Корнелия Функе - Король воров
— «Габриэлли Зандвирт», — ответил Проспер. И подумал, не лучше ли ему первым делом отправиться туда.
— Пойдем-ка сперва к Иде, они все там, наверно, уже о тебе беспокоятся, — сказал Сципио, словно разгадав его мысли.
— А что будет со мной? — Барбаросса настырно втиснулся между ними.
Проспер и Сципио начисто забыли о Рыжей Бороде. Каким же он казался маленьким среди всех этих дорогих и бесполезных вещей, которые он с такой страстью добывал по дешевке! Прилавок магазина был теперь ему примерно по плечо.
— Вы можете переночевать у меня, — затараторил он. — Квартира у меня большая, очень большая, тут рядом, буквально рукой подать.
— Нет уж, спасибо, — ответил Сципио, набрасывая накидку на плечи. — Давай, Проп, пошли.
— Секундочку, что за спешка! Да погодите же вы! — Барбаросса кинулся к двери, пытаясь загородить им дорогу. — Я вас провожу! — объявил он. — Один я тут не останусь, даже вопроса нет. Завтра, может, все будет уже иначе, но сегодня… — Взгляд его с тревогой рыскал по мокрым оконным стеклам. — Скоро стемнеет, да что там, уже темно, и льет как из ведра, того и гляди, весь город смоет, а мне ни до ручки холодильника не достать, ни до кофеварки не дотянуться. Нет уж, дудки! — Он оттолкнул руку Сципио, когда тот попытался открыть дверь. — Я иду с вами. Как уже сказано, только до завтра, и баста!
Проспер и Сципио растерянно переглянулись. В конце концов, Проспер пожал плечами.
— Можем уложить его на место Бо, — сказал он. — Если на одну ночь, Ида, надо полагать, возражать не станет.
Радость облегчения разлилась по все еще круглому, но совершенно безбородому лицу Барбароссы.
— Я сейчас! — крикнул Барбаросса, куда-то метнувшись, и уже через секунду вынес огромный зонт. Укрывшись под ним от дождя, они втроем пустились в неблизкий путь до Кампо Санта-Маргарита.
ЗНАКОМЫЕ НЕЗНАКОМЦЫ
Лодку своего отца Сципио так и оставил там, где они пришвартовались. Два дня спустя ее обнаружила морская полиция, и доктору Массимо сообщили, что лодка, об угоне которой он заявил, благополучно найдена. А что касается его сына, об исчезновении которого доктор заявил тогда же, то о нем по-прежнему не было ни слуху ни духу.
Сципио был прав: в доме Иды Спавенто о Проспере беспокоились, страшно беспокоились. Все припомнили, какое мрачное, отчаянное лицо было у него во время их последней совместной трапезы. Припомнили и то, что даже Оса не смогла его утешить. От Бо им пока что худо-бедно удавалось скрывать, насколько все они встревожены, Оса уговаривала малыша остаться у Лючии со своими котятами, но тот только тряс головой, схватил Виктора за руку и отправился вместе со всеми. Сперва на всякий случай дошли до «Зандвирта», потом справились в полиции, обзвонили больницы и сиротские приюты. Жако тем временем в Идиной лодке объезжал все каналы, показывая фотографию Проспера гондольерам, а Моска и Риччио опрашивали народ на причалах. Но пошел дождь, и небо потемнело так, что казалось, даже солнышку не найдется на нем сухого места, а Проспера все не было — словно и след простыл.
Ида и Оса первыми вернулись домой, они просто не знали, где еще искать. На Кампо Санта-Маргарита они повстречали Виктора со спящим и насквозь промокшим Бо на плечах. Одного взгляда Виктору в глаза Иде оказалось достаточно, чтобы понять: он тоже никакими успехами похвастаться не может.
— И куда только мог мальчишка подеваться? — вздохнула она, отпирая входную дверь. — Лючию я попросила на всякий случай в кинотеатре проверить, она тоже скоро вернется.
Оса настолько выбилась из сил, что только уткнулась лбом Иде в плечо.
— Может, он на какой-нибудь корабль пробрался и теперь уже где-то далеко-далеко, — пробормотала она с тоской.
Но Виктор покачал головой.
— Не думаю, — сказал он. — Сейчас уложу Бо в постель, выпью рюмочку Идиного портвейна и сбегаю потом к доктору Массимо. Может, Сципио что-нибудь о Проспере слышал. Я уже несколько раз туда звонил, но у них никто не отвечает.
Ида распахнула входную дверь.
— Да, это тоже возможность, — пробормотала она и остановилась в дверях как вкопанная.
— В чем дело? — спросил Виктор. Но тут же и сам услышал. Из кухни доносились чужие голоса.
— Жако? — спросил Виктор. Но Ида только головой покачала.
— Он поехал в Мурано.
— Я могу сходить в разведку, — прошептала Оса.
— Нет уж, предоставьте это мне, — тихо возразил Виктор, осторожно укладывая Бо в кресло у двери. — Вы обе остаетесь здесь с Бо, а я погляжу, что это за гости у нас. Если начнутся неприятности, — он протянул Иде свой сотовый телефон, — вызывайте полицию.
Но Ида передала телефон Осе.
— Я тоже пойду, — решительно прошептала она. — В конце концов, они сидят на моей кухне.
Виктор вздохнул, но даже не стал Иду отговаривать. Они, крадучись, двинулись вперед по темному коридору. Оса с тревогой смотрела им вслед.
Дверь кухни была открыта. За большим столом, на котором Лючия обычно раскатывает тесто для лапши, сидели трое — двое мальчишек и рослый мужчина, поразительно напомнивший Виктору достопочтенного доктора Массимо, только значительно моложе. Из мальчишек тот, что поменьше, был едва ли не младше Бо, с темно-рыжими, ржавого оттенка, локонами; он как раз потянулся за бутылкой портвейна, что стояла на столе перед непрошеными гостями уже наполовину опустошенная, но другой, тот, что постарше, решительно бутылку от него отодвинул. Он сидел спиной к двери. Но едва он повернул голову, у Иды вырвался вздох облегчения, столь громкий, что паренек испуганно обернулся.
— Черт возьми, Проспер! — выпалил Виктор. — Ты знаешь вообще, сколько мы тебя уже ищем?
— Привет, Виктор! — Проспер смущенно отставил стул. Левая рука была у него на перевязи.
Остальные двое, точно малые дети, застуканные за запрещенным занятием, испуганно схватились за бокалы. Молодой человек даже попытался свой бокал спрятать под столом и при этом облил портвейном свои темные брюки.
— Как же вы сюда вошли? — спросила Ида, не спуская глаз с двоих незнакомцев.
— Лючия сказала мне, где спрятан запасной ключ, — признался Проспер, сокрушенно потупясь.
— Так-так, и ты решил, что у Иды в доме еще недостаточно народу. — Виктор сердито глянул на молодого человека. — Бьюсь об заклад, что ваша фамилия Массимо, — пробурчал он. — Ну а это еще что за гном? Что, без него мало детей в доме?
В ответ рыжий карапуз вскочил и, гордо выпрямившись и смерив Виктора презрительным взглядом с головы до самых стоптанных башмаков, заплетающимся языком залопотал:
— Гном? Я Эрнесто Барбаросса, я уважаемый в этом городе человек! А вот вы, побери вас прах, кто такой, позвольте спросить?
От изумления у Виктора отвисла челюсть, но прежде чем он успел хоть что-то ответить, молодой человек весьма неласковым тычком усадил карапуза обратно на стул.
— Помолчи, Барбароска, — сказал он. — Будешь плохо себя вести, живо за дверь выставим. Это Виктор, он наш друг. А рядом с ним — это Ида Спавенто. Мы здесь в ее доме, а ты к тому же явно перепил ее портвейна.
Виктор и Ида изумленно переглянулись.
— Мне очень жаль, что пришлось еще и Рыжую Бороду с собой привести, — запинаясь, забормотал Проспер. — А он еще и твой портвейн почти выпил, Ида, но он не хотел один оставаться в своем магазине. Он только на одну ночь…
— В своем магазине? — переспросил Виктор. — Черт подери, Проспер, ты можешь наконец по-человечески объяснить, что произошло?
— Мы дали друг другу честное слово никому об этом не рассказывать, — проговорил Проспер, смущенно теребя свою грязную перевязь.
— Да, это так. Мы искренне сожалеем, Виктор, — подхватил молодой человек. Сколько ни напрягался Виктор, он не мог припомнить ни одного взрослого лица, способного на эту неповторимую, одновременно и нахальную, и озорную ухмылку. — Может, все-таки попробуешь отгадать, кто перед тобой. С фамилией ты уже не промахнулся.
Ответить Виктор не успел. Кто-то дернул его за рукав, он обернулся — это была Оса.
— Что тут происходит? — спросила она тихим голосом, пытаясь заглянуть в кухню. Завидев Проспера, она в ту же секунду мимо Иды и Виктора ринулась к нему. Она не удостоила взглядом ни рыжеволосого малыша, ни незнакомого молодого человека, что прислонился к столу, — нет, глаза ее были прикованы только к Просперу и к повязке у него на руке. — Где ты был? — крикнула она, и голос ее зазвенел от гнева, но и от радости. — Где ты был, чтоб тебя черти взяли?! Знаешь, как мы за тебя волновались? Уходишь просто так, среди ночи… — Слезы выступили у нее на глазах.
Проспер открыл было рот, пытаясь что-то ответить, но она ему не дала.
— Мы тут весь город облазили, Моска и Риччио и сейчас вон бегают! — кричала она. — И Лючия, и Жако! Бо все глазки выплакал! Даже Виктор не может его утешить…
