Эдуард Успенский - Следствие ведут колобки
– Вы всё продумали?
– Всё.
– Тогда разрешаю. Сверим часы.
Часы Булочкина показывали семь часов, часы Коржикова замёрзли и ничего не показывали из-за инея. Тем не менее эксперимент начался. Надо было выяснить, сколько было человек – расхитителей государственного мороженого.
Освещённые подозрительным солнцем, Булочкин и Коржиков ели мороженое. А Колобок играл на балалайке в уютном НПДД.
– Шапочка в тележке, что бы это значило?
Под весёлую мелодию плясали комары на светлом окне. Телефон молчал. Очевидно, собака повышенной зубастости нашлась вместе со своим брюнето-шатеновым сторожем. И тут Колобка осенило. Он включил переговорное устройство.
– Булочкин, Булочкин, что у вас на голове?
– Кепка, шеф. Фуражного типа.
– Очень хорошо. Попробуйте достать из тележки эту самую вязаную шапочку.
– Слушаюсь, шеф.
Послышался треск открываемой дверцы, потом голос Булочкина:
– Готово, шеф.
– Так. Что теперь у вас на голове?
– Вязаная шапочка, шеф.
– Почему?
– Потому что фуражка упала в тележку.
– Отлично, Булочкин. А как с вашими пуговицами? Все на месте?
– Нет, шеф, одна оторвалась и тоже упала.
– Спасибо, Булочкин.
– Можно продолжать эксперимент?
– Можно, продолжайте.
И Булочкин с Коржиковым смело углубились в мороженое.
– Я уже три пачки съел, – сказал Булочкин.
– А я четыре, – сказал Коржиков. – У меня опыта больше.
– Что-то стало холодать! – сказал Булочкин.
– Что-то стало нагреваться! – сказал Коржиков. – У меня жар!
– А у меня озноб!
– Мы заболели. Гибель на трудовом посту! – стал выкрикивать мороженщик. К нему вернулось газетно-заголовочное состояние. – Они не вернутся! Их было двое! Люди жертвуют собой!
Булочкин включил рацию:
– Колобок, ты слышишь нас?
– Внимание, – отвечает Колобок. – Вызываю для вас «скорую помощь». Держитесь.
Булочкин и Коржиков взялись друг за друга. Булочкин сурово молчал, а Коржиков выкрикивал:
– Эксперимент не удался! Их ждёт больница! Планета плачет!
Он даже выкрикнул один лозунг, явно опережающий события:
– Медицина бессильна! Им поможет только чудо!
В парк въехала «неотложка» с красным крестом, и наших больных увезли.
И вот уже тихая больничная палата. Не совсем тихая, потому что Коржиков постоянно кричал:
– Колобок о нас забыл! Преступники на свободе! Мороженщики всего мира протестуют! Мы погибаем в больницах, а кое-кто даже не думает о нас!
И тут дверь в палату распахнулась и вошёл Колобок. Он был в белом халате и в тапочках на босу ногу, с трубкой.
– Колобок ни о ком не забывает. Он знает всё.
– Да?! – закричал неуёмный Коржиков. – А где же преступники?
– Преступники вокруг нас, – ответил Колобок. – Посмотрите, кто лежит на соседних койках.
И сразу на всех соседних койках встали мальчики.
– Мы больше не будем! – сказали они сиплыми голосами.
– Попались! – закричал мороженщик. – Как же вам не стыдно бесплатно брать государственное мороженое?
– А мы не бесплатно, – сказали мальчики. – Мы рубль положили.
– И котёнка!
– Ха-ха-ха! – сказал Коржиков. – Это планета смеется. Котят пока ещё в банк не принимают! Живая валюта – нужна ли она нам?!
– Нас теперь арестуют? – спросили мальчики.
– Ни за что! – сказал мороженщик Коржиков. – Раз вы признались, я за вас заплачу. Но котёнка я вам не отдам! Я к нему прирос. Продавцы покидают больницы! План ведёт нас в путь!
Он быстро выздоровел и оделся. И ушёл. Колобок и Булочкин ласково смотрели ему вслед и думали: «Как хорошо, что ему хорошо. Значит, не зря мы несём тяжелую вахту. Пусть всегда будет солнце».
На своих кроватях сидели исправившиеся мальчики и восторженно смотрели на знаменитого Колобка.
– Шеф, – спросил Булочкин. – А как вы догадались, что дворничиха – блондинка в очках?
– Очень просто, – сказал Колобок, – мой метод – внимание плюс память. Она же у нас в парке шестой год работает. Её фотография на Доске почёта у входа висит. Рядом с моей, между прочим, товарищ Булочкин.
Следствие третье Ограбление Третьяковской галереи
Однажды в комнате знаменитого Колобка телефон зазвенел как-то особенно тревожно. Все побросали свои важные дела и стали слушать, что говорит Колобок. А разговор Колобка с телефонным посетителем был таков:
– Алло! Это НПДД?
– Так точно. НПДД у телефона.
– С вами говорят из Третьяковской галереи. Можно позвать к аппарату знаменитого Колобка?
– Знаменитый Колобок у аппарата.
– Колобок, Колобок, здесь один подозрительный тип хочет украсть картину.
– Почему вы так решили?
– Потому что он несколько дней крутится рядом. Заглядывает в окна, залезает в подвалы, осматривает крышные подходы. А когда он проходит мимо, он подозрительно звенит.
– Объясните отчётливее. Что значит подозрительно звенит?
– Отмычки!
– Намёк понял. И что вы хотите?
– Возьмите его с поличным. Хорошо?
– Хорошо, да не очень. На это у нас милиция. Обратитесь, пожалуйста, к ней.
– Не могу.
– Почему?
– Потому что я и есть милиция. Меня зовут милиционер Спицын.
– Вот и возьмите его с поличным.
– Не могу. Я дежурю только до шести. А после шести никого нет, милицейский пост закрывается.
– Да? А прихватить пару часиков после любимой работы для любимой работы?
– Не могу. После любимой работы я иду в любимый университет философизма. Мы, милиционеры, должны быть образованными людьми. Нас на это нацеливают.
– Спасибо, – сказал Колобок. – Сигнал принят. Будем работать.
Он положил трубку, но ещё долго ворчал. Ворчала и лаборантка Колбочкина:
– Их на это нацеливают. Лучше бы их нацеливали по мишени стрелять. Или народные Третьяковские галереи беречь.
– Товарищ Колбочкина, – строго сказал Колобок, – не будем терять время на обсуждение действий милиции. Лучше займёмся составлением плана по спасению дорогих народных картин, по захвату подозрительных преступников. Какие будут предложения?
– Спасти и захватить! – предложил Булочкин.
– Но как?
– Моё дело предложить идею, – сказал Булочкин. – А как – это уже детали.
– Колобок, а что, если нам взять и самим украсть эту картину? – предложила инициативная Колбочкина. – Им и воровать будет нечего.
– Интересная мысль! – сказал Колобок. – Борьба с хищениями при помощи хищений.
Так Колобок иронизировал. Но буквальный Булочкин не понял иронии.
– Шеф, – сказал он. – Эта мысль трудновыполнимая.
– Почему, Булочкин?
– Мы же не знаем, какую картину он хочет украсть.
– По-моему, мы зря теряем время! – сказал Колобок. – Чтобы составить план, мы прежде всего должны побывать на месте будущего преступления.
– Это где, шеф?
– В Третьяковской галерее.
Каждому, кто хоть раз побывал в Москве, знакомо здание Третьяковской галереи – оно находится рядом с кинотеатром «Ударник». Колбочкина, Булочкин и Колобок подошли к нему без пятнадцати шесть. Около входа в галерею, из которого выходили последние посетители, стоял грустный милиционер Спицын. Колобок подошёл к нему:
– Здравствуйте, я – Колобок. Вот моё удостоверение.
– Очень приятно, – сказал милиционер, рассматривая красную книжку Колобка. – Но я почему-то думал, что оно у вас круглое.
– А у товарища Булочкина оно имеет форму батона! – ответил на это Колобок. – Только мне сейчас не до шуток. Показывайте, где наш предполагаемый преступник.
– Вон он, этот предполагаемый тип, с чемоданчиком. Мне кажется, он уже созрел.
– А почему вы так решили?
– Он уже с чемоданом. Чемодан, надо думать, для картины.
– Ишь ты, какой горячий! – закричала Колбочкина. – А может быть, он с этим чемоданом в баню собрался или в лес за грибами.
– Можете мне не верить, – сказал милиционер Спицын, – только мне моё милицейское сердце подсказывает, что сегодня он попробует взять какой-нибудь самый главный третьяковский шедевр. Всё, до свидания. Я пошёл в свой любимый вечерний институт любимого философизма.
И милиционер, переложив тяжёлую нравственную задачу на Колобка, лёгкой походкой отправился на занятия. А Колобок тяжёлыми шагами командора направился ко входу в Третьяковскую галерею.
Такими же резко потяжелевшими шагами шли за ним Колбочкина и Булочкин. Можно было подумать, что они несут на спине невидимые мешки с конфискованной картошкой или золотыми слитками.
У входа стоял седоватый и румяноватый работник галереи в форменном зелёном костюме. Чем-то он напоминал Деда Мороза в отпуске. Очевидно, тем, что не имел мешка с игрушками. Он выпускал последних посетителей и готовился закрывать двери.
Колобок протянул ему своё служебное удостоверение и спросил:
– Вы – дежурный?
– Так точно.
– Сегодня мы будем дежурить вместе. Ожидается крупное ограбление… Почти налёт.
– Я очень рад! – сказал седоватый и румяноватый дежурный. Хотя радоваться особенно было нечему. Он тут же поправился: – Я не тому рад, что будет ограбление, а тому, что мы будем дежурить вместе. Я много о вас слышал, и мне надоело одному пить чай всю ночь.
