Виталий Губарев - Повести-сказки
Медленно ступая по воде, бронтозавр вышел на берег и шумно отряхнулся. Неуклюжий многометровый хвост животного тяжело ударил по воде, взметнув каскад брызг.
Вытянув такую же многометровую шею, бронтозавр медленно озирался. Наконец он успокоено изогнул шею, открыл пасть, очень похожую на пасть змеи, и с хрустом сорвал пучок розовой травы. Шея его снова вытянулась вверх. Он звучно и неторопливо жевал траву, прикрыв свои узкие глазки серыми веками.
И вдруг бронтозавр застыл. Казалось, он даже перестал дышать. Недоеденная трава выпала из пасти на песок.
В зарослях розового кустарника послышалось грозное рычание. И в ту же секунду со стремительностью, которая так не вязалась с его неуклюжим видом, бронтозавр повернулся задом к кустарнику. Но он не собирался бежать. Голова на длинной шее медленно раскачивалась, потемневшие глазки загорелись яростью, и из пасти вырвался громоподобный воинственный вопль. Трудно сказать, что это больше напоминало — рычание льва или рёв разъярённого быка. Но таким жутким был этот крик, что мальчики снова в страхе прижались к Волшебнику.
Бронтозавр воинственно бил по земле хвостом. Прошла секунда, другая… Из зарослей высунулась чудовищная хрипящая пасть с оскаленными зубами. Длинный раздвоенный язык, точно молния, метался между рядами зубов.
Прошло ещё несколько секунд, и на песок выползла на четырех мощных лапах то ли ящерица, то ли крокодил, если только так можно назвать звероподобное пресмыкающееся величиной со слона. Это чудовище было несколько меньше бронтозавра, но по тому, как оно готовилось к борьбе, как прижимало к песку брюхо, собираясь сделать прыжок, как нервно подрагивало его тело, одетое в темно-серебристый костяной панцирь, было видно, что перед бронтозавром опасный враг.
— Что это?- невнятно бормотал Волшебник.- Диноцефал? Очень похоже! Так и есть, диноцефал! Ну, это, кажется, страшный хищник, и мы, друзья, сейчас будем свидетелями никем ещё не виданной битвы.
Диноцефал сделал прыжок. И в то же время бронтозавр взмахнул хвостом. Раздался пушечный удар. Диноцефал, этот бронированный великан, отлетел в сторону и перевернулся на спину. Мальчики ахнули.
Однако диноцефал, как видно, обладал ужасающей силой. Он тут же вскочил на лапы, сделал новый прыжок и вновь был опрокинут. Снова и снова бросался он на врага, и все неуверенней действовал хвостом бронтозавр. Вот его многотонный хвост впустую свистнул в воздухе и обрушился на берег, вывернув целую гору песка и красной глины.
Этого и ждал диноцефал. Два гиганта вцепились в смертельной схватке. Тучи пыли, брызги воды и комки мокрой глины полетели на безмолвных путешественников, потрясённых этой битвой. Почва сотрясалась под ногами, и где-то далеко в заречье эхо повторяло дикие вопли сражающихся.
Огромные челюсти диноцефала сомкнулись на шее бронтозавра, раздался треск, и фонтан крови с силой ударил в воздух. Бронтозавр захрипел и умолк.
Диноцефал лежал на поверженном сопернике и отдыхал, закрыв глаза и тяжело дыша. Отчётливо слышалось, как журчит и булькает кровь бронтозавра.
Наконец диноцефал открыл глаза, приподнялся на передних лапах и вдруг рванул зубами тушу бронтозавра.
Его челюсти были остры как бритва. Они легко вырывали огромные куски мяса, и диноцефал с жадностью проглатывал их, поматывая своей бронированной головой и удовлетворённо урча. Гигант пожирал гиганта… Это было отвратительное зрелище.
— Я… не могу… это видеть,- прошептал Добрыня Никитич. — Пожалуйста, давайте уйдём отсюда…
Волшебник не успел ответить, потому что диноцефал внезапно перестал рвать свою жертву и уставился на путешественников неподвижными красноватыми глазками.
Он не торопился нападать. Может быть, он был удивлён появлением невиданных существ, а может быть, в нём пробудилось то чувство невольного трепета, которое уже давно испытывают на Земле все животные перед высшим существом — Человеком.
Путешественники не двигались. Шли секунды, а диноцефал не сводил с них круглых, налитых красной мутью глаз.
Но вот его пасть приоткрылась, снова молнией заметался в ней раздвоенный язык и раздалось негромкое хриплое рычание.
Переваливаясь с боку на бок, диноцефал сбежал на коротких лапах с туши бронтозавра, прижал брюхо к песку и снова зарычал.
— Бежим! — не выдержал Добрыня Никитич и попятился.
Диноцефал прыгнул. И в то же мгновение произошло что-то странное и непонятное.
Тело звероподобного пресмыкающегося удивительным образом перевернулось в воздухе. Громко застучав своим жёстким панцирем, диноцефал плашмя упал на камни. Он был мёртв, и только его хвост все ещё конвульсивно подёргивался.
— Это… сделали вы? — приходя в себя, спросил Волшебника побледневший Илья Муромец.
— Нет, это сделал не я,- медленно покачал головой Волшебник и подошёл к мёртвому чудовищу.
— Но кто же?
— Не знаю, не знаю,- пожал он плечами.- Такое впечатление, что диноцефал убит электрическим током. Или… или, может быть, ультразвуковым лучом… Я не думал, что…
Волшебник не договорил, так как розовые кусты раздвинулись, и на берег быстро выскользнули какие-то люди. Именно люди, а не другие существа, потому что они стояли на двух ногах, а в верхних конечностях держали короткие серебристые трубки с многочисленными тёмными клапанами. Одетые в глухие жёлтые костюмы, плотно облегающие их стройные тела, они остановились в нескольких метрах от путешественников и нацелили в них свои серебристые трубки.
Их было четверо, этих необычных людей с невидимыми лицами, скрытыми такими же, как и костюмы, жёлтыми масками. Лишь в узких прорезях у лба можно было различить блеск насторожённых и любопытных глаз.
— Ну, теперь я ничего не понимаю,- тихонько проговорил Волшебник.- На этой молодой планете, где жизнь зародилась, судя по всему, не так уж давно, ещё не может быть мыслящих существ. Придётся мне лишить себя звания Волшебника!
Услышав его голос, люди в жёлтых костюмах зашевелились. Тот из них, кто стоял впереди, протянул к Волшебнику руку и сказал певучим гортанным голосом:
— Сино Тау?
В его голосе отчётливо слышался вопрос. Волшебник развёл руками и миролюбиво улыбнулся:
— К сожалению, я бессилен ответить вам, уважаемый.
Человек в жёлтом костюме повторил:
— Сино Тау?
— Нет, нет, лучше не спрашивайте,- продолжал улыбаться Волшебник.- Вот если бы все поднялись к нашему мыслеплану, я бы мог при помощи волшебной шкатулки понять ваши слова и разъяснить вам, кто мы такие.- И Волшебник жестом пригласил незнакомцев следовать за собой на холм.
— Тото!- строго крикнул человек в жёлтом.
— Ага, понимаю!- закивал Волшебник.- «Тото», должно быть, означает «нельзя». Выходит, ребята, мы пленники. Но в таком случае, уважаемый, не разрешите ли вы сбегать за моей шкатулкой одному из мальчиков?
Он ткнул пальчиком в грудь Добрыни и снова указал на холм.
По-видимому, незнакомцы на этот раз поняли Волшебника. Они коротко посовещались друг с другом, заворковав своими гортанными голосами, и тот, кто стоял впереди, указал рукой на Добрыню.
— Риду!
— Риду,- повторил Волшебник.- Беги, Добрыня, иначе, клянусь моей бородой, нам придётся плохо… Волшебная шкатулка стоит в мыслеплане под моим сиденьем.
Добрыня со всех ног бросился выполнять распоряжение.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой Добрыня Никитич оказывает помощь Забаве и Алёше Поповичу
Подбежав к мыслеплану, запыхавшийся Добрыня прежде всего увидел, что Забава и Алёша исчезли. Сначала ему казалось, что они спрятались в розовой траве.
— Перестаньте дурачиться!- громко сказал он, вытирая рукавом пот на лице. — Мне не до шуток, ребята!
Ему никто не ответил. Только розовая трава ровно шумела под ветром да звонко посвистывали скрывающиеся в ней какие-то существа.
Добрыня обеспокоено огляделся по сторонам, заглянул в мыслеплан. Там было душно и пусто.
— Ребята,- закричал он, все больше тревожась,- где вы?
И тут Добрыня обнаружил в хрупкой и ломкой траве след. Он отчётливо был виден до самого леса.
— Хороши сторожа! — недовольно проворчал Добрыня и, не раздумывая, побежал по следу.
Розовые мотыльки и стрекозы вились над ним.
Он остановился только в лесу, в густой тени могучих папоротников. Следы товарищей терялись в мягких мхах.
— Ребя-а-ата!… — в отчаянии закричал Добрыня.
«А-а-ата!»- ответило эхо.
— Где-е-е-е вы?…
«Де-е вы?…» — отозвался лес.
Он был наполнен жуткой тишиной. Белые неясные столбы света, словно дым, переплетались в его таинственной чаще.
Добрыня прислонился к бурому величественному папоротнику и всхлипнул. И в ту минуту, когда ему показалось, что Алёша и Забава погибли в этом жутком и суровом лесу, он услышал слабый крик.
