Поросёнка подымается солнышко, и Цветок вскидывает ему навстречу свои лёгкие руки.
— Это я! — говорит Цветок.
— Это я! — говорит, садясь ему на плечо, Поросёнок.
— Это — мы! — говорит Чик.
А солнышко подымается всё выше и выше, и всё шире и шире звучит солнечная, радостная, необыкновенная музыка.
«У-у-у!» — гудят пчёлы.
— Это я! — говорит наша Пчела.
— Теперь уже навсегда — это все мы вместе! — говорит Поросёнок. —
Солнышко встало —
Хрю-хрю!
Утро настало —
Хрю-хрю!
Мордочку вскинем,
В воздухе синем
Плавают пчёлы —
Хрю-хрю!
Трям! Здравствуйте!
Сказка, в которой великий Медвежонок выдумывает Тилимилитрямдию,
волшебную страну без волков
Глава первая,
из которой мы узнаём, что Медвежонок выдумал необыкновенную страну, а у Зайца сегодня день рождения
Посреди ромашковой поляны стоял задумчивый Ёжик, глядел перед собой серьёзными глазами и думал: «Сегодня у Зайца день рождения. Если я подарю ему морковку, он её съест и ничего не останется. Если капусту — тоже… А что, если я подарю ему…»
И тут на поляне появился Медвежонок.
Тили-мили,
Тили-мили! —
пел Медвежонок.
— Привет, Ёжик!
— Привет!
— Слушай! — Медвежонок встал на голову. — Я целую страну выдумал — волшебную, необыкновенную! Я её всю ночь выдумывал, еле-еле выговорил! ТИЛИМИЛИТРЯМДИЯ!
— Как?
— ТИЛИМИЛИТРЯМДИЯ! Там все ходят на голове и здороваются вот так, — Медвежонок стукнул лбом о землю. — ТРЯМ! Здравствуйте!
— Трям! Здравствуйте! — сказал Ёжик. А что мы подарим на день рождения Зайцу?
— Какому Зайцу?
— Нашему.
— Морковку.
— Съест, и всё.
— Капусту.
— Тоже… Придумал! — закричал Ёжик. — Подарим ему ромашки! Ведь ромашки — это маленькие солнышки! Заяц их засушит, и зимой каждый день у него будет новое солнышко на тоненькой ножке!
И Ёжик пошёл по поляне, собирая ромашки, и Медвежонок вверх тормашками пошёл следом.
Глава вторая,
в начале которой Ёжик с Медвежонком поют песню, посерёдке ссорятся, а в конце — появляется Волк
Они шли, собирая ромашки, по солнечной поляне — впереди Ёжик, за ним — Медвежонок.
Раз — ромашка,
Два — ромашка! —
бормотал Ёжик.
— Три — ромашка! — крикнул Медвежонок. — Смотри, песенка получается!
И запел:
Раз — ромашка,
Два — ромашка,
Три — ромашка!
Пять — ромашка,
Шесть — ромашка…
— Семь — ромашка! — подхватил Ёжик.
— Погоди! — сказал Медвежонок. — Четвёртую надо сорвать. И потом: «семь — ромашка» не пой. Пой «семь». Понял?
— Не-а, — сказал Ёжик.
— Ну, ты поёшь: «семь — ромашка»!
— Пою.
— А у нас в ТИЛИМИЛИТРЯМДИИ поют:
Пять — ромашка,
Шесть — ромашка,
Семь!..
— В Тилимилитрямдии? А где она?
— Везде, — сказал Медвежонок и повёл лапой. — Она большая! Трям!
— Что?
— Я же говорил: ТРЯМ — по-тилимилитрямскому значит «здравствуйте!»
— Ага, — сказал Ёжик. — А почему нельзя «семь — ромашка»?
— Фу-ты! Ну, чтобы песня была! Повтори.
— Фу-ты! Ну, чтобы песня была! Повтори, — сказал Ёжик.
— Ну как ты не понимаешь? — рассердился Медвежонок:
Пять — ромашка,
Шесть — ромашка,
Сё-е-емь!
— Ладно, — сказал Ёжик. — Давай сначала!
И они стали петь снова:
Раз — ромашка,
Два — ромашка,
Три — ромашка, —
повёл Медвежонок.
Пять — ромашка,
Шесть — ромашка,
Семь, —
спел Ёжик.
— Правильно! Теперь пой дальше! — крикнул Медвежонок.
— А я не знаю, как дальше: я только до десяти считать умею.
— Пой… как-нибудь!
— Как-нибудь? — обрадовался Ёжик. — Ладно!
И пошёл по залитому солнцем лугу, радостно крича:
Там — ромашка,
Сям — ромашка,
Ква!
— Как? «Ква»? Мы же не лягушек собираем, a цветы!
— Ну и пусть, — сказал Ёжик. — Приедем в Тили-мили…
— Трямдию! — подхватил Медвежонок. — Трям! Здравствуйте!
— Нас встретят!
— Покормят!
— Спать положат.
— А утром проснёмся — и назад!
— С Зайцем! — сказал Ёжик. — Ему будет очень приятно…
— Где Заяц? Какой Заяц? — завертел головой Медвежонок.
— Ему будет очень приятно, — повторил Ёжик.
И тут в чистом небе вдруг появилось облако, лёгкое, пушистое, как барашек, и кто-то на этом облаке тоненьким, заоблачным голоском запел:
Облака — белогривые лошадки…
— Это ты поёшь? — спросил Ёжик.
— Не-а.
А облако-барашек превратилось в лошадку, и лошадок этих уже стало несколько. Они скакали по небу и пели:
