Эдит Несбит - История амулета
— Да, но кроме пурпура, тут должна быть еще и потерянная половинка амулета, — сказал Роберт. — И наверняка она находится где-нибудь на этом малюсеньком кораблике. Между прочим, у каждого матроса что-нибудь, да висит на шее. Видите? Интересно, у кого из них наш амулет?
— Ой, смотрите! Смотрите же! — вдруг закричала Антея, указывая в сторону кормы. Там, склонившись над очередной ловушкой для красительных моллюсков, стоял смуглый молодой человек, на обнаженной груди которого болталась небольшая красная подкова.
То была совершеннейшая копия их драгоценной половинки амулета.
На минуту все четверо потеряли дар речи, а затем Джейн радостно захлопала в ладоши.
— Ура! Мы все-таки нашли его! — закричала она. — Давайте скорее возьмем у него амулет и вернемся домой!
— Проще сказать, чем сделать! — пробурчал Сирил. — Смотрите, какой он здоровый!
Молодой человек и впрямь выглядел силачом. Но остальные матросы были еще сильнее.
— Как странно! — задумчиво произнесла Антея. — Готова поклясться, что я уже где-то видела этого человека.
— Он немного похож на нашего ученого джентльмена, — сказал Роберт. — Но еще больше он напоминает мне…
В этот момент молодой матрос поднял голову от корзины. Его глаза встретились с глазами Роберта — и тут у четверых наших приятелей рассеялись последние сомнения относительно того, где они видели этого человека. Это был Рекх-мара, тот самый молодой жрец, что проводил их во дворец фараона, а затем — если, конечно, Джейн все правильно разглядела сквозь арку — уговаривал царского телохранителя собрать рассыпанные по полу бриллианты и задать стрекача в Сирию.
Не могу сказать почему, но эта неожиданная встреча отнюдь не обрадовала детей.
Джейн нащупала скрытый в складках ее платья амулет и дрожащим от волнения голосом выразила овладевшие в тот момент всеми четверыми чувства.
— Если произойдет что-нибудь ужасное, — сказала она, — будьте готовы немедленно вернуться домой!
Однако пока ничего ужасного с ними не происходило. Напротив, капитан весьма любезно пригласил всех четверых разделить с ним трапезу, по большей части состоявшую из фиг и, как это ни странно, огурцов. Впрочем, и то и другое оказалось весьма вкусным.
— Насколько я могу судить, — сказал капитан, — вы прибыли к нам из очень далекой страны. Раз уж вы удостоили посещением именно мой корабль, то я предлагаю вам остаться на нем до утра. Завтра мы причалим к берегу, и я отведу вас к одному из наших вельмож. Он ужасно любит чужеземцев, особенно если они прибыли издалека.
— Давайте вернемся домой! — горячо зашептала Джейн. — Пока мы тут с вами трескаем фиги да огурцы, бедные лягушки задыхаются на дне моря. Я не хочу оставаться в месте, где живут такие жестокие люди!
Но обоим мальчикам ужасно хотелось посмотреть на то, как на рассвете ловушки будут доставать из воды.
— Да брось ты, Джейн! — уговаривал ее Роберт. — Это же все равно что ставить верши[23] на угрей! Наверняка эти их корзины открываются только снаружи. Нет уж, не знаю как вы, а я хочу остаться и посмотреть!
Делать было нечего — пришлось девочкам тоже оставаться.
— Смотрите, вот он, Великий Тир! — сказал капитан, явно выпендриваясь и строя из себя вежливого и гостеприимного хозяина. Он указывал рукой на огромный каменистый остров, круто вздымавшийся из воды посреди залива и увенчанный массивными стенами и высокими башнями. Напротив него, на континентальном побережьи, раскинулся еще один город.
— И это тоже Тир, — сказал капитан в ответ на вопросительные взгляды детей. — Здесь расположены увеселительные дома, сады и фермы наших самых состоятельных торговцев.
— Смотрите, смотрите! — вдруг закричал Сирил. — Какой замечательный маленький кораблик!
Мимо рыбацкой ладьи на всех парусах несся какой-то корабль. Он и в самом деле был не очень большой, и вряд ли достал бы верхушками мачт до винта современного океанского лайнера, но капитан все же обиделся и бешено засверкал на Роберта белками глаз.
— Невежественный молодой варвар! — закричал он. — Как смеешь ты называть торговый корабль Великого Тира маленьким?! Да ни один из бороздящих сегодня морские просторы кораблей не может сравниться с ним по величине! Этот огромный корабль возвращается домой после трехлетнего плавания. Его знают во всех крупных портах от Тира до самых Оловянных островов. Он возвращается домой, и трюм его ломится от золота и драгоценных камней. Да у него даже якорь отлит из чистого серебра!
— Извините ради Бога, но вы нас не так поняли, — поспешно вступила в разговор Антея. — В нашей стране «маленький» означает ласкательное прозвище. Ну вот, например, ваша жена, если, конечно, у вас таковая имеется, вполне могла бы вас называть своим «маленьким миленьким муженьком». Понятно?
— Пусть только попробует! — пробурчал капитан. — Я ей сразу же голову отверну!
Однако он все же перестал вращать белками глаз и продолжил свой рассказ:
— Мы ведем очень выгодную торговлю с варварами. Можете себе представить, за один раз окрашенную ткань, второсортное стекло и грубые поделки, которые наши молодые мастера вырезают из камня ради тренировки, этот дремучий невежа, царь Тессоса, позволяет нам разрабатывать его серебряные рудники. Каждый год мы добываем там столько серебра, что нам приходится оставлять аборигенам железные якоря и возвращаться домой с серебряными.
— Вот это да! — одобрительно присвистнул Роберт. — Но продолжайте, пожалуйста! Что значит «один раз окрашенная ткань»?
— Да уж, таких беспросветных варваров, как вы, у нас тут еще не бывало! — презрительно усмехнулся капитан. — Каждому более или менее цивилизованному народу известно, что наши великолепные ткани окрашиваются два раза. Мы называем их «двупогруженными тканями» и продаем только царям, князьям да великим жрецам.
— А что носят ваши самые состоятельные торговцы, — заинтересованным тоном спросила Джейн, — когда отдыхают в своих увеселительных домах?
— Конечно же, двупогруженные ткани! — надменно ответил капитан. — Наши торговцы и есть одновременно цари, князья и великие жрецы!
— О, пожалуйста, не сердитесь на нас! — попыталась успокоить его Антея. — Видите ли, мы просто очень любопытны по натуре. Нам постоянно хочется разузнать все обо всем. Вот, например, нам очень интересно узнать, как вы красите свои ткани.
— Так, говорите, наши ткани вас интересуют? — оскалился на детей капитан. — Вот, значит, зачем вы к нам пожаловали? Ну так знайте же, что я буду последним человеком, из которого вам удастся вытянуть секрет наших замечательных тканей!
Он отошел в сторону, оставив детей в весьма жалком состоянии. Их уже не раз принимали в прошлом за шпионов, но никогда еще они при этом не чувствовали себя оплеванными с ног до головы. А тут еще неведомо зачем притворявшийся финикийским моряком египтянин Рекх-мара ни на секунду не спускал с них своих узких темных глаз! Даже когда наступила ночь, и дети улеглись спать, наспех укрывшись какими-то однопогруженными рогожами, они продолжали чувствовать на себе этот цепкий неприязненный взгляд.
На следующее утро корзины с наживкой были подняты на борт, и в каждой из них оказалось по огромной куче каких-то очень похожих на винтообразно закрученные раковины тварей.
Матросы без устали носились по кораблю, поминутно спотыкаясь о наших четверых приятелей, которые готовы были без остатка вжаться в палубу, лишь бы никому не мешать. Едва капитан по какому-то делу отошел на корму, дети набросились с вопросами на работавшего рядом с ними пожилого моряка, лицо которого было не таким свирепым, как у всех остальных.
— Вот именно, — принялся объяснять тот. — Это и есть наша знаменитая красильная рыба. На самом деле она называется «мурекс»[24] и бывает трех разных видов. Вот этот мурекс, например, пойдет на салат. Бывает еще сидонский мурекс, ну и, конечно же, мурекс, который используется для окраски двупогруженных тканей. Но этот последний по виду сильно отличается от двух первых. Сейчас я вам его покажу…
— Попридержи язык! — внезапно прокричал ему с кормы капитан. Пожилой матрос беспрекословно подчинился.
Груженая мурексом лодка медленно обогнула южную оконечность острова и пришвартовалась у одного из длинных причалов, расположенных внутри огромной спокойной бухты. У причала стояло несметное множество самых разнообразных морских судов, и Сирил с Робертом получили огромное удовольствие, разглядывая их причудливые формы и чрезвычайно запутанный такелаж. Я думаю, не стоит и говорить, что Антея с Джейн в это время самым откровенным образом скучали. Все побережье бухты, включая оба причала, было завалено грудами неких непонятных тюков и корзин, между которыми, как юркие полевые ящерицы, сновали во всех направлениях рабы и матросы. У дальнего берега бухты какие-то спортивного вида мужчины изо всех сил сигали с лодок в воду.
