Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том X
И, услышав эти слова, Гариб приказал разложить Сабура и побить его, и с ним делали то, что Гариб приказал, пока не прекратились его стоны, и тогда Сабура унесли к заключённым. А затем Гариб призвал персов и предложил им ислам, и стали мусульманами сто двадцать тысяч, а остальные погибли от меча. И приняли ислам все, кто был в городе из персов.
И Гариб сел на коня и въехал в великолепном шествии в Исбанир аль Мадаин, и он сел на престол Сабура, царя персов, и стал награждать и дарить и раздавать добычу и золото, и роздал его персиянам, и те полюбили Гариба и пожелали ему победы, величия и долгой жизни. А потом мать Фахр-Тадж вспомнила свою дочь и устроила оплакивание, и дворец наполнился воплями и криками, и Гариб услышал причитавших и вошёл к ним и спросил: «В чем у вас дело?» И мать Фахр-Тадж выступила вперёд и сказала: «О господин, когда ты прибыл, я вспомнила мою дочку и сказала: «Если бы она была здорова, она бы порадовалась твоему прибытию».
И Гариб поплакал о царевне и сел на престол и сказал: «Приведите ко мне Сабура!» И когда его привели, ковылявшего в оковах, Гариб сказал ему: «О пёс персиян, что ты сделал с твоей дочерью?» – «Я отдал её такомуто и такому-то и сказал им: «Утопите её в реке Джейхун», – сказал Сабур. И Гариб позвал тех двух людей и спросил их: «То, что он говорит – правда?» – «Да, – ответили они, – но только, о царь, мы её не утопили, а пожалели её, отпустили и сказали ей: «Ищи спасения твоей души на берегу Джейхуна и не возвращайся в город: царь убьёт тебя и убьёт нас вместе с тобою». Вот то, что известно нам…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до шестисот семидесяти
Когда же настала ночь, дополняющая до шестисот семидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что те два человека рассказали царю Гарибу историю Фахр-Тадж и сказали: «Мы оставили её на берегу реки Джейхун». И Гариб, услышав это, призвал звездочётов, и когда те явились, сказал им: «Погадайте на доске с песком и посмотрите, каково положение Фахр-Тадж: в оковах ли она жизни, или она умерла?»
И звездочёты погадали на доске с песком и сказали: «О царь времени, нам явилось, что царевна в оковах жизни и принесла дитя мужеского пола, и оба они у одного из племён джиннов, но она будет вдали от тебя двадцать лет. Сосчитай же, сколько времени ты в путешествии».
И Гариб высчитал время своего отсутствия, и оказалось, что прошло восемь лет, и тогда Гариб воскликнул: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого!» И он отправил послов в крепости и укрепления, которые были подвластны Сабуру, и жители их пришли покорные. И когда Гариб сидел у себя во дворце, он вдруг увидел, что поднялась пыль, которая застлала края неба, так что со всех сторон потемнело, и он кликнул аль-Кайладжана с аль-Кураджаном и сказал: «Принесите мне сведения об этой пыли!» И оба марида отправились и скрылись в облаке пыли и, схватив одного из всадников, привели его к Гарибу и поставили перед ним. «Спроси этого, он из их войска», – сказали они. И Гариб спросил его: «Чьё это войско?» – «О царь, – ответил пленник, – это войско царя Хирад-Шаха[55], владыки Шираэа, который пришёл с тобой сразиться».
А причиною этого было то, что, когда произошла стычка между Сабуром, царём персов, и Гарибом, случилось то, что случилось: сын царя «Сабура убежал с горсточкой людей своего отца и шёл, пока не достиг города Шираза. И он вошёл к царю Хирад-Шаху и поцеловал землю (а слезы текли по его щекам), и Хирад-Шах сказал ему: «Подними голову, мальчик, и скажи мне, о чем ты плачешь». – «О царь, – ответил юноша, – явился к нам царь из арабов по имени Гариб, захватил царство моего отца, перебил персов и заставил их выпить чашу гибели». И он рассказал Хирад-Шаху, что произошло из-за Гариба, с начала до конца. И когда Хирад-Шах услышал слова сына Сабура, он спросил: «А моя жена здорова?» – «Её взял Гариб», – ответил царевич, и Хирад-Шах воскликнул: «Клянусь моей головой, я не оставлю на лице земли ни бедуина, ни мусульманина!» И он написал письма и разослал их своим наместникам, и те пришли, и Хирад-Шах сосчитал воинов, и оказалось, что их восемьдесят пять тысяч. И потом он отпер склады и роздал людям кольчуги, оружие и доспехи и шёл с ними, пока они не достигли Исбанир-аль-Мадаина, и тогда они все расположились напротив городских ворот. И к Гарибу подошли аль-Кайладжан с аль-Кураджаном и поцеловали ему колено и сказали: «О владыка, залечи наши сердца и сделай это войско нашей долей». – «Вот они перед вами!» – сказал Гариб.
И тогда мариды полетели и опустились возле шатра Хирад-Шаха и увидели его на престоле своей власти, и сын Сабура сидит от него справа, а предводители стоят вокруг него в два ряда и советуются, как перебить мусульман.
И аль-Кайладжан подошёл и схватил сына Сабура, а аль-Кураджан схватил Хирад-Шаха, и они полетели с ними к Гарибу, и тот велел бить их, пока они не исчезнут из бытия. А затем мариды вернулись и, вытащил мечи, которых никто не мог поднять, опустились среди неверных, и Аллах поспешил отправить их души в огонь. (О, как скверно это обиталище!) И неверные замечали только два сверкающих меча, которые косили людей, как косят злаки, и никого не видели. И они вышли из палаток и поехали на неосёдланных конях, и мариды преследовали их два дня и погубили из них множество народа. А потом мариды вернулись и поцеловали Гарибу руку, и Гариб поблагодарил их за то, что они сделали, и сказал им: «Добыча, взятая у неверных, достанется вам одним, и никто не разделит её с вами». И мариды пожелали Гарибу благополучия и ушли, и они собрали свои деньги и спокойно зажили у себя на родине.
Вот что было с Гарибом и его людьми…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Шестьсот семьдесят первая ночь
Когда же настала шестьсот семьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда Гариб обратил в бегство Хирад-Шаха, он велел аль-Кайладжану с аль-Кураджаном взять их имущество, как добычу, которую никто с ними не разделят, и они собрали их деньги и зажили у себя на родине. Что же касается нечестивых, то они бежали, не останавливаясь, пока не достигли Шираза, и тогда они стали оплакивать тех, кто был убит.
А у царя Хирад-Шаха был брат по имени Сайран-волшебник, лучше которого никто в его время не умел колдовать. И он жил вдали от своего брата, в одной из крепостей, где было много деревьев, рек, птиц и цветов, и между ними и городом Ширазом было полдня пути. И бежавшие воины отправились в эту крепость и вошли к Сайрану-волшебнику, плача и крича, и он спросил их: «О чем вы плачете, о люди?» И его осведомили, в чем дело, и рассказали, как мариды похитили его брата, Хирад-Шаха и сына Сабура. И когда услышал Сайран эти слова, свет сделался перед лицом его мраком и он воскликнул: «Клянусь моей верой, я убью Гариба и его людей и не оставлю из них ни единого человека и никого, чтобы доставлять вести!»
И затем стал произносить какие-то слова и звать Красного царя, и когда тот явился, сказал ему: «Пойди в Исбанир-аль-Мадаин и налети на Гариба, когда он будет сидеть на своём престоле!» И Красный царь отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» И затем он шёл, пока не пробрался к царю Гарибу, и когда Гариб увидал его, он вытащил свой губящий меч и набросился на него вместе с аль-Кайладжаном и аль-Кураджаном, и они направились к войску Красного даря и убили пятьсот тридцать человек и ранили Красного даря глубокой раной. И Красный царь повернулся, убегая, и его люди тоже повернулись, израненные, и они шли до тех пор, пока не достигли Крепости Плодов и не вошли к Сайрану-волшебнику, крича о горе и несчастии. «О мудрец, – сказали они ему, – у Гариба заколдованный меч Яфиса, сына Нуха, и всякий, кого он поражает, разбит, и с ним два марида с горы Каф, которых дал ему царь Муриш. Это он убил Баракана, когда тот вступил на гору Каф, и он убил Синего царя и погубил множество джиннов».
И когда волшебник услышал слова Красного царя, он сказал ему: «Уходи!» И Красный царь ушёл своей дорогой, а потом волшебник стал колдовать и, призвав марида по имени Заази, дал ему с драхму летучего банджа и сказал: «Иди в Исбанир-аль-Мадаин, отправляйся во дворец Гариба и прими образ воробья. Выследи, когда Гариб заснёт, и когда подле него никого не будет, возьми бандж, положи его Гарибу в нос и принеси его ко мне». И марид сказал: «Слушаю и повинуюсь!» И шёл, пока не достиг Исбанир-аль-Мадаина, и тогда он отправился во дворец Гариба, приняв образ воробья, и сел на одно из окон дворца. Он подождал, пока пришла ночь и вельможи ушли в свои опочивальни, и когда Гариб заснул, марид спустился и, вынув толчёный бандж, всыпал его Гарибу в нос. И дыхание Гариба потухло, и марид завернул его в одеяло и поднял его и понёсся с ним, точно порывистый ветер, и не пришла ещё полночь, как он уже был в Крепости Плодов.
И он внёс Гариба к Сайрану-волшебнику, и Сайран поблагодарил его за то, что он сделал, и хотел убить Гариба, пока тот одурманен банджем, но один из людей Сайрана удержал его от его убиения и сказал? «О мудрец, если ты убьёшь его, джинны разрушат наши страны, так как царь Муриш, его друг, нападёт на нас со всеми своими ифритами». – «А что мы с ним сделаем?» – спросил Сайран, И тот человек сказал» «Брось его в Джейхун, одурманенного банджем, и Муриш не узнает, кто его бросил, и он потонет, и никто не будет о нем знать».
