Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том VIII
А везирь Айн Зар вернулся к царю Тайгамусу и рассказал ему обо всем этом, и царь Тайгамус поздравил его с благополучием и обрадовался великою радостью и велел бить в литавры и дуть в трубы. И затем он проверил своё войско, и вдруг оказалось, что убито двести всадников из числа доблестных силачей. Потом царь Кафид приготовил солдат и войска и армии и вышел на поле, и бойцы выстроились ряд за рядом и образовали полных пятнадцать рядов, по десять тысяч всадников в каждом, а с Кафидом было триста богатырей, которые сидели на слонах. И он отобрал витязей и доблестных мужей и поставил знамёна и флаги, и забили в литавры и задули в трубы, и выступили витязи, ища сражения.
Что же касается царя Тайгамуса, то он расставил войска ряд за рядом, и оказалось, что их десять рядов, по десять тысяч всадников в каждом ряду, и было у него сто богатырей, которые ехали от лезло справа и слева. И когда ряды построились, выступили вперёд все восхвалённые воины, и войска сшиблись, и тесен стал простор земли для коней, и ударили в барабаны, и засвистели флейты, и забили в литавры, и задули в трубы. И ревел сигнал, и уши глохли от конского ржанья, и кричали люди во весь голод, и сгустилась пыль над их головами, и они сражались от начала дня, пока не наступил мрак, а потом разделились, а воины ушли в свои жилища…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Пятьсот девятнадцатая почь
Когда же настала пятьсот девятнадцатая ночь, она оказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что войска разделились и ушли в свои жилища. И царь Кафид проверил своё войско, и оказалось, что бойцов убито пять тысяч, и царь разгневался великим гневом. И царь Тайгамус проверил свои войска, и оказалось, что было убито три тысячи из избранных его храбрецов, и, увидя это, он разгневался великим гневом.
Потом царь Кафид выехал на поле второй раз и сделал так же, как в первый раз, и каждый из царей искал для себя победы. И царь Кафид крикнул своим воинам и сказал. «Есть ли среди вас кто-нибудь, кто выступит на поле и откроет для нас врата боя и сражения?» И вдруг один витязь, по имени Баркик, подъехал верхом на слоне (а это был великий богатырь) и приблизился и, сойдя со спины слона, поцеловал землю меж рук царя Кафида и попросил разрешения выйти на поединок. И потом он сел на слона и погнал его на поле и закричал: «Есть ли соперник, есть ли противник, есть ли боец?»
И когда услышал это царь Тайгамус, он обратился к своим воинам и опросил их: «Кто из вас выступает против этого витязя?» И вдруг один всадник выехал из рядов верхом на коне с огромным телом и ехал, пока не приблизился к царю Тайгамусу, и он поцеловал перед ним землю и опросил у него разрешения на поединок. А потом он направился к Баркику, и, когда он подъехал к нему, Баркик воскликнул: «Кто ты будешь, чтобы издеваться надо мной и выступать против меня в одиночку, и как твоё имя?» – «Моё имя – Гаданфар ибн Камхиль», – отвечал боец. И Баркик оказал ему: «Я слышал про тебя, корда был в своей стране. Можешь сразиться со мною меж рядов витязей?»
И, услышав его слова, Гаданфар вытащил из-под бедра железную дубину, а Баркик взял в руку меч, и они стали сражаться жестоким боем. И Баркик ударил Гаданфара мечом, и удар пришёлся по его шлему и не причинил ему вреда. И, увидя это, Гаданфар ударил Баркика дубиной, и его мясо смешалось с мясом слона. И подошёл к Гаданфару какой-то человек и воскликнул: «Кто ты такой, чтобы убивать моего брата?» – а затем он взял в руку стрелу и ударил ею Гаданфара, и удар пришёлся в бедро и пригвоздил к нему кольчугу. И, увидя это, Гаданфар обнажил меч и, ударив своего противника, разрубил его пополам, и тот упал на землю, утопая в крови. А затем Гаданфар повернулся и побежал к царю Тайгамусу. И, увидев это, царь Кафид закричал своим воинам и оказал: «Выходите на поле и сражайтесь со всадниками!»
И царь Тайгамус выступил со своими воинами и солдатами, и они стали сражаться жестоким боем, и кони ржали на коней, и люди кричали на людей, и обнажились мечи, и выступили вперёд все достохвальные воины, и всадники понеслись на всадников, и побежал трус с места сражения. И били в литавры, и дули в трубы, и люди слышали только шум криков и лязг оружия, и погибли в это время те из богатырей, что погибли. И они сражались таким образом, пока солнце не появилось в куполе небосвода. И тогда царь Тайгамус отошёл со своими воинами и солдатами и вернулся в свои палатки, и то же сделал Кафид. И царь Тайгамус проверил своих людей и увидел, что убито из них пять тысяч всадников и сломано у них четыре знамени. И когда царь Тайгамус узнал об этом, он разгневался великим гневом.
Что же касается царя Кафида, то он проверил свои войска и увидел, что убито шестьсот всадников из числа избранных храбрецов и сломано у них девять знамён. И затем бой между ними прекратился на три дня. А после этого царь Кафид написал письмо и послал его с посланным из своего войска к царю, которого звали Факунпес, и посланный отправился к нему. (А Кафид утверждал, что он его родственник со стороны матери.) И когда царь Факуп узнал обо всем, он собрал своих воинов и солдат и направился к царю Кафиду…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Ночь, дополняющая до пятисот двадцати
Когда же настала ночь, дополняющая до пятисот Двадцати, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что царь Факун собрал своих воинов и солдат и отправился к царю Кафиду. И когда царь Тайгамус сидел и наслаждался, вдруг пришёл к нему один человек и сказал: «Я видел пыль, поднявшуюся вдали, которая взвилась на воздух». И царь Тайгамус приказал отряду своих солдат выяснить, в чем дело с этой пылью, и они ответили: «Слушаем и повинуемся!» – и ушли и вернулись и сказали: «О царь, мы видели пыль, а через некоторое время её прибило ветром и разорвало, и из-под неё показалось семь знамён, и под каждым знаменем три тысячи всадников. И они направились в сторону царя Кафида». И когда царь Факунчлес прибыл к царю Кафиду, он приветствовал его и спросил: «В чем с тобой дело и что это за бой ты ведёшь?» А царь Кафид ответил ему: «Разве ты не знаешь, что царь Тайгамус – мой враг и убийца моих братьев и моего отца? Я пришёл, чтобы с ним сразиться и отомстить ему». – «Да будет солнце для тебя благословенно!» – воскликнул царь Фокун. А потом царь Кафид взял царя Факуна-диса и отправился с ним в свою палатку, радуясь великою радостью.
Вот что было с царём Тайгамусом и царём Кафадом. Что же касается царя Джаншаха, то он провёл два месяца, не видя своего отца и не позволяя входить к себе ни одной из невольниц, которые ему прислуживали, и охватила его из-за этого великая тревога. И он спросил одного из своих прислужников: «Что случилось с моим отцом, что он ко мне не приходит?» И ему рассказали о том, что случилось у его отца с царём Кафидом. «Приведите мне моего коня, и я поеду к отцу», – оказал Джаншах. И ему ответили: «Слушаем и повинуемся!» – и привели ему коня. И когда конь предстал перед ним, Джаншах подумал: «Я занят сам собою, и правильно будет, если я возьму моего коня и отправлюсь в город евреев. А когда я доберусь до него, Аллах облегчит мне встречу с тем купцом, который нанял меня на работу. Может быть, он сделает со мною то же, что и в первый раз; никто ведь не знает, где будет благо».
И он сел на коня и взял с собою тысячу всадников и поехал. И люди стали говорить: «Джаншах отправился к отцу, чтобы сражаться с ним вместе». И они уехали до времени вечера, а потом спешились на большом лугу и расположились там на ночь. И когда все заснули и Джаншах увидел, что все солдаты спят, он поднялся украдкой, затянул пояс, сел на коня и поехал по дороге в Багдад, так как он слышал от евреев, что каждые два года к ним приходит караван из Багдада. «Когда я доберусь до Багдада, – оказал он себе, – я поеду с караваном и достигну города евреев». И в его душе утвердилось такое решение, и он поехал своей дорогой.
И когда воины пробудились от сна, они не увидели ни Джаншаха, ни его коня, и сели на коней и ездили, разыскивая Джаншаха, направо и налево, но не нашли его следов. И тогда они вернулись к его отцу и рассказали ему о том, что сделал его сын, и царь Тайгамус разгневался великим гневом, так что изо рта у него едва не посыпалась искры, и сбросил с головы венец и воскликнул: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха! Я потерял моего сына, а враг стоит напротив меня!» И цари и везири сказали ему: «Потерпи, о царь времени, вслед терпенью всегда идёт благо».
А Джаншах из-за своего отца и разлуки с любимою сделался печален и озабочен, и сердце его было ранено, и глаза разъело от слез, и он не опал ни ночью, ни днём. Что же касается его отца, то, узнав, что все его воины и солдаты пропали, он отказался от войны со своим врагом и отправился в свой город и, вступив туда, запер ворота, укрепил городские стены и спасся бегством от царя Кафида. А Кафид каждый месяц подходил к городу, ища боя и распри, и проводил подле него семь ночей и восемь дней, а после того он уводил своих солдат и возвращался в палатки, чтобы полечить раненых мужей. Что же касается жителей города царя Тайгамуса, то после ухода врагов они занимались починкой оружия, укреплением стен и установкой метательных машин. И царь Тайгамус (с царём Кафидом провели так семь лет, и война между ними все продолжалась…»
