Вера Токарева - Перельдар
Владыка посмотрел на дочь. Он любил ее всем своим давно очерствевшим сердцем и терять не хотел, поэтому вынужденно кивнул.
— Хорошо, я попытаюсь вытащить перельдар.
— Но это не все…
— Чего же ты хочешь еще?
— Когда Ида поправиться ты проведешь церемонию признания, она официально станет твоей дочерью.
— С ума сошла? Да ни за что!
— Ида едва не погибла по твоей вине! Это самое малое, что ты можешь сделать для нее.
— Иначе?
— Я уеду.
— Вымогательница! Хорошо. Теперь все?
— Не совсем…
— Ты испытываешь мое терпение, Эстель!
— Ты отпустишь оборотней с миром и позволишь мне выйти замуж по моему желанию.
— Волколаки пусть катятся ко всем чертям. А вот за Айнона я тебя не отдам.
— Отец, я люблю его, кроме него мне никто не нужен. Ты же желаешь мне счастья?
— Твоя бабушка будет в ярости!
Принцесса лукаво прищурилась:
— Ну вот, еще один повод позволить мне выйти за любимого.
— Будь по-твоему. Но с одним условием: ты поклянешься, что никогда не покинешь Айна Малос и взойдешь на трон. Ты, а не твой муж или какой-нибудь из полукровных родственников!
— Клянусь, отец.
— И ты будешь править во благо своего народа, станешь истинной королевой Айна Малос?
— Клянусь!
Владыка не счел нужным сказать дочери еще хоть слово, он просто развеял завесу. Со всех сторон на них были устремлены напряженные взгляды. Эльфы, на всякий случай сжимали рукояти мечей; оборотни, сбившись в кучу чуть поодаль, хмурились и нетерпеливо поигрывали клинками — кроме Эрика и Верты.
Айнон стоял отдельно от собратьев, сложив руки на груди и наклонив голову на бок. Его меч не покинул ножен. У его ног на расстеленном плаще лежала Ида. Эрик бледный как полотно, стоя на коленях, склонился над ее телом. Руки волколака, казалось, жили отдельной жизнью: пальцы находились в постоянном движении и касались то лица названной сестры, то одежды — лишь до запекшейся раны оборотень на смог заставить себя дотронуться. Верта сочувственно обнимала любимого, но он едва ли замечал эти робкие ласки.
— Раскинуть шатер, — отрывисто приказал Аркуэнон.
Эльфы бросились исполнять королевскую волю. Буквально через несколько минут в центре поляны выросла походная палатка короля.
— Занесите внутрь перельдар! Айнон, расставь охрану. Меня не беспокоить не при каких обстоятельствах, — Аркуэнон откинул плотную ткань, заменяющую дверь и вошел внутрь.
Двое эльфов подошли к перельдар, но Айнон остановил их жестом. Он сам осторожно поднял Иду на руки и твердым шагом направился в шатер. Эрик медленно поднялся и хотел пойти следом, но его удержала Верта.
— Не ходи туда, не надо, — шептала она.
Волколак рассеянно опустил глаза и пристально посмотрел на льнущую к нему девушку.
Айнон уложил умирающую Иду на ложе покрытое толстым ковром и посмотрел на своего короля.
— Оставь нас, — приказал тот.
Эльф поклонился и ушел.
Владыка подошел к распростертому телу своей второй дочери и опустился возле него на колени. Осторожно провел над бледным лицом ладонью, попутно отметив, что Эстель сумела грамотно остановить кровь, наложив заклинание запрета. Аркуэнон взял в свои руки холодные пальчики умирающей и закрыл глаза. Губы шептали заклинания. Он звал душу обратно, просил вернуться в тело. Но Ида находилась далеко и не хотела возвращаться. Только благодаря заклинанию Эстелиминель, ее душа все еще была связана с телом.
— Ida, Ida lelyaen or nya estad! Alca ye fainaien rata![34], — говорил Аркуэнон.
Он звал душу и исцелял тело. Вскоре от страшной раны остался лишь косой шрам, мертвенная бледность отступила. Владыка употребил все свои силы и способности, чтобы спасти маленькую полукровку.
Снаружи разговаривали только шепотом, боясь помешать врачевателю. Эстель переходила от одного раненного к другому, время от времени бросая встревоженные взгляды на шатер.
Потери были вполне сносные, если так вообще можно говорить об угасших жизнях: волколак и эльф, которым не повезло в сегодняшней битве. Принцесса отрядила двоих воинов для того чтобы они доставили тело погибшего в Айна Малос.
Оборотни, наскоро перевязав раны, молча и сосредоточенно, взялись за сооружение помоста для проведения траурной церемонии.
Часы тянулись и текли, как весенняя смола по стволам сосен. Принцесса почти не разговаривала, просто залечивала одну рану и тут же тянулась к другой. Не все эльфы были целителями, и тем более не все могли похвастаться такой силой, как у Эстелиминель. Ее помощь принимали с благодарностью и благоговением. Своим участием принцесса обошла лишь Айнона, заставив того побледнеть еще сильнее. Он не знал, простила ли его девушка, и пришел к выводу, что нет. Страж восточных границ насупился и совсем замкнулся в себе.
Оборотни поначалу решительно отказались от услуг принцессы. Дариен пробормотал, что-то о регенерации. Но Эстель слушать не стала, просто подошла к Эрику и улыбнулась. Молодой волколак ответил открытой улыбкой и сам протянул ей руку. Лечить парня оказалось неожиданно сложно, настолько его душа пропиталась темной энергией дома ведьмы. Принцесса хмурилась, кусала губы, понимая, что если она не справиться, то Эрик может погибнуть — не сразу, но непременно. Под конец, эльфийка почувствовала упадок сил. Украдкой взглянула в сторону шатра, там царила тишина. Чья-то рука легла на плечо.
— Выше Высочество, поберегите себя. Еще немного и целитель понадобиться Вам самой, — Айнон все же заставил себя вмешаться.
Эстелиминель кивнула и сказала, обращаясь к волколакам:
— Я вернусь. Когда вы хотите провести ритуал? — она посмотрела на завернутое в плащ тело.
— Завтра на рассвете — так велит обычай, — спокойно ответил Дариен. — Сегодня ночь траура, мы будем оплакивать его.
Эстель грустно покачала головой и подошла к покойному. Эрик уже вновь занял свой пост подле тела друга. Верта стояла на коленях с другой стороны и что-то нараспев читала на родном языке, прикрыв глаза. Рядом с ней в той же позе замер Зарен, близнецы расположились в головах. Волколаки негромко вторили девушке, дружно повторяя заунывный мотив. Эльфийка почувствовала себя лишней и растерянно оглянулась.
Принцесса позволила Айнону увлечь себя под раскидистый дуб, где на скорую руку был сооружен навес для нее.
Эльф поклонился и хотел уйти.
— Задержитесь, — властно остановила воина девушка.
Страж замер.
— Я могу поговорить с Вами наедине? — срывающимся голосом попросил он.
— Да, — кивнула принцесса. — Все свободны.
Когда рядом не осталось ни души, Айнон, понизив голос до свистящего шепота, сказал:
— Эстель, я виноват — знаю. Но сколько еще ты будешь казнить меня? Назови срок, и я смиренно буду ждать… Только не делай вида, что меня нет рядом, не скользи по мне взглядом, словно я пустое место. Я стараюсь исправить зло причиненное перельдар. Я раскаиваюсь. Что еще?
Принцесса молчала. Не дождавшись ответа, и придя в полное отчаянье, мужчина продолжил:
— Ты молчишь… Неужели я заслужил твое пренебрежение? Между нами все кончено? Хорошо. Тогда отпусти меня прямо сейчас. Я уйду. Сам. До того, как твой отец с позором прогонит меня прочь за невыполненный приказ.
— И куда Вы отправитесь?
— Мне разницы нет. Пожалуй, до ближайшего пруда.
— Почему до пруда? — искренне удивилась Эстель.
— Утоплюсь! — зло выдал Айнон.
— Прежде чем Вы отправитесь топиться или делать еще что-то в этом же роде, должна вам сказать, что говорила о вас с отцом… — принцесса сделала эффектную паузу.
— И? — не выдержал эльф.
— Он милостиво разрешил нам пожениться.
Айнон ждал чего угодно — только не этого. Он так и застыл с комично вытаращенными глазами и открытым ртом. Даже забыл, что надо дышать. Просто стоял и смотрел на Эстель в полном недоумении. Девушка улыбнулась.
— Ты не рад?
— Не рад? — как эхо повторил за ней эльф. — Кажется, я сейчас умру от счастья. Повтори еще раз, что сказал владыка?
— Он позволил мне самой выбрать мужа. И я выбираю тебя!
Айнон медленно и тяжело опустился на колени. Чувства душили его, воздух никак не хотел заполнять легкие. Он был ошеломлен новостью. Любовь к принцессе была для эльфа прекрасным сном, но сном без надежды. С таким же успехом он мог бы любить далекую звезду, и вдруг, звезда скатилась к нему в ладони. Вот она сидит и мило улыбается. Мучительница!
Эстель протянула руку жениху, и тот припал губами к нежной коже. Невеста счастливо улыбалась.
— Так ты берешь меня в жены?
— А ты мне дашь время на размышление?
— Нет! — усмехнулась принцесса. — Еще уведут.
— Это вряд ли, — откровенно признался Айнон. — И как тебе удалось?
— Отец любит меня и желает счастья.
— Так я тебе и поверил.
