Кристофер Хили - Как стать героем
– А как же барды?.. – начал было Густав.
– Бардами, разумеется, займутся твои братья, – отмахнулся Олаф.
– До сих пор мы все делали сами, – сказал Густав. – Своими руками. Именно мы должны…
Король Олаф поднял руку, приказывая младшему сыну молчать.
– Густав, – сказал он. – Я горжусь тобой. Иди отдыхай.
Густав покраснел – впервые в жизни.
* * *После этого перед бывшими Прекрасными Принцами и их спутницей, что называется, расстелили красный ковер – точнее, меховой: в Штурмхагене все было меховое. Раны им перевязали, голод и жажду немедленно утолили и беспорядок в одежде привели в порядок. Всем наконец-то удалось переодеться. Фредерик даже не стал ничего говорить по поводу неопрятной бобровой оторочки на новом камзоле.
Прошло немногим больше недели, и новая баллада Грошпера «О Золушке и Лиге Принцев» стала сенсацией всемирного масштаба. Все просто с ума сходили по истории о том, как отважная Золушка собрала команду из четверых принцев, чтобы спасти пять королевств от всемогущей колдуньи. Грошпер был типичный бард, он просто не мог ничего не переврать. Зато, представьте себе, он не перепутал имена принцев. А кроме того, умудрился ни разу не упомянуть имени Цауберы – так что всем раз и навсегда стало ясно, что желанной славы колдунья так и не получит.
Вскоре после этого возле Штурмхагенского замка провели пышный парад. На его пути повсюду красовались роскошные гирлянды и увитые цветами арки, а военный оркестр трубил победный марш. На праздник явилось практически все население Штурмхагена, а также сотни восторженных почитателей из соседних королевств. Все несли транспаранты с надписями: «Ура Золушке и ее Лиге Принцев!»
– Что характерно. Опять мы подтанцовка при прекрасной даме, – процедил Густав. – Ты только не обижайся.
– А я не обижаюсь, – сказала Элла. – Мне самой неловко. Я не знала, что так получится. Вообще не хотела никакой славы.
– Ничего, – сказал Лиам. – Эти люди радуются за всех нас.
– И наконец-то выучили, как нас зовут, – добавил Фредерик. – Густав, я убежден, теперь вы величайший герой в своем семействе.
От этого могучий принц даже улыбнулся.
Почетные гости ехали в конце процессии в разукрашенном цветами открытом экипаже, запряженном конями в богатой сбруе и с плюмажами. Элла с принцами махали проплывавшим мимо почитателям. Фредерик был приятно удивлен, обнаружив в первых рядах толпы Реджинальда.
– Реджинальд, я так тронут, что вы здесь! – крикнул ему Фредерик.
Камердинер вышел из толпы и побежал рядом с экипажем.
– Разве я мог пропустить такое? – сияя гордой улыбкой, промолвил Реджинальд.
– Отец, наверное, не захотел прибыть, – с ноткой надежды сказал Фредерик.
– Нет, – покачал головой Реджинальд, переходя на мерную рысцу. – Он просил передать вам, что прощает вас и ждет во дворце. Только не верьте ему. Он поручил мне также доставить письмо братьям Джуллико – желает снова позаимствовать у них тигра.
– Спасибо, что предупредили, – сказал Фредерик, когда Реджинальд замедлил бег и вернулся в толпу, а экипаж двинулся дальше.
Они свернули за угол, за которым оказалось еще больше ликующих обожателей и восторженных зрителей. Из верхних окон замка при появлении экипажа вывесили в знак приветствия огромные гобелены с портретами принцев.
– Да, после этого и дома, признаться, будет не так хорошо, как я надеялся, – сказал Фредерик.
– У тебя хотя бы дом есть, – сказал Лиам. – А судя по словам Лилы, мой народ силой женит меня на принцессе Шиповничек, стоит мне только показаться у границ Эринтии. – Он вздохнул. – Как же мне быть?
– Поедемте со мной, поживете в Гармонии, пока в вашем королевстве все не уляжется, – предложил Фредерик. – Мне тоже будет кстати союзник в борьбе с отцом.
– Спасибо, Фредерик! – обрадовался Лиам. – Пожалуй, соглашусь.
Элла подалась вперед.
– А знаешь, Фредерик, – сказала она. – Наверное, я зря так поспешила и уехала. Я, наверное, тоже вернусь с тобой во дворец. Если ты меня примешь.
Фредерик и сам подумывал о том, не удастся ли ему в конце концов восстановить отношения с Эллой, ведь они столько пережили вместе. Конечно, чтобы соперничать с Лиамом, придется потрудиться, это Фредерик понимал, однако он впервые в жизни чувствовал себя готовым к любым испытаниям.
– Со мной будут жить мои лучшие друзья! Что может быть прекрасней? – воскликнул Фредерик. – Только предупреждаю: если на порог когда-нибудь явится феечка, не прогоняйте ее. У нее для меня послание.
– Ого! У кого-то в толпе транспарант «Слава Дункану Доблестному!» – заверещал Дункан. – Ой, это Франк, – добавил он уже без прежнего пыла. – Как вы считаете, он серьезно, не издевается?
– Поди пойми этих гномов, – пожал плечами Лиам. – Зато мы – серьезно и не издеваемся, верно?
Густав закатил глаза.
Парад завершился у большого каменного постамента, на котором высились статуи Золушки и четырех принцев в героических позах – в полный рост. Монумент наскоро сляпали накануне. Экипаж остановился, и герои вышли. Они поднялись по ступеням постамента, чтобы рассмотреть скульптуру.
– Ой, я-статуя выше, чем я-я! – подметил Дункан. – Это хорошо.
– Вот гадство, – выругался Густав. – Ну что стоило сделать меня с волосами? Они ведь уже отрастают.
– Из чего она сделана, эта статуя? – нахмурился Лиам, постучав по своему двойнику и услышав гулкий отзвук.
– Думается, это папье-маше, – сказал Фредерик. – Если вспомнить, как мало было времени на приготовления, полагаю, рассчитывать на лучшее нам не приходится.
Рис. 42. МОНУМЕНТ ГЕРОЯМ
– Надеюсь, дождя не будет, – поморщился Лиам.
Элла украдкой спустилась с постамента – пусть мальчики насладятся своей минутой славы. Принцы встали лицом к огромной толпе. Все махали, подпрыгивали, окликали их по именам – по самым настоящим именам. Никто ни разу не вякнул «Прекрасный Принц».
Честно говоря, каждый из четырех принцев нет-нет да и предавался мечтам об этой минуте. Однако дело было не только в толпах почитателей – нет, радость переполняла их и по другой причине. Точнее всего это выразил Дункан:
– Я с ними! – завопил он, подняв обе руки.
Кто-то в толпе захихикал. Принцы решили, что смеются над Дунканом.
– Э, этот Летучий Флейтист – мой друг, – грозно засопел Густав. – И что?
Смех послышался еще в нескольких местах, кое-кто начал тыкать пальцем.
Лиам с Фредериком растерянно переглянулись.
Принцы обернулись – и вовремя: двое воров в черных одеяниях как раз подхватили невесомую скульптуру и грузили ее в телегу, стоящую прямо за постаментом; телега была уже нагружена роскошными гирляндами, транспарантами «Лига Принцев», десятками медных духовых и четырьмя громадными гобеленами с портретами принцев. На козлах сидел Диб Раубер.
– Вот так-то, принцы, – с ухмылкой крикнул мальчишка. – Я украл вас! И вообще весь парад украл! Пока вы тут праздновали, развесив уши, я проехал за вами и все стянул! – Он загоготал, вильнул тощим задом, а его подручные повскакали на коней. И Раубер с разбойниками укатили, прихватив с собой все добро.
– Я же говорил – надо было его прихлопнуть, – прорычал Густав.
Элла бросилась обратно на постамент, к принцам.
– Что тут делает мой двоюродный братец?
– Твой – кто?! – ахнул Фредерик.
– Диб, я все расскажу маме! – крикнула Элла вслед исчезающей за поворотом телеге.
– Что мы стоим? – закричал Лиам. – Не дайте Рауберу уйти!
Он уже хотел броситься за телегой, но тут в толпе снова послышался хохот и свист.
– Ха-ха! Малыш взял и утащил монумент!
– Я думал, они и правда победили Разбойничьего Короля!
– И это называется герои? Не смешите мои тапочки!
Миг – и над ними потешалась вся толпа. Хуже того – здесь был и Грошпер Сладкоречивый, который лихорадочно строчил заметки для новой баллады.
– Этого еще не хватало! – простонал Лиам, завидев барда. – Ты что, и про это собираешься балладу написать?!
– Снова-здорово, – пробурчал Густав.
– Скульптура была не очень хорошая, – утешил их Фредерик.
– Придется заставить великана сделать новую, – предложил Дункан, но остальные его даже не расслышали – так громко хохотала толпа.
В этот миг на постамент промаршировали шестнадцать братьев Густава. На одну краткую секунду, едва не перевернувшую его мировоззрение, Густав решил, что они пришли его защищать. Он, естественно, заблуждался.
– Тишина, – крикнул Хенрик. – У нас важное объявление.
На постамент, где и так уже было довольно тесно, торжественно вышли Лейф Лирик, Тиресий Мелодический, Уоллес Фицуоллес и Рейнальдо Повелитель Рифм. Лейф шагнул вперед и обратился к толпе.
