Брайан Джейкс - Меч Мартина
Спринголд сжала в лапе здоровое ухо зайца:
— Смирно сиди! Не надо дергаться, чтобы грязь в уши не лезла. Сейчас я тебя еще перевяжу.
Борьба закончилась победой Спринголд, и Хорти с мрачным видом повернулся спиной к подружкам.
— Долго они там, — вздохнула Спринголд. — Не случилось бы чего. Может, нам тоже спуститься, проверить?
— Да, ты права. Хорти, лежи спокойно, отдыхай. Засни, если хочешь.
Белка и мышь осторожно спускались, прижимаясь к камню стен, нащупывали лапами ступени, затаив дыхание прислушивались к неясным шорохам. Они облегченно вздохнули, увидев впереди мерцание и услышав голоса своих старших друзей.
— Саро, Браг, это мы! — крикнула Фенна.
— Я ведь велел вам оставаться наверху, — строгим голосом отозвался Брагун. — Кто знает, что там этот лопоухий без вас вытворит!
— Ладно, Браг, ничего страшного, — заступилась за молодежь Саро. — Пусть посмотрят.
Проход открывался в обширную сводчатую камеру-усыпальницу, сплошь облицованную камнем. В центре возвышался постамент, на котором белели истлевшие кости, покрытые белой тканью, тоже превратившейся в хрупкую паутину, почти в пыль. Перед постаментом на полу — россыпь древесной трухи, изъеденной древоточцами. Труха эта когда-то была креслом на колесах, о чем можно было догадаться по четырем каменным дискам с отверстиями в центре. Они служили колесами креслу. На стене — два хорошо сохранившихся факела. Саро зажгла оба.
— Вот, пришли мы сюда, а что нашли? — нарушила она тишину. — Останки древней аббатисы. И эти останки. — Она показала на древесную труху.
— Кресло сестры Амил, — пробормотала Спринголд, подобрав древнюю щепку, которая сразу рассыпалась в пыль. — Каменные колесики выстояли против сезонов.
— Много, много сезонов, — отозвался Брагун, пошевелив сгнившее дерево кончиком меча. Как там этот стишок…
Под цветком, что не растет,
Сильватикус в покое ждет.
Ею мой секрет храним,
Думать надобно над ним.
А тюрьма четверонога,
Но не ходит по дорогам.
Руки-ноги — ну и ну! —
Держат узника в плену.
Брагун выпрямился:
— Кресло Амил мы нашли, а секрет Амил?
— Да, — уныло протянула Саро, — вернемся мы и скажем Марте, что нашли кучку пыли и четыре камешка.
— Даже думать об этом не хочется, — поморщилась Спринголд. — Может, лучше бы мы ничего не находили.
Фенна подняла колесики. Два из них она засунула в собственный пояс, два других протянула Спринголд:
— Эти колесики подтвердят, что мы здесь побывали. Пошли, Спринг, посмотрим, как там Хорти.
Брагун дал им один из факелов.
— Идите, а мы с Саро еще поищем.
— Поищите, — вздохнула Фенна без всякой надежды.
— Хорти пока ничего не говорите. Ведь Марта его сестра. Скажите, мы еще ищем. Лучше всего, если вы его доставите к старику Тубу и там нас дождетесь.
Белка с мышью кивнули и поспешили к Хорти.
Когда вернулись Браг и Саро, Спринголд поставила перед ними две чисто вымытые миски.
— Тублиндам приготовил вкусную тушенку, только поторопитесь, пока Хорти к ней не приложился.
Спринголд изо всех сил старалась не показывать любопытства, и только когда миски опустели, она как бы невзначай спросила Саро:
— Ну как, нашли что-нибудь?
Саро улыбнулась Брагуну, который неспешно потягивал черничный чай.
— Ух, хорошо отдохнуть за чашкой чая! — блаженно протянул тот.
Фенна в нетерпении взмахнула хвостом:
— Вы не расслышали вопроса?
— Да, хорош чаек, — ответила Саро. — Не выпьешь такого на северных берегах.
Хорти снова навострил перевязанные уши:
— Что не выльешь на скверных ногах? Во, чушь несут, один пуще другого.
Фенна вспылила:
— Заткнись, Хорти! Мистер Брагун, мадам Саробандо, прошу вас, ответьте на заданный вам вопрос!
— Хи-и-хи-и, — донеслось из-под соломенной шляпы. — Старый Туб видит, что им есть что ответить. Нашли, конечно нашли. Вон как сияют, как начищенные котелки. Не мучьте молодежь, ребята, скажите им.
На открытой лапе выдры появился маленький свиток пергамента.
— Вот что мы нашли. Это и есть секрет сестры Амил.
Спринголд быстро протянула к свитку лапу, но Саро оказалась еще быстрей. Она смела свиток с лапы Брагуна и спрятала в своем поясе:
— Нет, Спринг, только Марта может это прочесть.
— Это почему? — негодующе вскинулась Фенна.
— Потому, умница моя, что там так написано, — объяснил Брагун. — Саро, прочитай им.
Саро снова вытащила свиток. Видно было, что он обвязан ветхими ниточками. Снаружи виднелась надпись очень мелкими буквами. Саро поднесла свиток к глазам и медленно прочитала:
— «Только для того, кто в этом нуждается».
— Значит, для Марты, — сказал Брагун. — Мы и сами внутрь не заглянули. Завтра на рассвете снимемся, пойдем в Рэдволл, понесем его Марте.
Фенна задала еще один вопрос:
— Почему же этот свиток так хорошо сохранился? Ведь все там рассыпалось, сгнило, истлело.
— Мы нашли его в основании той каменной штуки, на которой лежат кости, — ответил Брагун.
— Под постаментом? — перебила Спринголд.
— Да, — кивнула Саро. — Мы уже собирались уходить, и я сняла со стены факел, потому что наш догорел. И споткнулась о камень. Лапой зацепила, а он отвалился. И за ним лежала эта маленькая штучка.
— Но почему она не рассыпалась в прах, как все остальное? — настаивала Фенна.
Врагун выковырял из-под когтя какой-то темный комочек:
— Вот почему. Воск. Свиток был плотно завернут в листы щавеля и залит пчелиным воском. Уж мы потрудились, пока весь воск отодрали…
Тублиндам подлил им черничного чаю.
— Я рад за вас. Молодцы, ребята!
— Во, кто богата? Чем богата? В чае мята? Нет, чай совсем без мяты, во.
Саро повернулась к зайцу:
— Хватит, наслушалась я твоего бреда. Туб, немного теплой воды, пожалуйста. Не слишком горячей. Браг, положи этого оболтуса на бок, здоровым ухом книзу, больным, стало быть, кверху. И сам присядь на него сверху. Я займусь его ухом.
— Во-во, я и говорю, земля полна слухом… Каким слухом? А-ай, старый грубиян, слезь с меня! А эта старая ведьма меня варить собралась? Спасите! Мозг варят заживо за три несчастные миски тушенки! Фенна, на помощь!
Но никто не спешил на помощь бедному зайцу. Саро промыла ухо, а Тублиндам принялся умащать его каким-то бальзамом собственного изготовления.
— Все прошло, сэр Хорти, продолжайте жить, чтобы жарить и варить. Это моя секретная мазь из тайных травок, растущих в только мне известных уголках. Как самочувствие?
Хорти блаженно закрыл глаза.
— Потрясно, друг Туб, ухо стало пухом, легкое, теплое, во. И слышу отлично, никакого шума в ушах.
Саро стерла грязь с лап.
— И никто тебя не убил.
— А зря, — с досадой шепнула Спринголд.
— Такой шанс потерян, — пробормотал себе под нос Брагун.
— Сколько пищи сберегли бы! — еле слышно хихикнула Фенна.
Хорти открыл глаза и обвел всех гневным взором:
— Я все слышу, подлые убийцы…
Его заглушил взрыв хохота, даже маленький Баббаб пронзительно взвизгнул.
На рассвете следующего дня путешественники попрощались с соней и ящеркой. Фенна обняла обоих:
— Почему бы вам не пойти с нами? Вам было бы хорошо в Рэдволле.
Шляпа Тублиндама заволновалась.
— Нет, милая мисс, мы с Баббабом никогда не покинем Глинобитную Обитель. Это наш дом, бедный, но милый, единственный.
Саро в последний раз погладила ящерицу.
Брагун крепко пожал лапу сони:
— Ну, счастливо оставаться. Заботьтесь друг о друге. Всего наилучшего!
На вершине холма путешественники оглянулись. Ящерка махала им хвостом, Туб размахивал шляпой и кричал:
— Удачи вам в пути! Живите счастливо!
Фенна вытерла глаза:
— Бедняжки, остались совсем одни в пустынном голодном Ломхедже.
Брагун взъерошил ей шерсть на затылке:
— Ну-ну, развеселись. Они хорошие ребята, и можешь мне поверить — не пропадут.
Из ущелья вылетел ворон. Он взмыл ввысь, паря на восходящих воздушных потоках, выделяясь чернотой на фоне заката, и устремился на юг. Снизу, от одного из трех входов в пещеру, за его полетом наблюдало какое-то существо, темная фигура, закутанная в плащ. Наблюдатель посмотрел вслед птице и нырнул в проход. Протолкавшись сквозь толпу, он достиг языка желто-зеленого пламени и распростерся на полу перед Харанжулом Великим, Могучим, Ужасным и прочая, прочая, прочая.
— Как и предсказал Могучий Повелитель, чужестранцы возвращаются, чтобы осквернить Бездну своим присутствием, — доложил капитан охраны.
— Карвуза сказала, когда они будут в моих владениях? — проскрежетал Харанжул.
