Кай Умански - И снова Пачкуля!
Ползучка Стив вздрогнул и потихоньку заполз в Вертихвосткину кофту.
— Спасибо, мистер Енот, — торопливо сказала Чепухинда. — Не сомневаюсь, что у вас большой опыт общения с дикими животными. Но наша карнавальная лошадь — другого поля ягода. Я испробовала все сильнейшие заклинания, но…
— Магия! Ха! — Вилли Енот снова презрительно сплюнул на пол. — Мы, дикари, енту вашу магию не уважаем, магия для слабаков. У нас свои методы. Я своей верной носопыркой ветер нюхаю и острыми глазьями в землю гляжу. Ни одна тварь не укроется…
— От вашего зоркого глаза, да, вы говорили. Еще один вопрос. — Чепухинда пристально посмотрела на него поверх очков. — Вы называете себя наемником, так что, надо полагать, ваши услуги не бесплатны. Боюсь, мы не можем себе…
— Да! В этом главная прелесть! — воскликнула Шельма. — Ему в горах деньги ни к чему, правда, Вилли? Он работает за бобы! Основная пища дикарей, правда, Вилли?
— Типтого, — кивнул Вилли. — И змеюки. Когда есть.
Вертихвосткина кофта конвульсивно дернулась.
— Слышали? — обрадовалась Шельма. — Бобы — все что ему нужно. Обычно он берет два больших мешка, но мне, как родственнице, сделает скидку. Один мешок бобов и билет на пантомиму. Я рассказала ему о спектакле, и он ужасно заинтересовался. Он никогда не бывал на пантомиме, правда, Вилли?
— Неа, — подтвердил Вилли и с надеждой прибавил: — Говоришь, там девчонки будут танцевать?
— Непременно! — встрял Хьюго. От волнения он принялся скакать по столу. — Тантсующие дефушки, и принцессы, и слые шотландки, и таже элегантные феи! Вы отыскать мою госпошу и пропафшую лошать к завтрашнему вечеру, Вилли, а мы вам покасыфать пантомиму, которую вы никогда не сабыфать! Тоговорились, трузья?
— Замазано, — грянул хор голосов.
Говор у Дикаря Вилли был заразительный.
Глава тринадцатая
Говорильня
— Это, — сказал бестелесный голос Обормота, — была худшая ночь в моей жизни.
Со всех сторон донеслось прочувствованное согласное похрюкивание.
Пятеро гоблинов сидели в пещере. Разумеется, их было не видно. Узнать их можно было только по голосам.
— Пдедставляю, как нам достанется, когда ведьмы нас поймают, — простонал Косоглаз. — Они ж с нас шкуды спустют. Если наши шкуды когда-нить появятся, — скорбно прибавил он.
— Жуть страшно было, — с дрожью в голосе сказал Свинтус, — когда она нас застукала.
— А невыдимымкой быть еще страшней, — заскулил Пузан. — Не нравится мне эта невыдимымость. Не вижу в ней никакого проку.
— Еще б ты его видел, — заметил голос Косоглаза. — В этом ж вся и засада.
— Да ладно, ладно. Просто говодю, скучаю я по себе. Хочу назад свое тело, даже если оно все в синячищах. Видели б вы их.
— Как мы их увидим? — спросил Косоглаз. — Они ж невыдимымые.
— А болят все равно, — сказал Пузан.
Да, всем пятерым крепко досталось. Вчера ночью им пришлось добираться домой по снегу и в темноте, и невидимость отнюдь не облегчала путешествие. Не зная, где начинаются и заканчиваются их тела и конечности, гоблины, не способные верно оценивать расстояние, постоянно налетали на деревья, сваливались в сугробы и спотыкались о невидимые ноги друг друга.
Однако гоблинам свойственен примитивный инстинкт, который выручает их в критическую минуту, — как и голуби, они всегда находят дорогу домой. Инстинкт берет верх над разумом. Для гоблинов оно и к лучшему. Они бы никогда не добрались до родной пещеры, если бы полагались на свои мозги. Пришлепав домой далеко за полночь, они невидимой кучей рухнули на пол и тут же уснули, надеясь, что утром все как-нибудь образуется само собой.
Но вот утро наступило, а дела их по-прежнему были плохи.
— Я вот чиво не могу понять: как это случилось-то? — в сотый раз сказал Свинтус. — Бежим, бежим — и вдруг стали невыдимымые. Как так?
— Это все магия, — сказал Обормот. — А чё еще? Мерзкая стадая ведьма нас заколдовала.
— Не, — возразил Косоглаз. — Какой ей смысл? Ведьмы хотят нас поймать, так? Так. А если хочешь чё-нить поймать — зачем делать так, шоб оно исчезло? Так же поймать труднее будет, не?
Весьма здравое рассуждение для гоблина.
— А кто тогда? — спросил Свинтус.
Повисла пауза. Гоблины обдумывали вопрос.
— Наверно, это тот пацан в остроконечном колпаке, — через некоторое время сказал Гнус.
— Какой такой пацан в колпаке? — не понял Косоглаз.
— Помните, мы через поляну бежали? И я впереди был? А потом откуда ни возьмись выбежал пацан в колпаке и прям наперерез бросился. Кажись, мы его с ног сбили. Я не остановился посмотреть, как с ним чё, потому что как раз в тот момент вдруг стал невыдимымкой, ну и подрастерялся.
— Похоже, это волшебник был, — со знанием дела сказал Косоглаз. — Небось, обозлился, что мы на него налетели, вот нас и это.
Гоблины не торопясь обдумали эту гипотезу.
— Наверно, теперь надо найти этого волшебника и сдаться вроде как на его милость, — наконец предложил Свинтус. — Может, он сжалится над нами и даст нам это, как его. Ну вы знаете. Чё мама дает, когда бузины наешься.
— Тумака? — предположил Гнус. Его мама не отличалась особой нежностью.
— Да не. Как же она называется, эта штука. Ну, чтоб заклинание свою силу потеряло. Да вы знаете. Противно… противно… ща, погодьте… противно… — Было буквально слышно, как у него мозги скрипят, — дядие. Противнодядие! — победно произнес он.
— Мой дядя довольно-таки приятный, — непонятно зачем сообщил Гнус.
— Тогда не подойдет, — сказал Свинтус.
— У меня тетя есть, — вставил свое веское слово Косоглаз.
— Противная? — спросил Гнус.
— Иногда дерется.
— Не, — сказал Свинтус. — Нам нужен противный дядя.
— Почему это? — заспорил Гнус. — А мое противнотётие чем не годится?
— Да откуда я знаю! — раздраженно сказал Свинтус. — Просто слышал, что нужно противнодядие.
— Вся эта говорильня про дядьев — все равно что воду в ступе толочь, — сказал Обормот. — С чего бы волшебниковой родне помогать гоблинам? Надо смотреть правде в глаза, парни. Придется нам просто сидеть и ждать, пока заклинание действовать не перестанет.
— Поскорей бы уж, — подал голос Пузан. — Есть охота.
— Меня, знаете, чё еще беспокоит, — вдруг сказал Свинтус. — Где Кдасавчик с Цуциком? Они ж домой так и не пришли. Я думал, они за нами бежали.
— Так и было! — завопил Косоглаз. — Я слышал, как они сзади скачут. Они все время в кустах застревали и орали друг на друга. Небось, с ногами никак не могли разобраться. И этот обалдуй-тяжеловоз, он тоже скакал, я слышал, как он ржет. А потом — потом мы стали невидимымками, и я про них забыл. Своих проблем хватало.
— Думаете, надо пойти их искать? — спросил Обормот.
— Зачем? — сказал Пузан.
— Ну — не знаю. Вдруг они из костюма выбраться не могут? Может, они там задыхиваются. Может, они в смертельной опасности, застряли в сугробе вниз башкой, дрыгают ножками.
Гоблины представили себе эту картину.
— Да появятся они, — через некоторое время сказал Косоглаз.
— А чё если нет? — настаивал Обормот. — Может, пойдем их искать?
В пещере надолго повисла тишина.
— Не, — сказал Гнус. — Там холодно.
Глава четырнадцатая
В подвешенном положении
— Да! — с отвращением сказала Пачкуля. Говорить ей было довольно непросто — она висела на дереве, высоко над землей, зацепившись кофтой за ветку. — Ничегошеньки себе в передрягу мы из-за вас попали. Елки зеленые.
Кстати говоря, именно на елке они и застряли. В Непутевом лесу растут самые разные деревья: дубы, ясени, вязы, лиственницы, платаны, сосны — и елки тоже, в основном зеленые.
В этом подвешенном положении троица пребывала уже изрядное время. Гоблины по-прежнему были безнадежно заперты в лошадином костюме. Красавчик рискованно оседлал горизонтальную ветку, зажав ее коленями, как тисками. За ним растянулся на животе Цуцик, крепко обхватив Красавчика руками за пояс.
Пачкуля в съехавшей на левый глаз шляпе болталась над ними, вяло перебирая башмаками в воздухе.
Далеко внизу вокруг дерева ходил Ромео, размахивая хвостом и издавая негромкое ободряющее ржание. Казалось, еще немного, и у него из ушей посыплются розовые сердечки.
— Ты только посмотди на него! — простонал Красавчик. — Не сдается, падень.
— Как я посмотрю? — раздалось приглушенное хныканье Цуцика. — У меня ж тут глазка нет. Я вижу только твой толстый зад. Чё он делает?
— Лыбится, — сказал Красавчик, и голос его дрогнул. — Во все свои огдомные жуткие зубищи. Он нас полюбил, Цуцик. Он хочет с нами встдечаться.
— Поговори с ним, — предложил Цуцик. — Скажи, типа, мы пока не готовы к серьезным отношениям.
