Пит Рушо - Сказки дальнего космоса
— Снова они, — сказал Удильщик, — всем кораблям, находящимся в секторе 26–10. Терпим бедствие. Мы — крейсер поиска гефардийской жжжжжжжжж… падение произойдет через 8 тысяч часов жжжжжж.
— «Жжжжжж» не переводится? — спросил Мантейфель.
— Нельзя же так, — отозвалась Ворона, — там гефарды влипли, а ты издеваешься.
— А им от этого хуже не станет, — огрызнулся Мантейфель и обиделся.
— Всё, — сказал Удильщик, — они ушли в тень Юпитера. Едим бутерброды.
— Я знаю, что надо делать, — заявил Мантейфель, пытаясь разглядеть Ворону через тончайший ломтик ветчины, как пытаются смотреть дети на солнечное затмение сквозь закопченное стеклышко, когда похищение спичек и копчение стекла на вонючем пластмассовом пламени становится значительно интереснее самого непонятного и страшного затмения. Мантейфель проел в ветчине дырку и смог теперь любоваться Вороной непосредственно.
— Как ветчина разделяет друзей, — торжественно продолжал он, — так просторы космоса отделяют нас от застрявших братьев по разуму. Предлагаю поехать в Казахстан, угнать там ракету и спасти гефардов!
— У Мантейфеля было трудное детство, — пояснила Ворона Александру Андреевичу, — и зачатки воровских наклонностей…
— Полноте! Будет вам уже, — отозвался Пашка, — нужно сообщить в какой-нибудь научный институт, они смогут помочь.
— Они не смогут помочь. Если сейчас запустить с Земли космический корабль, то он будет лететь до Юпитера несколько лет. А восемь тысяч часов, на которые мы можем рассчитывать — это меньше года, месяцев одиннадцать, если не ошибаюсь. Мы не имеем сейчас средств доставки, которые могли бы нам быть полезны. Самое простое, это сделать базу на Луне, наладить туда регулярные рейсы, накопить на Луне несметное количество гептила и жидкого кислорода. На этой лунной базе собрать ракету очень большого размера и стартовать на ней к Юпитеру. Но даже если бы мы с вами сидели сейчас не в подвале, а в КБ Королева, всё равно такой план представлялся бы маловероятным, – Александр Андреевич замолчал, и стало слышно слабое шуршание в динамиках радиоприемника. Вероятно, это шуршала тишина между Землей и Юпитером.
— Друзья, — сказал Удильщик, глядя в одну точку на потолке, — предлагаю встретиться через два дня, в воскресенье. Мне необходимо еще кое-что обдумать, но, полагаю, двух дней хватит. Ворону я попрошу любезно пригласить на нашу встречу доктора Рунт-Шталевского. Никифор Станиславович спас Мантейфеля, нашел Пашку, помог с отключением электричества и тем самым обеспечил успех операции по спасению Пашки. Вполне вероятно, что он сможет быть полезен и при спасении гефардов.
— Ты думаешь, что их можно спасти? — спросил Пашка брата.
— Их можно попытаться спасти, — ответил Удильщик и от дальнейшего разговора уклонился.
ГЛАВА 6 УЧЕНЫЙ СОВЕТ— Знаете ли вы, почему не портятся продукты в холодильнике? — начал свою речь Удильщик, совмещая научный доклад с плотным завтраком.
— Так вот, — продолжил он, — продукты во включенном холодильнике не портятся, потому что холодильник экранирует время. Время в хорошем холодильнике почти не течет, вот продукты и не портятся. Пашечка, одолжи твои часы для эксперимента.
Пашка снял с лапы часы «Победа» и протянул их брату. Удильщик взял Пашкины часы, прикусив зубами бутерброд с маслом и плавленым сыром, поверх которого был приделан кусок колбасы. Он взял часы и быстренько положил их в морозилку. Мысли самого холодильника при этом смешались, потом пошли скачками и затерялись внизу, в эмалевом ящике с синей надписью «фрукты».
— Холодильники вообще очень таинственные предметы, — сообщил Удильщик, кусая бутерброд, расставаться с которым не желал ни на минуту, — мы даже не знаем, гаснет ли в холодильнике свет, когда закрывается дверца.
— Удильщик, — сказал Пашка, — не тяни кота за хвост. Ты собрал нас, чтобы рассказать что-то, имеющее отношение к спасению гефардов, которые не могут покинуть юпитерианскую орбиту.
— Да-да, — пробурчал Удильщик, проглатывая остатки бутерброда, — представляется технически неправдоподобным сделать такую ракету, которая смогла бы вывести в космос большое количество горючего и окислителя. Вместе с тем, решить эту задачу необходимо, чтобы не лететь к Юпитеру несколько лет, а сделать это в разумные сроки и вернуться на Землю месяца через два после старта. Самая большая проблема с которой мы сталкиваемся — это проблема преодоления земного притяжения. Теория относительности Эйнштейна утверждает, что время замедляется вблизи массивных тел. Думаю, — сказал Удильщик, — что так оно и есть. Во всяком случае, время искажается в сторону замедления. Это приводит к тому, что предметы, — Удильщик взял кусочек колбасы, и положил его в воздухе, колбаса упала, и он поймал ее зубами налету, — это приводит к тому, что предметы притягиваются.
— Точно, — сказала Ворона, — колбаса притягивается Удильщиком.
— Вы видели, — невозмутимо продолжил Удильщик, — что колбаса двигалась с ускорением a = l / t / t, пока я ей не помешал.
— Короче, Склифосовский, — сказал Пашка, — ты решил нас избавить от ускорения свободного падения или от колбасы?
— От ускорения. Вот смотрите, — он открыл холодильник, залез лапой в морозилку и достал часы, — ура! Они остановились! Самые смелые мои догадки подтвердились. Итак, вторая часть эксперимента!
Удильщик развернул небольшой кулёк, который принес с собой. В кульке оказалась плоская батарейка, кусок пластмассы яблочно-зеленого цвета с приделанными к нему резисторами и конденсаторами. Довершал композицию шестидюймовый гвоздь, обмотанный красной монтажной проволокой.
— Это деформатор вектора времени в сторону ускорения, — сообщил Удильщик, — сейчас я с этой штуковиной залезу в холодильник…
— И уничтожу все запасы колбасы, — догадался Пашка.
— А ты, Пашка, попробуешь холодильник приподнять, — Удильщик влез на решетчатую полку рядом с банкой сгущенки и захлопнулся изнутри так быстро, что никто не успел ему ничего сказать.
Пашка дернул за ручку дверцы холодильника, чтобы вытащить оттуда брата, холодильник на удивление легко дернулся, подскочил и, мелодически урча, поплыл по воздуху, медленно поворачиваясь. Холодильник летел, как мыльный пузырь. Точнее, как воздушный шарик с ниточкой.
Только вместо ниточки он волочил за собой черный электрический шнур, с налипшей на него пылью и старыми спичками. Длинный провод натянулся, штепсель выдернулся из розетки, и холодильник с высоты полутора метров обрушился на пол. Шум получился большой. Всеобщий буйный восторг был равносилен разгрому на кухне Александра Андреевича.
Удильщика, облитого сгущенкой, извлекли наружу, доктор Рунт-Шталевский подбрасывал его к потолку, все орали «Ура», а Александр Андреевич смеялся от счастья. Такого не ожидал никто. Опыт Удильщика удался блестяще, дорога в космос была открыта.
Холодильник лежал на боку, отчетливо понимая, что спокойная жизнь его закончилась, и будущее, полное неожиданностей и тайн, уже наступило. Он слушал вполуха рассуждения Никифора Станиславовича об опасном излучении некоторых областей Юпитера, о защитных скафандрах, светофильтрах, о правилах поведения в невесомости, еще что-то о зеленых водорослях, хлорофилле и кислороде, о витаминах и консервах с тушенкой. Про тушенку холодильник понял почти всё.
Итак, решено было, что полетят Ворона, Удильщик, Пашка и Мантейфель. Александр Андреевич и Никифор Станиславович оставались на Земле, потому что, если бы они даже взяли отпуск на 24 рабочих дня, все равно вряд ли успели бы вернуться назад за это время. К тому же они не захотели бросать свое дело, рассчитывая, что котята с вороной и так справятся. И запасы пищи и кислорода, необходимые в дороге четверым маленьким путешественникам не шли ни в какое сравнение с тем, что потребовалось бы двум взрослым людям.
Они просидели до позднего вечера, рисуя на больших ватманских листах будущую ракету, фреоновый испаритель, который надо было нарастить на уже имеющийся у холодильника, основной реактивный двигатель, рулевые двигатели и стабилизаторы. Отдельно вычерчивалась система навигации и связи, люки, компрессионные камеры, теплоизоляция, электрическая печка и всяческие бесконечные мелочи, без которых жизнь в космосе невозможна. Время от времени Александр Андреевич вглядывался в логарифмическую линейку и пел голосом Любови Орловой:
Mary, Mary, чу-де-са!
Mary едет в не-бе-са! —
а когда дело доходило до «How do you do? How do you do? Из пушки в небо прямо уйду!» — у Пашки делалась истерика, и он рыдал от смеха.
К вечеру следующего дня, холодильник был перенесен в подвал котят на Пулковскую улицу, был раздобыт сварочный аппарат, баллоны с кислородом, бочка солярки, стекловата, листы железа, бухты кабеля и прочие полезные штуковины.
