Эльдар Ахадов - Сказки. Том 3
Её древние глаза глубоки и велики, как у страха. И характер не мягкий, нет. Он твёрд. Только пожух от времени и сделался дряблым. У нее мучнистое лицо и витиеватое тело, но — такая харизма, что многие не могут сдержаться и, глядя на неё, восклицают снова и снова:
— Ах, какая женщина! Красавица!
На плече её спит говорящий ворон. Никто не помнит, чтобы он не спал. Но все знают, что он не простой, а говорящий. И все боятся услышать его голос. В руке её — прекрасная аристократическая чёрная трость. Некоторые неосмотрительно называют сию трость клюкой. Очевидно, что они никогда не видели этой женщины, иначе сразу бы догадались, что подобные особы могут носить только особенные вещи.
Одевается она — как попало, но попадает всякий раз изумительно хорошо. Ничего не поделаешь — харизма. При её появлении встают даже откровенные мужланы, а дамы делают книксен. Она имела тысячи имён. Один поэт даже называл её Пакариллой. Наверное, от того, что страх и восторг перед неведомым покоряют людские сердца задолго до её появления. Пакарилла! Неграмотный какой, надо бы через «о» писать первый и второй слоги, но ему так вот больше нравится. Ладно, он автор, ему решать. А ей всё равно.
Она вечна. Это сейчас она стара, но захочет помолодеть — помолодеет мгновенно. И тогда — пропал любой добрый молодец! И недобрый — тоже пропал. Кто только за ней ни волокся! И–и–и-и… вспомнить страшно. Но нет ей ровни! И не может быть — богиня!
Взрослые, рассказывая о ней детям, называют её Бабой Ягой. Но это не имя, а должность. Да, по работе она — баба яга, а имени её не может знать никто, кроме мудрого говорящего ворона, который спит. И пусть спит, ибо в тот час и миг, когда он заговорит, случится нечто необратимое.
Работала баба яга в местной библиотеке и была очень образованной. Книг она не читала. Зачем? Взглянет пронзительно на книжную полку и уже всё знает, что в тех книгах хорошего, а что так, ерунда. Вот сидит она как–то с вороном на плече, тростью в руке, читателей ждёт. И заходит в библиотеку мил человек. Кто такой — неизвестно, только видно, что очень добрый. Осмотрел мил человек книжные полки, вздохнул глубоко.
— Нет у нас такой книги, — говорит ему баба яга.
— А где она?
— Где положено: за тридевять земель в тридесятом царстве.
— Тогда я пошёл…
— Погоди! — ответила баба яга, сняла с полки старинный фолиант, вытащила из него кобылицу волшебную, — садись, мил человек, езжай, пешком не набегаешься.
— Спасибо!
— Спасибом не отделаешься, — сурово произнесла дама. Со свободного от ворона плеча у неё требовательно свешивалась кондукторская сумка с билетами и мелочью.
Мил человек извинился, вручил кондукторше монетку, получил билетик, сел на лошадку и поскакал в тридесятое царство за тридевять земель за редкой книгой.
Баба яга достала из изящной дамской сумочки, в которую превратилась кондукторская кошёлка, маленькое зеркальце, посмотрелась в него и стала раскрасавицей. Нежно улыбнувшись себе, она взмахнула волшебной тростью, село в появившийся из воздуха свадебный лимузин и отправилась вслед за мил человеком.
В юной принцессе мил человек ни за что бы не угадал прежней бабы яги. Впрочем, она уже и не была ею к этому моменту, поскольку рабочее время кончилось, и библиотека закрылась до завтра.
Скачет лошадка Игого ни шатко, ни валко, хвостом помахивает, на сочную травку отвлекается, а то и за бабочками по лугам носится. Никуда она не торопится. Мил человек на часы наручные посматривает, языком цокает, недоволен. Если так поспешать, то скорее жизнь кончится, чем куда–то доедешь!
Ах, ты ещё и возмущаться вздумал! Забрыкалась своенравная кобылка, уронила всадника, поржала над ним, падшим, и прочь ускакала. Обиженная, непонятая. Стоит в тумане, ждёт, когда мил человек извинения попросит. Могла бы и не ждать, так ведь жалко его. А себя ещё жальче.
— Ну, что, мил человек, потерял транспортное средство? Где тридесятое царство не знаешь? Деньги заплатил и решил, что остальное само сложится? А спросить меня, как на волшебной лошади ездить надо, как ею управлять — недосуг было?
Молчит мил человек. Сидит в траве, голову опустил, сдался.
— Не узнал, что ли? Это я, библиотекарша, которая тебе билетик продала на лошадь. Не для того, чтоб ты тут цирк устраивал. Зачем тебе, старику, книга времени? Помолодеть решил? Признавайся.
Она знала, что так оно и есть, только ей хотелось, чтобы он сам об этом сказал. Но мил человек безмолвствовал.
— Хочешь помолодеть: возьми молодильные яблоки. Возьми и уходи.
Баба Яга протянула ему корзину полную свежих яблок. Впрочем, юную красавицу сложно было бы назвать в эту минуту не только ягой, но и бабой вообще.
— Стыдно? Не можешь взять? Так чего тебе надобно, старче?
— Ты права, прекрасная девушка. Я хотел помолодеть нечестным образом. Но это неправильно. Мне за себя стыдно.
— Так нужна тебе книга или нет?
— Нужна.
— Зачем?
— Я хочу узнать тайну времени.
— А мою тайну ты тоже хочешь узнать?
— Теперь да. Я вижу, что ты совсем не такая, как о тебе говорят в сказках. Ты совсем другая: настоящая. Мне кажется, если я узнаю твою тайну, я многое пойму в тайнах времени.
Девушка усмехнулась и посмотрела на мил человека долгим глубоким нечеловечески мудрым взглядом.
— Ты узнаешь обо всем, что захочешь узнать. Но не сейчас.
— А когда?
И тут баба яга потекла. Причем, вверх, вниз и в разные стороны одновременно! Только что стояла она возле мил человека юной девушкой в белоснежном платье, только что на мгновение сомкнул он глаза. А когда вновь открыл их, то увидел, что девушка вся забурлила, словно вешняя река, потом потемнела, и, покрываясь древесной корой, пустила в землю корни, а в стороны и вверх — змеящиеся ветви и ветки.
И вот уже стоит перед мил человеком огромное древнее дерево. У самой его вершины дремлет на ветви мудрый говорящий ворон, а внизу, у подножия, прислонилась к стволу черная трость.
— Знаешь ли ты, что тридевять земель — это очень далеко? Так далеко, что даже свет летит туда целую вечность и всё ещё находится в пути? Даже если бы твоя лошадка бежала туда не то что быстрее ветра, но и быстрее света, ты бы попал туда очень нескоро…
— Значит, ты обманула меня, мудрая женщина?
— Нет. Просто ты меня недослушал. Поторопился в дорогу. Знаешь ли ты, что у твоей лошадки Игого есть настоящее имя. Только она может перенести тебя куда угодно — сразу как только ты скажешь ей куда тебе надо. Ты ведь ей ничего не сказал?
— Нет. Я не думал, что нужно говорить лошади: куда мне надо ехать…
— Поэтому она и скакала там, где ей этого хотелось! Это волшебная лошадь, ей надо сказать. Иди, извинись перед ней и скажи ей: куда тебя надо доставить. Она всё ещё в тумане оттого, что не знает куда идти.
И мил человек поступил так, как сказала ему баба яга. А потом он и лошадь вернулись к могучему волшебному дереву и оно произнесло:
— Поздравляю тебя, мил человек. Твою лошадку зовут Мысль. Только мысль может мгновенно перенести тебя туда, куда ты захочешь! Добро пожаловать! Ты — в тридесятом царстве за тридевять земель!
— Как?! Мы же никуда не скакали!
— Зачем? Это же волшебная лошадь. Она сразу переносит своего хозяина туда, куда он скажет. Ты сказал?
— Да.
— Вот вы и прибыли. Иногда то, что находится невозможно далеко для ног, на самом деле — совсем рядом — для мысли.
— И где теперь искать книгу??
— Сейчас узнаешь. Но сначала тебе надо проснуться.
Только дерево произнесло эти слова, как мил человек открыл глаза и понял, что проснулся…
Проснулся мил человек. Посмотрел на часы. Умылся, позавтракал, оделся хорошенько, по–праздничному, и пошел скорей в библиотеку. Она как раз к тому времени открылась. Сидит в библиотеке красивая, мудрая женщина, ждёт мил человека. Зашел он, поздоровался и смотрит на неё выжидающе, а сам улыбается.
— Нет, мил человек, не пойду я за тебя замуж. Ишь, догадался. Да, я и есть — книга времени. Я — и весна, и лето, и осень, и зима. Оттого и представляют меня люди, то сказочной весенней принцессой, то мудрой летней царицей лесов и полей, то осенней, стареющей бабушкой ягой, то зимней снегурочкой… Я — время жизни природы, великая древняя волшебница. Но природа не может принадлежать одному человеку! У каждого — своя книга времени. По чужой книге жизнь свою прожить невозможно. Как же ты обо мне догадался, мил человек?
— О, великая волшебница и древняя богиня! Когда увидел я ряд твоих превращений, когда ты сказала, что со скоростью мысли можно оказаться в любом месте вселенной, когда тридесятое царство, которое за тридевять земель, вдруг оказалось совсем рядом… Я понял, что великая книга — это ты. Тебя невозможно хранить, потому что это ты — хранишь всех.
После этих слов мил человек подошел к ней и протянул огромный букет цветов, который вдруг появился у него в руках.
