Софья Прокофьева - Тайна Хрустального замка
Но я улучила минутку и незаметно выскользнула из дома.
Я бежала босиком по снегу. Где-то за деревьями я видела размытые огни домов, но они были так далеко. Я совсем окоченела и без сил упала на землю. Снежинки все падали и падали, они уже не таяли на моем лице и наконец холод проник в самое сердце.
Вдруг мне послышался далекий звон воскресных колоколов. Среди заснеженных деревьев мелькнуло слабое пятнышко света. Свет пробивался сквозь инистый туман. Я уже различала сквозные сияющие крылья…
«Это ангел небесный летит, чтобы взять мою душу, — подумала я, и меня охватили горький гнев и отчаяние. — Боже милосердный, за что? Разве это справедливо? Я так молода и еще не познала ни одной земной радости. О, если бы кто-нибудь нашел меня в этом лесу, спас, приютил, не дал замерзнуть. Я готова была бы служить ему до конца моих дней, отдать все, что имею!»
Едва я подумала это, погасло светлое облако, окружавшее меня, печально смолкли далекие колокола.
Вдруг кто-то взял меня за руку. Я увидела прекрасную черноволосую женщину в искристо-зеленом платье.
— Я — королева Хрустального замка, — ласково сказала она. — Согласна ли ты довериться мне, малышка? Ты будешь жить в тепле и роскоши и уже больше никогда не вернешься к одноглазому мельнику и его рыжему сыну. Согласна ли ты?
— Да… — из последних сил прошептала я. Мне хотелось встать перед ней на колени, но мое платье примерзло к обледеневшей земле.
Тут луна вышла из-за тучи и я увидела на снегу серебряного лебедя. Он покорно склонил голову. Королева усадила меня на спину лебедя и велела крепко держаться за его перья.
— Смотри не свались, — сказала она, и мы поднялись выше снежной тучи. Тихо сияли звезды. Но их свет был печален, и я не стала глядеть на них.
Вдруг меня окутало мягкое тепло. Я стояла посреди богато убранного зала. Сквозь его хрустальные стены можно было разглядеть, как взвихренный снег вьется и мечется вокруг прозрачных башен. Простое домотканое платье превратилось в наряд из тонкого шелка, на руках блеснули кольца и браслеты.
— Но твой замок прозрачен! — я заплакала и прижалась к королеве. — Одноглазый мельник увидит меня и прикажет идти с ним!
— Не бойся, — с улыбкой ответила королева. — Для одноглазого мельника и его сына мой Хрустальный замок невидим. Потому что мельник и его рыжий сын в придачу не нужны мне.
— А я? — голос мой дрожал от страха. — Я нужна тебе?
— Да, моя девочка, ты мне нужна! — странно улыбнулась королева. — Тебя здесь ждут только радости и веселые забавы. Все это будет длиться вечно. Ты навсегда останешься прелестной и юной, как сейчас. Но за это ты должна отдать мне… Только не гляди на меня своими светлыми глазами, Нинисель! За это ты должна отдать мне…
Тут Нинисель оборвала свой рассказ, побледнела и умолкла.
— Ты не договорила. Что отдать? — спросил Гиальмар, сам не понимая, почему дрожь ледяными иглами пробежала по спине.
— Не спрашивай, рыцарь! Это тайна Хрустального замка, и я не вправе… — Нинисель повернула к нему искаженное страданием лицо. — И вот я живу здесь. Сколько лет, много, мало, сама не знаю. Но я больше не слышу звона колоколов, не вижу церкви там, за лесом Вительвельт. Я забыла все молитвы, не могу ни одну вспомнить…
Оба они, Нинисель и Гиальмар, не заметили, как, скрывшись за колонной, увитой до половины густой зеленью, их разговор подслушивает королева Демонта.
— Отрезать бы тебе твой болтливый язычок, крошка Нинисель, — неслышно прошептала она.
— Доверься мне, Нинисель! — с волнением проговорил Гиальмар. — Вся моя прежняя жизнь была лишь пустым сном, наваждением. Да и жил ли я прежде? Сейчас ночь. Дай мне твою руку, сбежим с этого холма — и мы свободны!
— Да, двери Хрустального замка открыты, — прошептала Нинисель. — Но есть сила, которая держит меня здесь крепче всех железных замков и засовов.
— У меня надежно укрепленный замок, верная стража! — горячо воскликнул Гиальмар. — Я смогу защитить тебя!
— Здесь бессильны мечи и копья. — Нинисель отвернулась, пряча лицо.
Гиальмар хотел взять Нинисель за руку, но она остановила его.
— Почему, Нинисель, почему? — в отчаянии проговорил Гиальмар.
— На мне лежит проклятье, никто не может спасти меня… — голос Нинисель дрогнул от боли.
«Накинуть бы на тебя мой черный плащ Молчания, малютка Нинисель», — королева Демонта теснее прижалась к колонне.
— Проклятье, говоришь ты? — воскликнул Гиальмар. — Тебя околдовали! О, моя Нинисель! Но я знаю, кто может развеять злые чары. В глубине леса, возле маленькой часовни живет святой отшельник…
Нинисель порывисто обернулась, так что длинное шелковое платье обвилось вокруг ее ног.
— О, рыцарь, если бы я могла открыться ему, рассказать все, снять с сердца эту каменную тяжесть, — голос Нинисель дрожал и звенел, — я была бы счастлива даже умереть.
— Ты будешь жить, мое сердце, мое сокровище! — Гиальмар склонился и с нежностью поцеловал ее руку. — Я еду сейчас же, не дожидаясь рассвета.
— Неужели еще возможно спасение? — прошептала Нинисель и добавила чуть слышно: — Я буду ждать…
Прошло немного времени, и ночную тишину расколол звучный цокот копыт коня.
— Нет, напрасно я сказала: «Буду ждать…» — прошептала, чутко прислушиваясь, Нинисель. — Для тебя будет лучше, если ты забудешь меня, рыцарь…
Глава седьмая
Что случилось возле хижины старого отшельника
Королева Демонта летела на серебряном лебеде над верхушками вековых деревьев леса Вительвельт. Она запрокинула голову и, не мигая, смотрела на холодную луну, скользившую в прозрачном облаке. За королевой, как обрывок черной грозовой тучи, растянулся в воздухе бархатный плащ.
— Опустись на поляну возле мельницы, — приказала она.
Лебедь послушно опустился на влажную траву, блеск его крыльев померк в тени могучего дуба.
— О, печаль, печаль… — просвистел Цепной Ветер. В лунном свете блеснули тяжелые медные звенья.
Королева взошла по ступеням крепкого деревянного дома и золотой тростью постучала в дверь.
На пороге появился старый хозяин мельницы.
— Вон какой ты стал, Сигни Рыжий, — брезгливо проговорила королева Демонта, отступая на шаг. — А когда-то ты был широкоплеч и недурен собой. Как раз под стать какой-нибудь деревенской красотке. Помню еще твоего отца. По его бороде вечно скатывались огненные искры. Скажи, сколько тебе лет?
— Лет сто, а то и более, королева, — прохрипел Сигни Рыжий. — Время, как река, течет мимо, оставляя мне только всякие хвори да согнутую спину…
— Хватит пустых разговоров. Говорят у тебя есть сын. Кликни его! — нетерпеливо приказала Демонта.
— Никак невозможно, королева, — Сигни Рыжий горестно покачал головой. — Потому как вздернули его на виселицу, моего дорогого сыночка. Ну, было дело, пристукнул он на большой дороге какого-то богатея. Да ведь сквалыга ни за что не хотел по-хорошему отдать, что имел при себе. Клянусь преисподней, так недолго весь честной люд перевешать! Но есть у меня двое внучат. Старшенького зовут Сорвик. Славные, крепкие парнишки, останешься довольна.
Тут же через порог перешагнули двое верзил. Старший тоже рыжий с окладистой бородой. Второй помоложе и ростом пониже.
Королева оценивающим взглядом оглядела обоих братьев.
— Дело нехитрое, а я заплачу не скупясь, — наконец проговорила она. — Дошло до меня, что в чаще леса возле одинокой часовни поселился старый отшельник. Слушай, Сорвик, вижу, ты парень сметливый. Этот отшельник мне в досаду. Сделай так, чтоб я его не увидела, пролетая на моем лебеде над лесом Вительвельт.
— Что ж, думаю, мы с братцем справимся, нам такое не впервой, — весь подобравшись, как зверь, готовый к прыжку, сказал Сорвик.
— Такая услуга стоит не дешево, — добавил второй брат, глядя исподлобья.
Королева небрежно бросила тяжелый кошель на ступени крыльца. Старый мельник с неожиданным проворством наклонился и схватил кошель.
— Чую, чую, тут не желуди и не сухие грибы! — жадно ощупывая кошель, забормотал он. — Не сойти мне с места, тут полновесные золотые монетки…
Вдруг мельник выронил кошель и со стоном рухнул на колени перед Демонтой.
— Прости меня, прекрасная королева, дозволь спросить!
— Ну! — нетерпеливо сдвинула брови королева.
— Старая служанка Белинда говорила… — задыхаясь, прошамкал старый мельник, — она говорила, что видела на холме, заросшем фиалками, твой Хрустальный замок. И будто в окне мелькнула моя невеста Нинисель… Прости, королева, одряхлел я и стал бестолков, все сбиваюсь. Папаша помер, сына повесили. Прошло столько лет… Но тогда, в тот давний день, когда я решил отпраздновать нашу свадьбу с Нинисель, она была здесь. Я говорю про служанку, про Белинду. Была она тогда еще совсем малой девчонкой. Вот такой от пола. Вертелась под ногами да клянчила сласти… Но Белинда запомнила, запомнила Нинисель! И что же она говорит, милостивая королева? Клянется Богом, что Нинисель все так же молода и прелестна, как прежде!
