Всеволод Нестайко - Сказочные повести. Выпуск второй
— Говорит «Снежинка». Разрешите выйти на южную кавказскую трассу.
— Выход на трассу разрешаем, — ответил ему с земли диспетчер Аэрофлота. — Занимайте эшелон тысячу восемьсот метров и следуйте через Серпухов, Венев и Воронеж.
— Вас понял. Занимаю высоту тысяча восемьсот.
Эшелоном в авиации называется заданная высота полета. Дело в том, что каждому самолету и вертолету дается определенная высота, на которой он должен лететь, чтобы не столкнуться с встречными машинами.
Несмотря на сильный попутный ветер, вертолет летел спокойно, а мотор работал так ровно, что Елочка даже вздремнула на своем сиденье и не просыпалась до самого Воронежа.
По всей южной трассе Аэрофлота знали о полете «Снежинки», и все старались помочь Егору правильно рассчитать курс и о ходе полета докладывали самому министру Гражданской авиации СССР.
Задумывались ли вы, юные читатели, над тем, сколько неожиданностей дарит нам длительный перелет? Ведь погода почти никогда не бывает одинаковой на большом пространстве.
То мрачные горы облаков преграждают вам путь в воздухе, то невидимые вихри стремятся перевернуть машину, как волны на море, то крохотные капли влаги, прилипая к вертолету или самолету, мгновенно превращаются в крепкий, тяжелый лед…
Такие неожиданности появлялись и на пути Егора и Елочки.
Ростов-на-Дону они пролетали в десять часов ночи, и едва под ними показался южный берег Дона, как маленький вертолет вошел в облака и началось обледенение.
Вертолет затрясло как в лихорадке и потянуло к земле. Пришлось увеличить обороты мотора, но машина отяжелела, лететь становилось опасно. Егор пустил в лопасти ротора горячий воздух, и куски льда теперь таяли, с шумом срывались с воздушного винта.
— Мы попали в обледенение, — доложил Егор по радио.
— Немедленно займите две тысячи четыреста метров, — приказал диспетчер.
Небо в ту ночь походило на слоеный пирог: внизу воздух, смешанный с дымом заводов, потом слой облаков, опять воздух, но уже чистый, опять облака, и снова воздух, еще почище.
На новом эшелоне они вырвались из холодных объятий облаков, и обледенение прекратилось. В толпе звезд светила луна, и нашим авиаторам казалось, что они летят теперь над серебристой снежной тундрой.
Высоко над ними пролетел встречный ТУ-104. Гигант торопился в Москву и с каждым часом оставлял за собой тысячу километров звонкого морозного пространства. В лунном небе вился тонкий кудреватый след.
За Ставрополем их полетом руководил диспетчер аэропорта Минеральные Воды.
— Вижу вас на экране радиолокатора, — сказал он. — Осталось сто километров. Займите высоту тысяча двести.
— Понял вас, — ответил Егор и перевел «Снежинку» на планирование.
В районе Минеральных Вод облачность была ниже и спокойнее — ни болтанки, ни обледенения.
— Сейчас вы пролетите над нами, — подсказал диспетчер. — Снижайтесь до шестисот метров.
— Понял вас, занимаю шестьсот.
На высоте шестисот метров показалась земля, и наши авиаторы увидели уснувший город Минеральные Воды. Только на станции, как гусеницы, ползали электропоезда, одинокий паровоз дымил, словно курительная трубка.
— Видите справа от себя гору и на ней мачту телецентра, обозначенную поясами красных огней? — спросил диспетчер Минеральных Вод.
— Вижу…
— Это гора Машук, а у ее подножия — город Пятигорск. Направляйтесь к ней и снижайтесь до двухсот метров.
Егор едва успел занять двести метров, как Елочка радостно воскликнула:
— Вот Каменный Орел! — и указала влево.
Сомнений не было: на длинной Горячей горе, возвышаясь над парком и городом Пятигорском, застыло изваяние Каменного Орла — цель их большого и утомительного перелета.
— Все в порядке, — передал Егор по радио. — Захожу на посадку. Большое спасибо за помощь.
— Пожалуйста, — ответил диспетчер. — Желаем вам попутного ветра и ждем на обратном пути!..
Сделав круг на малой скорости и осветив скалистое подножие Каменного Орла лучами ярких фар, Егор выбрал ровную площадку.
— Сядем? — весело спросил он.
— Сядем, — ответила Елочка.
Вертолет повисел немного над площадкой и осторожно приземлился. Егор с Елочкой сошли на скалу. В нескольких шагах величественно возвышался Орел, погруженный в каменный сон. В лапах его застыла змея. Голова Орла опущена и склонена набок.
Ровно в полночь Егор громко произнес:
Чи-ри-ле, чи-ри-ле,
Ты не спи на скале,
А собратьев встречай,
Из беды выручай.
Каменный покров Орла стал медленно спадать, а на его месте появились перья. Глаза птицы заиграли живым блеском, сильный изогнутый клюв щелкнул трижды.
— Кто осмелился нарушить мой сон? — крикнул он, и в глазах его вспыхнул недобрый огонек.
— Не сердись, великий Орел! — сказал Егор. — Я хочу знать, где находится царь птиц Симург. А почему ты прикован к скале?
Шумно вздохнув. Орел повернулся в сторону двуглавой горы, сверкавшей на горизонте в лучах луны, и ответил:
— Видишь гору? Это Эльбрус, когда-то называли ее Каф-Даг. На большой вершине Каф-Дага в ледяном дворце живет царь птиц Симург. Одним глазом он смотрит в прошедшее, другим — в будущее. Когда Симург мрачен, темные тучи набегают на Каф-Даг, мороз сковывает водопады и потоки, на поля и луга ложится снег, мчатся вьюги, сметая все на пути. Горе птице, если она в такую погоду поднимется в воздух! Но однажды удаль разгорячила мою кровь.
Я ударил крыльями о колючие струи ветра и взвился над облаками вместе с этой змеей, собираясь позабавиться ею в вышине. Она хвастала мудростью, а я пожелал превзойти ее мужеством. Но едва мы поднялись над Каф-Дагом, разгневанный Симург глянул на меня — я окаменел и упал на эту скалу, осужденный на вечный сон!..
— Понимаю тебя, великий Орел, — сказал Егор. — У тебя смелое, а значит, и доброе сердце. Помоги мне…
Орел испытующе посмотрел на маленького летчика:
— Я могу убить тебя и твою подругу одним слабым ударом своего клюва.
— Есть ли смысл это делать, великий Орел? — прервал Егор. — Я прилетел к тебе не за смертью. Разве осмелился бы я беспокоить тебя из-за такой мелочи?
— Ты прав, — проворчал Орел. — Я могу служить тебе проводником к Симургу. Но хватит ли у тебя духу?
— Даю тебе в этом слово, — с жаром ответил Егор.
— Дающий слово — силен, исполняющий его — могуч, — сказал Орел. — Ты хотя и маленький, но настойчивый. Будешь лететь со мной рядом.
Егор и Елочка снова привязались ремнями и взлетели. Орел, как кошка с мышью, играл со змеей. Наконец он взмахнул крыльями, оторвался от земли и так быстро стал набирать высоту, что вертолет едва поспевал за ним.
В полумраке на них надвигалась громада Каф-Дага. Черные тучи зловеще клубились внизу, окутывая скалы и ледники. Повалил густой снег.
Слева от вертолета и немного впереди летел Орел. Иногда он поворачивал голову и, как бы желая подбодрить Егора, покачивал крыльями.
За Пятигорском снегопад прекратился, и Егор увидел на вершине Каф-Дага залитый огнями ледяной дворец Симурга. По углам дворца высились четыре узкие башни. На их крышах сидели ледяные птицы с поднятыми ледяными крыльями. Орел помахал крылом и скрылся в глубине ущелья. Егор и Елочка остались одни.
Осмотревшись, Егор приметил у ворот удобную гладкую полосу льда и точно спланировал на нее.
У главного входа бил фонтан широкой, разбегающейся струей. Между серебристыми нитями воды носились, как искры синего света, маленькие птички с блестящим оперением.
Крыша дворца из прозрачного ярко-голубого камня скрывалась в белом, застывшем от мороза облаке.
Двор был выложен тяжелыми гранитными плитами. От ворот до парадного входа постлан синий ковер. Стены дворца покрыты ледяными украшениями.
В воротах Егора остановил филин с круглыми зелеными глазами. Ударами клюва о ледяной гонг он отсчитывал время.
— Куда спешишь? — спросил филин. — Тот, кто торопится, не умеет управлять собой.
— Сейчас не так поздно, чтобы опоздать, но и не так рано, чтобы не спешить, — объяснил Егор.
— Проходи, — сказал филин и ударил в гонг.
Егор глянул на свои часы — они показывали час ночи. Он уверенно миновал ворота и ровным шагом направился по толстому пушистому ковру.
Подойдя к дворцу, Егор увидел большой вход и рядом — два маленьких.
Поразмыслив, он прошел внутрь под самым высоким сводом. Перед ним появился ворон. Склонив голову набок, он спросил:
— Зачем ты здесь?
— Я хочу видеть царя птиц, всезнающего Симурга, — ответил Егор.
— У тебя к нему дело?
— Да.
— Ты дерзок, — хлопнул крыльями ворон. — Но умен ли ты? Ответь на три вопроса. Вот первый: какой враг самый опасный?