Корнелия Функе - Повелитель драконов
— О-го-го! — кобольд ухмыльнулся. — Паутинник чешуйчатый! В грибах ты, по крайней мере, знаешь толк. Меня зовут Бурр-бурр-чан, а тебя?
— Ее зовут Серношерстка, — ответил Лунг, выступая вперед. — В одном ты прав: мы пришли сюда, потому что нам нужна помощь. Мы прилетели из очень, очень далеких краев, чтобы найти Подол неба, и джинн сказал нам, что ты можешь нам его показать.
— Из очень-очень далеких краев? — Бурр-бурр-чан наморщил мохнатый лоб. — Что это значит?
— Это значит, — огрызнулась Серношерстка, — что мы облетели половину земного шара, чтобы терпеть тут твои наглые выходки.
— Успокойся, Серношерстка, — Лунг мордой отодвинул ее в сторону и снова поднял голову вверх, к Бурр-бурр-чану:
— Мы прилетели из долины далеко на северо-западе, куда наш род переселился много сотен лет назад, когда хозяевами мира стали люди. Сейчас их жадные руки тянутся уже и к нашей долине, и мы должны найти себе новое пристанище. Поэтому я пустился в путь, чтобы отыскать Подол неба, место, откуда драконы родом. И я стою здесь, чтобы спросить тебя: знакомо ли оно тебе?
— Конечно, оно мне знакомо, — ответил Бурр-бурр-чан. — Оно мне знакомо, как собственная шерсть. Хотя я давно там не был.
Бен затаил дыхание.
— Значит, оно есть?! — воскликнула Серношерстка. — Это место есть на самом деле?
— А ты как думала? — Бурр-бурр-чан наморщил нос и недоверчиво посмотрел на Лунга. — Так ты правда не оттуда? На свете есть и другие драконы?
Лунг кивнул.
— Ты отведешь нас туда? — спросил он. — Ты покажешь нам Подол неба?
Несколько мгновений, тянувшихся, как вечность, кобольд молчал. Он со вздохом присел на краю отверстия, из которого вышел, и спустил ноги вниз.
— Почему бы и нет? — сказал он наконец. — Но хочу предупредить тебя сразу — от этих твоих родственников тебе будет мало радости.
— А это еще как понимать? — спросила Серношерстка. Бурр-бурр-чан пожал плечами и скрестил на груди свои четыре руки.
— Это понимать так, что они стали тряпками, нытиками с дрожащими губами, трусами, поджимающими хвост. Я не был там уже пятьдесят зим, но когда я их видел последний раз, это было так, — он наклонился к Серношерстке:
— Ты только представь, они вообще не выходят больше из пещеры. Даже ночью! Когда я был у них, они были вялыми, как осенние листья, от недостатка лунного света. Глаза у них были мутные, как лужи в темноте, крылья запылились, потому что они ими не пользуются, а животы толстые, потому что они жрут лишайник вместо того, чтобы пить лунный свет. Да, гляди на меня испуганными глазами, — Бурр-бурр-чан кивнул. — Грустно смотреть, во что превратились драконы, — кобольд понизил голос:
— Знаете, от кого они скрываются? Не от людей. Нет. Они скрываются от золотого дракона. С той самой ночи, когда он вышел из моря, чтобы охотиться на них.
— Это мы знаем, — сказал Бен, становясь рядом с Лунгом. — А где они скрываются? В пещере?
Бурр-бурр-чан удивленно обернулся к нему:
— А ты кто такой, малыш? Белый, как гриб-дождевик, и рядом с драконом? Скажи еще, что ты прилетел сюда на его спине?
— Так он и прилетел, — сказал Лунг, толкая Бена мордой. Бурр-бурр-чан присвистнул сквозь зубы:
— Повелитель драконов. И камень, вызвавший меня, тоже ты разбил?
Бен кивнул. Лама тихо сказал что-то.
— Да-да, знаю, — Бурр-бурр-чан почесал в голове. — Старая легенда: серебро окажется ценнее золота, когда вернется Повелитель драконов, — кобольд прищурил узкие глаза и смерил Бена взглядом с головы до ног.
— Да, драконы прячутся в пещере, — медленно проговорил он. — В чудесной пещере, лежащей в глубине горной цепи, которую зовут Подолом неба. Мы вырыли для них эту пещеру, мы, дубидаи, кобольды здешних гор. Но мы строили ее не для того, чтобы они похоронили себя там заживо. А когда они повели себя так, мы прекратили с ними дружбу и вернулись сюда. И на прощание мы сказали им, что есть лишь один путь к примирению: в тот день, когда они позовут нас с помощью лунного камня, чтобы мы помогли им одолеть золотого дракона, мы к ним вернемся, — он посмотрел на Лунга. — Я отведу тебя туда, но не останусь там, потому что они так и не позвали нас.
— Золотой дракон мертв, — ответил Лунг. — Его занесло песком далекой пустыни. Им больше не нужно прятаться.
— Золотой дракон жив! — выкрикнула Гиневер. Все повернулись к ней. Бурр-бурр-чан навострил мохнатые уши.
— У тебя нет доказательств, Гиневер! — сказал Барнабас Визенгрунд.
— Я его видела! — отчеканила Гиневер, упрямо выпятив подбородок. — Собственными глазами. Я не придумала ни одной пластинки его чешуи! И гном, цепляющийся за его рог, мне тоже не приснился, что бы вы все ни говорили. Золотого не занесло песком. Он крался за нами по реке. И я готова спорить на мою коллекцию башмачков фей, что он и сейчас где-то рядом и наблюдает, что мы собираемся предпринять.
— Интересно! — сказал Бурр-бурр-чан. Он выпрыгнул из отверстия в скале на голову каменного дракона.
— Слушайте, — сказал он, поднимая все четыре руки. — Я отведу вас к Подолу неба. Он ближе, чем вы думаете. Стоит нам перелететь эту гору, — он хлопнул по скале, — и вы увидите точно в той стороне, где всходит солнце, цепь гор, прекрасных, как белые шампиньоны. Драконы прячутся в лежащей за ними долине. Но вход в пещеру вы не найдете, даже если уткнетесь в него носом. Только драконы и дубидаи могут его отыскать, и я покажу его вам. У меня вдруг так странно защекотало шерсть. Такую щекотку в шерсти я чувствую только тогда, когда предстоит что-то значительное, необыкновенное, волнующее, — Бурр-бурр-чан облизнулся и взглянул на небо. — Мы вылетаем, как только зайдет солнце.
Он прыгнул в ближайшее отверстие в скале и исчез.
ПРОЩАНИЕ И ОТЛЕТ
— Дубидаи, пф! — фыркнула Серношерстка, как только Бурр-бурр-чан пропал из виду. — И это кобольд? Ну уж не знаю. А может, он нас отведет прямо в пасть к Крапивнику?
— Глупости! — Бен подергал ее за острые уши. — Ты хоть порадуйся, кобольдиха ворчливая! Победа! Он отведет нас к Подолу неба. А если Крапивник сунет туда свою поганую морду, мы загоним его обратно в море!
— Ну-ну! — Серношерстка наморщила нос. — Знаешь что? Ты рехнулся, человечек!
Лама что-то тихо сказал Визенгрундам.
— Что он говорит? — спросил Бен Мухоножку.
— Малое победит большое, — ответил гомункулус, — и доброта одержит верх над жестокостью.
— Будем надеяться, — буркнула Серношерстка и вдруг повернула голову и принюхалась. — Хм, пахнет горными гномами. Нет горы, где бы они ни стучали своими молотками, эти ребята в дурацких шляпах.
— Ты понимаешь, что говоришь? — в глазах у Гиневер был ужас.
— Пахнет гномами, — повторила Серношерстка. — А что?
— Где? — прошептал Бен, хватая ее за руку. — В каком месте?
В это мгновение из трещины в скале выскользнула маленькая фигурка и с быстротой молнии скользнула прочь.
— Галькобород! — взвизгнул Мухоножка, чуть не кувырнувшись с плеча Бена. — Это Галькобород, новый чистильщик панциря у Крапивника! Хватайте его! Скорее! Он ему все расскажет!
Все бросились в погоню, спотыкаясь друг о друга и загораживая друг другу дорогу. На площади перед молельным залом стало ясно, что гном от них скрылся.
Серношерстка, отчаянно ругаясь, обнюхивала каждый закоулок. Несколько монахов, возвращавшихся с хворостом в монастырь, недоуменно уставились на нее. Когда лама спросил их, не видели ли они убегающую маленькую фигурку, они показали на стену, где все еще похрапывала возле своего самолета Лола Серохвост.
Бен и Гиневер подбежали к стене и перегнулись через нее, пристально глядя вниз. Но на крутом горном склоне незаметно было никакого подозрительного движения.
— Проклятье! — воскликнул Бен. — Мы его упустили!
— Кого? — Лола Серохвост села, протирая сонные глаза.
— Шпиона, — ответил Бен и повернулся к Лунгу. — Что теперь делать? Он же все расскажет Крапивнику.
Дракон только головой покачал.
— Шпиона? — изумленно спросила крыса. — Какого шпиона?
— Того, которого ты не нашла, когда летала на разведку, — огрызнулась Серношерстка, держа нос по ветру — Я не могу его учуять, мухомор крапчатый! Что-то забивает мне нос! — она огляделась и показала на кучу коричневых лепешек у монастырской стены. — Что это?
— Кизяк, — ответил профессор. — Сушеные лепешки яков, если хочешь знать подробности.
Лама кивнул и что-то сказал.
— Он говорит, — перевел Мухоножка, — что они используют кизяки как топливо, потому что деревьев здесь мало.
Серношерстка застонала.
— Ну и как я должна что-нибудь чуять? — с отчаянием спросила она. — Как я могу учуять этого чертова гнома, когда все провоняло ячьим навозом? Какой бы он ни был полезный!
— Может, мне попробовать спуститься вниз по скале, юный господин? — спросил Мухоножка. Бен покачал головой.
![Елена Арсеньева - Жены грозного царя [=Гарем Ивана Грозного]](/uploads/posts/books/17531/17531.jpg)