Владимир Аникин - Русские народные сказки
— Хорошо, — сказал Никита. — Надо же прежде межу проложить, чтобы потом спору промеж нас не было.
Сделал Никита соху в триста пудов, запряг в нее змея и стал от Киева межу прокладывать, борозду пропахивать; глубиной та борозда в две сажени с четвертью. Провел Никита борозду от Киева до самого Черного моря и говорит змею:
— Землю мы разделили — теперь давай море делить, чтобы о воде промеж нас спору не вышло.
Стали воду делить — вогнал Никита змея в Черное море, да там его и утопил.
Сделавши святое дело, воротился Никита в Киев, стал опять кожи мять, не взял за свой труд ничего. Царевна же воротилась к отцу, к матери.
Борозда Никитина, говорят, и теперь кое-где по степи видна; стоит она валом сажени на две высотою. Кругом мужички пашут, а борозды не распахивают: оставляют ее на память о Никите Кожемяке.
Фома Беренников
(Из сборника А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки»)
некотором царстве-государстве жил-был мужик Фомка Беренников — такой сильный да дородный, что если пролетит мимо воробей да зацепит его крылом, так он и с ног свалится!.. Стал он на пашню сбираться, а лошаденка у него была дрянная, на работе замученная; натерло ей хомутом шею до крови, и облепили ее слепни да мухи видимо-невидимо! Фомка подошел, как ударит ладонью — одним махом сто побивахом! — и говорит:
— Ох, да я сам богатырь! Не хочу пахать, хочу воевать!
Соседи над ним смеются:
— Куда тебе, дураку, воевать; тебе впору свиньям корм давать!
Не тут-то было: назвался Фомка богатырем, взял тупицу и косарь, что лучину скепают, надел на себя старый кафтан да высокий яломок, сел на свою клячу и поехал в чистое поле ступою бредучею. В чистом поле врыл в землю столб и написал на нем:
«Еду сражаться в иные города — одним махом сто побивахом!»
Только что успел отъехать с места, прискакали к столбу два могучих богатыря, прочитали надпись и говорят:
— Что за богатырь такой! Куда он поехал? Скоку молодецкого не слышно, следу богатырского не видно!
Кинулись за ним по дороге; увидал их Фомка и спрашивает:
— Вы кто таковы?
— Мир тебе, добрый человек! Мы — сильномогучие богатыри.
— А по скольку голов сразу рубите?
Один говорит:
— По пяти.
Другой:
— По десятку.
— Какие ж вы сильномогучие богатыри?.. Вот я так богатырь: одним махом сто побивахом!
— Прими нас в товарищи, будь нам старший брат.
— Пожалуй, — говорит Фомка, — поезжайте сзади.
Пристроились к нему сильномогучие богатыри и отправились все вместе в заповедные луга царские. Приехали, сами легли отдых взять, а лошадей пустили шелкову траву щипать.
Долго ли, коротко ли — скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — усмотрел их царь.
— Что, — говорит, — за невежи такие в моих лугах прохлаждаются? Доселева тут ни зверь не прорыскивал, ни птица не пролетывала, а теперь гости пожаловали!
Сейчас собрал войско великое и дает приказ очистить свои луга заповедные.
Идет сила-рать несметная; увидали могучие богатыри, доложили про то названому старшему брату, а он им в ответ:
— Ступайте-ка, переведайтесь, а я посмотрю — какова ваша храбрость есть?
Вот они сели на своих богатырских коней, припустили их на войско вражее, полетели как ясные соколы на стадо голубей, притоптали, прирубили всех до единого.
«Дело-то не ладно!» — думает царь; опять собирает войско великое, чуть не вдвое больше прежнего, а впереди всего войска посылает силача-великана: голова что пивной котел, лоб что твоя заслонка, а сам что гора!
Сел Фомка на свою клячу, выехал навстречу и говорит великану:
— Ты — сильномогучий богатырь, и я — таков же! Не честь не хвала будет нам, добрым молодцам, коли станем сражаться не поздоровавшись! Наперед надо друг другу поклон отдать, а потом и в бой вступать.
— Ладно! — отвечает великан.
Разъехались они и стали кланяться. Пока великан наклонил свою голову, прошло полчаса времени; а другие полчаса надо, чтобы поднять ее.
Фомка мал, да удал, не захотел дожидаться, хватил косарем раз-другой, и полетела голова с плеч долой.
Войско дрогнуло и рассыпалось в разные стороны; а Фомка взобрался на богатырского коня, давай нагонять да конем топтать. Нечего делать, покорился царь: послал звать к себе сильномогучего богатыря Фому Беренникова и двух меньших его братьев. Угостил их, учествовал на славу, выдал за Фомку дочь свою царевну и дал полцарства в приданое.
Долго ли, коротко ли — скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — подступает под то царство басурманский король с силами несметными, требует дани-откупу великого. Не захотел царь платить дани-откупу великого, нарядил свое войско храброе, поставил зятя начальником и накрепко приказал, чтобы все на Фомку смотрели: что он станет делать, и они б то же делали.
Снялся Фомка и поехал сражаться.
Едет он лесом, войско за ним. Он срубил себе березку, и солдаты срубили себе по березке. Пришли к глубокой реке — мосту нет, а обходу двести верст; Фомка бросил свою березку в воду, и солдаты побросали свои туда же, запрудили реку и перешли на другую сторону.
Басурманский король засел в крепком городе. Фомка остановился перед тем городом, развел костер, разделся весь догола — сидит да греется; солдаты увидали, тотчас же насбирали хворосту, нарубили поленьев, запалили костры по всему чистому полю.
— Закусить бы надо! — сказал Фомка Беренников, вытащил из сумки сдобную лепешку и стал уписывать.
Откуда ни возьмись — прибежала собака, вырвала лепешку и давай бог ноги! Фомка ухватил горячую головешку и как был голый — так и пустился за нею: во всю прыть бежит да во все горло кричит:
— Держите! Держите!
Глядя на него, и солдаты сидели у огня голые, а тут повскакивали, похватали горячие головешки и побежали вслед за ним.
Собака-то была королевская, бросилась прямо в город да во дворец; Фомка за собакою, солдаты за Фомкою: все, что ни попадет под руку, жгут и палят без пощады.
Поднялась в городе суматоха; король не знает, что делать с испугу, стал просить замирения. Фомка на то не согласен; взял короля в плен и покорил все его королевство.
Воротился из походу — царь встретил его с большим почетом: музыка заиграла, колокола зазвонили, пушки грохнули, и пошел пир на весь мир!
И я там был, мед-вино пил, по усам текло, в рот не попало; ел я капусту, а в брюхе-то пусто…
Петр Великий и кузнец
(Из сборника «Сказки Ф. П. Господарева»)
от Петр Первый приезжает к кузнецу на лошади.
— Подкуй-ка мне коня! — говорит. — Только сделай подкову хорошую!
Стал кузнец подкову делать. Сделал подкову и подает ему:
— Что, хороша будет эта подкова?
Петр Первый усмехнулся:
— Хороша, да не совсем!
— Почему не совсем?
— Она, — говорит, — слабая!
— Ну, не знаю, почему она слабая…
Он берет в руки и разгибает эту подкову. Кузнец видит:
— Да, действительно слабая.
Берется делать вторую.
Ну, а эта хороша будет?
Петр говорит:
— Да так себе!
И эту разогнул.
Кузнец берется третью делать. И третья готова.
— Ну, этой, пожалуй, можно подковать, — сказал царь.
Кузнец сделал четыре подковы и подковал. Петр Первый и спрашивает:
— Сколько тебе за подковы?
— Четыре рубля.
Он подает ему рубль серебряный. Кузнец взял и сломал его:
— Да у вас деньги фальшивые!
Петр подает ему второй рубль. И второй сломал кузнец.
— Да дайте, — говорит, — мне деньги хорошие! Петр Первый вынимает двадцать пять рублей и подает ему:
— На, не ломай денег; наехала коса на камень! Я подковы ломал, а ты рубли… Видать, что сильней ты меня! Ты знаешь, кто я такой?
— Нет, не знаю.
— Я — Петр Великий, ваш государь. Ну так вот, работай, как работал, и говори людям, что государь ломал подковы, а ты — его рубли!
Сел Петр Первый на коня и сказал:
— До свиданья, кузнец, ты — хороший молодец!
И после того кузнец его больше не видал.
Петр I и мужик
(В пересказе Л. Н. Толстого)
аехал царь Петр на мужика в лесу. Мужик дрова рубит.
Царь и говорит:
— Божья помощь, мужик!
Мужик и говорит:
— И то мне нужна божья помощь.
Царь спрашивает:
— А велика ли у тебя семья?
— У меня семьи два сына да две дочери.
— Ну не велико твое семейство. Куда ж ты деньги кладешь?
— А я деньги на три части кладу: во-первых — долг плачу, в-других — в долг даю, в-третьих — в воду мечу.
Царь подумал и не знает, что это значит, что старик и долг платит, и в долг дает, и в воду мечет.
