Владимир Голубев - Зибровский водяной. Сказы
– А выглядел-то как? А то я его спьяну не запомнил.
– Крепкий мужик, волосы черные, как смоль… По виду просто убивец с большой дороги, а не купец! Стой! Во че я ещё вспомнил-то! Утром, когда он пришёл, у него волосья стали седыми! Ни одного волоска в саже не было. Я спросонья его и не признал, потом слышу, орёт знакомый голос, знать, думаю, точно нижегородец пьяный опять припёрся. А ещё у него шрам на шее, его работники между собой так и звали – «Меченый».
– А куда он собирался плыть-то, не говорил?
– Да нет, хотя я его расспрашивал, вижу, постоялец шибко нервный. Но он не ответил. Ты сходи на берег – рыбаки аль матросы подскажут.
– Спасибо, даже не знаю, как твоё имя?
– Да Петька я, из здешней деревни Пирогово! Нюрка-то тоже с нашей деревни!
– Спасибо, Петруша, век тебя не забуду, а если найду купца и верну своё, то отблагодарю! А Нюрке передай поклон от меня!
– Да ладно, иди ищи теперь ветра в поле! Разве богача одолеешь? А поклон не передам, её муж шибко стережёт, может и поленом огреть со всего маху!
– Петя, а Некрасая одолею! Вот посмотришь.
Побежал Митька на берег, но от Некрасовского корабля на песке и следа не осталось. Матросы с соседних барж рассказали, что рано утром ушёл Некрас вниз по течению, сказав, якобы направляется в Рязань. А перед тем как отчалил его корабль от тешиловского берега, привёз он на телеге из города какой-то странный груз в мокрых тряпках…
Пошёл портной к купцам выведать, кто намедни отправится вниз по Оке. Оказалось, только на следующий день отходит баржа с пшеницей. Митька упал купцу в ноги, и тот взял его матросом до Рязани.
Ночью Митька не сомкнул глаз, всё ему чудилась милая русалка. Над рекой вдали гремели грозы, и восточный ветер упорно гнал волну против течения. Над речным перекатом разносились звуки, похожие на дикий хохот. Яростные хлопки от ударов по воде были слышны даже в городе.
С первыми лучами солнца гружёная баржа с трудом отчалила от берега и направилась вниз по течению. Ветер устал за ночь и спал, теперь только редкий дождик моросил вдогонку Митьке. Когда корабль выбрался на глубину, поставили парус, тотчас неведомая сила подхватила тяжёлую баржу и понесла её вперёд, словно лёгкую лодочку. Команда в ужасе набилась в каюту к купцу, но тот недоуменно разводил руками. На борту один Митька ведал, что это зибровский водяной с подводными жителями помогает ему догнать похитителя Янки.
Вскоре они добрались до города Каширы, а после обеда корабль проходил мимо башен Коломны. Капитан от такой невиданной прыти потирал руки и даже отважился продолжить плавание ночью. На нос баржи отрядили нового матроса. Митька всю ночь вглядывался в темноту и слушал плеск волн. Фонарь чадил и давал мало света. В полночь портной перевалился за борт, чтобы набрать ведро воды, и рассмотрел с полдюжины русалок, толкавших руками корабль.
При свете луны и звёзд подводные жители, не переставая ни на секунду, ускоряли ход судна, сменяя друг друга через восемнадцать вёрст. Грозные водяные с жёнами и детишками поднялись к поверхности воды из глубоких омутов, чтобы помочь Митьке. Волшебные щуки спешили впереди судна с вестью к подводным жителям о пленении тешиловской русалки… Но, несмотря на необычную скорость, догнать корабль Некраса Митьке пока никак не удавалось.
* * *Наконец-то причалили к берегу у славной Рязани, вдалеке, за по-августовски пёстрыми лугами раскинулся посад, укрывшийся земляным валом. Но не время глазеть на дома и храмы. Не заходя за деревянные стены, обмазанные рыжей глиной, Митька обежал весь причал и осмотрел торговую площадь, но нижегородский купец как в воду канул. Однако рыбаки рассказали загоревавшему портному, что какой-то торговый корабль, не заходя в город, причалил к острову Бык.
Митька нанял перевозчика и на лодке отправился к острову. По пути лодочник поведал последние новости – вся рыба в Оке у рязанских берегов куда-то ушла. Опустели сети и навечно замерли поплавки – не отыщешь даже сопливого ерша для ушицы. Оттого обезлюдела река, голодают рыбацкие семьи и вынуждены за гроши наниматься к купцам или крестьянам.
Наконец показался заросший лесом остров. В тихой бухте, забитой топляком, на якоре стояло судно. Перевозчик остался ждать, а Митька, прячась за прибрежные деревья и кусты, приблизился к кораблю. От нетерпения стучали зубы, а сердце предательски ёкало.
Портной доплыл до корабля. Вода немного остудила Митьку. Он осторожно поднялся на борт и осмотрелся по сторонам – на палубе, к счастью, никого не было, лишь слабый ветерок теребил свёрнутый парус. Только из трюма доносились какие-то голоса. Прячась за надстройки и тюки с грузом, он ползком приблизился клюку и прислушался.
– Да я тебя изничтожу! Думаешь, я не знаю, как бороться с вашим отродьем?! Да я сто книг прочёл про всякую нечисть и ведовство, даже знаю настоящие заговоры. Вот возьму сейчас веник из полыни и отхлещу тебя так, что ты кровью умоешься! Желаешь принять лютую смерть?
– Мне всё едино, умирать так умирать, что от полыни, что от железного ножа, что от горького чеснока.
Митька замер, он узнал голоса Янки и Некраса! Ура! Она рядом, и он её обязательно освободит!
– Зачем умирать, подыхать не надо, – теперь уже благодушно продолжал прежний мужской голос. – Лучше послушай, я построю красивый балаган на нижегородской ярмарке и буду за деньги пускать посетителей. Все захотят посмотреть на тебя и денежек жалеть не станут! Мы знаешь сколько заработаем с тобой? Да тебе и Митьке твоему на весь век хватит. Только ты улыбайся людям, хвост показывай, будь ласковой и приветливой.
– Ты покажешь меня только в кандалах либо бездыханную, я не стану улыбаться никому, кроме моего Мити.
– Опять ты за своё – всё Митька да Митька! Зачем он сдался тебе? Вот нашла себе муженька-то – какого-то блаженного дурачка! Да ты знаешь, что он любит вышивать крестиком и гладью? Не знаешь? Что молчишь? Да он мне сам рассказал, когда я его до дома пьяного вёл. Подумай сама – нашёл, чем хвалиться, настоящий лопух! Лучше посмотри внимательно на меня – чем тебе не красавец! Может, я в сто раз лучше портного! Ты мне сразу приглянулась!
– Митька тебе тайну свою поведал, а ты теперь треплешься хуже плохой бабы, тоже мне сыскался настоящий богатырь-заступник. Приметил той ночью чужую жену да решил снасильничать, пока спал Митька. Но когда мой хвост увидел – от страха поседел и воздух испортил. Теперь решил на мне деньжат подзаработать. Пусть Митька вышивает целыми днями, лишь бы меня любил. Он-то, когда я его на дно утащила, не испугался и держался молодцом, я, может, за это его и полюбила.
– Вздор ты несёшь, настоящий вздор, русалочья морда! И совсем не портил я воздуха! А будешь зря болтать, утоплю тебя, тьфу, сожгу! Узнаешь, какой я отчаянный!
– Отпусти меня, я о тебе никому не скажу. Все забуду! Мы с Митькой детишек заведём! На кой ляд нам тебя вспоминать?
– Ну ты, Янка, замахнулась! Так вы и правда детей решили завести с портным? Рано я тебя выкрал, знал бы, дождался бы, пока у вас детки пойдут. На них бы тоже зрители валом валили – кому не хочется поглазеть на хвостатого пацанёнка и девчонку?
– Нет у тебя ничего святого, Некрас, будто и не земная женщина тебя на свет родила.
– Не тронь мою мать, бестия! Она всю жизнь мечтала, чтобы я стал самым богатым купцом в Нижнем Новгороде, поэтому я всё делаю по её заветам. Последний раз предлагаю тебе добровольно выступать перед народом! Иначе будет хуже тебе и твоему Митьке. Послушай меня: в большом балагане открывается пёстрый занавес, а там на помосте ты играешь на гуслях и поешь какую-нибудь песенку, например – «Во саду ли в огороде». Потом кладёшь гусли и выпрыгиваешь из воды, чтобы люди своими глазами видели твой хвост. Все хлопают, свистят, а ты выбираешься из воды и подходишь к зрителям. Они тебя смогут потрогать руками, ну, конечно, за отдельную плату! Пожалуйста, судари и сударыни, рубль серебром! Обнять и на руки взять – ещё червончик извольте. А прибыль так делим – тебе треть, ну а остальное мне.
Янка не отвечала на заманчивое предложение, только выпрямила спину. В трюме послышались тяжёлые шаги.
– Не заставляй применить к тебе силу! Ты знаешь, как хорошо я к тебе отношусь! Но учти, моё терпение иссякло!
– У всех твоих слов противоположный смысл, Некрас!
Дальше Митька не выдержал. Он выскочил из укрытия и, оказавшись у лаза, крикнул вниз:
– Янка, я здесь! А ты отпусти её, ворюга! Ты нарушил все законы – человеческие и божеские! Освободи Янку!
Портной сбежал по ступеням вниз и в полумраке разглядел Янку со связанными руками в бочке с водой. Рядом с плёткой в руках стоял человек со шрамом на шее – Некрас. Купец вздрогнул, повернулся на каблуках навстречу портному и заорал на весь корабль:
– Ко мне, дармоеды, быстрей!
Из кубрика выскочили четверо матросов. Они скрутили безоружного Митьку. На палубе Некрас отхлестал его плёткой, приговаривая:
