Вадим Пак (составитель) - Феи с алмазных гор. Корейские народные сказки
— Купишь мне вина, если я сделаю так, что хозяйка этой лавки полюбит меня и станет моей женой?
Отвечает дружок:
— Куплю! Отчего же не купить? Только держу пари, что ничего у тебя не выйдет.
Говорит пьяница:
— Ладно, стой тут и смотри, что я буду делать!
Вошел пьяница в лавку, велел хозяйке вина принести. Принесла хозяйка вина, налила пьянице. А стакан большой! Взял пьяница стакан — осушил разом.
Говорит хозяйка:
— Пьешь ты, как кит. С моря вернулся?
Отвечает пьяница:
— Не вернулся я с моря. С гор вниз спустился.
Говорит хозяйка:
— С гор, говоришь? То-то, гляжу, ты в один присест всю закуску слопал что твой волк. Как тебя звать?
Отвечает пьяница:
— Нэсобаном.
Говорит хозяйка:
— Нэсобаном? Так ведь Нэсобан значит «мой муж»! Вот это да! И все женщины тебя так зовут?
Отвечает пьяница:
— Не все, только танцовщицы да хозяйки винных лавок. И то когда выпьют со мной и моими дружками. Которой я приглянусь, та говорит: «Пойдем, Нэсобан, в укромное местечко, пойдем, муженек». Не говорит — кричит, будто я сбежать собираюсь. А тебя как зовут?
Отвечает хозяйка:
— Меня зовут Сэкси.
Говорит пьяница:
— Сэкси! Это значит и девушка и жена. Каждого норовишь словить, ни одного не упустить.
Рассмеялась хозяйка и говорит:
— А ты шутник. Выпей еще стаканчик.
Отвечает пьяница:
— Слови и меня, милая, не упусти, женой моей стань.
Он опрокинул еще несколько стаканчиков и ушел, не уплатив.
Хозяйка за ним бежит и кричит:
— Нэсобан! Нэсобан!
Обернулся пьяница и говорит:
— Милая! Ты, я смотрю, без ума от меня. Еще раз хочешь пойти со мной в укромное местечко?
Перевод А. Иргебаева
ОДИН ПОЦЕЛУЙ — НА ИНТЕРЕС
Четыре века назад, во времена короля Сунчжо, был при дворе мудрый сановник Ли Хан Бок, известный в народе под именем Осон-Тэгам. Рассказывают, будто в юности любил он озорничать.
Однажды в теплый весенний день отправился он с целой компанией парней на гору вблизи Сеула полюбоваться цветами. Расположились парни у источника под скалой, веселились, распевали песни, когда вдруг приметили красивую девушку.
Она пришла к источнику за целебной водой, черпаком из тыквы наполнила кувшин, поставила на голову и собралась домой. Шла она слегка покачиваясь, стараясь сохранить равновесие и не пролить воду и тонкими пальчиками вытирала стекавшие по щекам капли.
— Порхающий цветок! — воскликнул один из парней.
— Небесная фея! — вздохнул другой.
— Персик из небесного сада, упавший на землю, — сказал третий.
— Не цветок, не фея, не персик! — заявил четвертый. — Просто деревенская красавица, наверняка просватанная. Поглядите, какие губы — как спелый сладкий плод, так и хочется высосать их.
Этот парень был самый старший из всех. Сказав так, он даже вытянул губы, словно для поцелуя.
— Я весь дрожу, но не в силах двинуться с места. Кто осмелится с ней поговорить за меня, поцеловать ее в губы, того я вечером угощу на славу!
Услышали это парни — наотрез отказались, боятся, говорят:
— Днем поцелуешь, она вечером по щекам отхлестает.
— Я поцелую, — вызвался тут Осон-Тэгам. — И сделаю так, что она дважды меня поцелует. Хотите пари?
Сказал так Осон, догнал девушку, к ногам ее бросился, за глаза схватился и как закричит:
— О, мои глаза! Мои глаза!
Сняла девушка с головы кувшин, на землю поставила, наклонилась к юноше, спрашивает:
— Что с тобой? — да так ласково. И застеснялась.
— О, красавица! — отвечает Осон. — Пока я на тебя смотрел, чертополох в правый глаз попал. Как иголками колет. Сделай доброе дело, выдуй его из глаза, а то я от боли умру.
Покраснела девушка, дрожащими пальцами веки Осону раздвинула, в глаз дунула. А он обеими руками сжал ее румяные щечки, в губы поцеловал и шепчет:
— Любимая! А теперь подуй в левый глаз, не то зацелую!
Не стала девушка противиться, дунула в левый глаз, а потом в губы дважды поцеловала. Сладко-сладко! И пошла своей дорогой, исчезла, как молния.
Перевод А. Иргебаева
НЕДОБРАЯ ЖЕНА
Была у одного человека жена, и так невзлюбила она свекровь, что той житья не было. А свекровь старая, немощная. Уж так просил муж жену быть подобрее, а та и слушать не хочет. И чем ласковее просит, тем жена злее, грубее. Совсем обнаглела.
Решил тогда муж на хитрость пойти, купил на рынке мешок каштанов, принес жене и говорит:
— Был я нынче у доктора, спрашиваю, что с матерью делать, болеет она да болеет. Сказал доктор, что, если давать матери в день два, а то и три десятка каштанов, она уйдет в мир иной прежде, чем съест весь мешок.
Обрадовалась злая жена и сделала все, как сказал муж. Что ни день, то кормит свекровь каштанами — то жареными, то вареными. А свекровь не только не умерла, а стала гладкая-прегладкая и говорит невестке:
— Какая же ты добрая. Кормишь меня каштанами, силы во мне прибавились. Такой невестки, как ты, во всей Корее не сыщешь. Можно сказать, счастье мне привалило.
Отвечает невестка:
— Я очень рада. Живите долго и будьте…
— Счастливы, — подхватил муж.
Тут жена ему и говорит:
— А ты, муженек, пойди да найди эликсир молодости для матери.
Перевод А. Иргебаева
КТО САМЫЙ СИЛЬНЫЙ НА СВЕТЕ
Жил на свете сановник. Уж очень сказки любил. Пришли к нему как-то гости, стали сказки рассказывать. Слушал, слушал сановник, а потом спрашивает:
— Что страшнее всего на свете?
Отвечает один гость:
— Тигры страшнее всего.
Отвечает второй:
— Привидения страшнее всего.
Отвечает третий:
— Гром страшнее всего.
Говорит министр:
— Может, они и страшные, только я не боюсь.
А четвертый возьми да скажи:
— Ничего нет страшнее женщин на свете.
Удивился сановник и спрашивает:
— Отчего же это?
Отвечает гость:
— А вот отчего. С незапамятных времен и поныне все мужчины, от простого крестьянина до прославленного генерала, преклоняются перед женщиной. В юности женщина дарит нам красоту, в молодости — детей, в старости материнское тепло.
Говорит сановник:
— Выходит, мы без боя сдаемся на милость женщины!
Перевод А. Иргебаева
ХОТЕЛ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ОДНОЙ ШИШКИ — ЗАРАБОТАЛ ВТОРУЮ
В давние времена, еще когда тигр умел курить, а звери говорить человечьим голосом, жили в деревне два старика, Пак и Ким. На шее у каждого выросло по большущей шишке. Пак был честным и добрым, Ким — жадным и злым.
Пошел как-то добрый Пак за дровами, в горы забрел. И так ему повезло! Кустарника в горах видимо-невидимо — руби да руби. Забыл Пак обо всем на свете. Только топор мелькает в руках. Не заметил, как солнце село. Потемнело вокруг. Испугался Пак, вмиг хворост собрал, связал, взвалил на спину и стал быстро спускаться вниз.
Как ни спешил Пак домой, ночь его застала в горах. Долго плутал Пак по темным ущельям, вдруг видит — хижина стоит, старая, покосившаяся. Обрадовался старик: «Здесь и заночую», думает. Сбросил хворост на землю, в хижину входит, а там стены все обвалились. «Ладно, — думает Пак, — все лучше, чем под открытым небом». Наскоро устроил старик постель, спать лег. Только не спится ему, хоть и притомился. Ворочается да ворочается. Сел старик у порога, а ночь темная, тихая, зарычит дикий зверь вдалеке — и опять тишина. Сидел Пак, сидел, и вдруг ему петь захотелось.
Пак мастер был петь, а уж как красиво звучал его голос здесь, в ночной тишине, среди гор! Поет он песню за песней, и все вокруг радуется: и деревья, и травы, и птицы.
Вдруг снаружи послышался шум. Это заявились рогатые. Струсил старик, хотел убежать, а главный черт хвать его за рукав и говорит:
— Не бойся, старик, мы не причиним тебе зла, хотим послушать, как ты поешь.
Тут черти в ладоши захлопали, стали просить старика песни петь.
Успокоился Пак, вздохнул облегченно и снова запел. Поет старик, а черти рады, того и гляди пустятся в пляс. Не успеет старик одну песню спеть, черти еще просят. Под конец главный черт и говорит:
— Спасибо, старик, за песни! И как это у тебя получается?
Старик улыбается:
— Это голос у меня такой…
— Не морочь нас, старик! Небось шишка тебе помогает? — допытывается главный черт.
Смех разобрал старого Пака.
— Шишка? Может, и так. Кто его знает.
Погладил старик шишку, а главный черт говорит:
— Точно, она! Продай нам шишку, старик. Сколько скажешь — столько заплатим.
Не поверил своим ушам Пак:
— Шишку?! Продать?!
Тут и остальные черти стали старика уговаривать:
— Продай, продай шишку!
— Что же, можно подумать, — отвечает старик. — Она мне только помеха! Но песня тут ни при чем.
