Светлана Шипунова - Новые приключения Алисы
(Как раз накануне вечером они читали «Дюймовочку»).
- Ах, как бы это было хорошо!– улыбнулась тётушка. – Из ячменного зёрнышка вырос бы тюльпан (что само по себе удивительно), а в тюльпане оказалась бы крошечная девочка, росточком с дюйм…
- А что такое дюйм? – тут же спросила Алиса.
- Дюйм – это такая мера длины. В одном дюйме всего-то… - тётушка не могла припомнить, поэтому взяла с полки какую-то книгу, полистала и, наконец, объявила: - …чуть больше 25 миллиметров. Поверь мне, что это очень, очень мало. Примерно, как твой мизинчик. Вот какая кроха была эта девочка, потому её и назвали – Дюймовочка. Хотя, сказать по правде, Ганс Христиан Андерсен, сочиняя эту сказку, дал ей сначала совсем другое имя.
- Другое имя? – заинтересовалась Алиса.
- Сначала он назвал её Лизой. Лизок-с-вершок.
- А что такое вершок?
- Ну… почти то же, что и дюйм, только по-русски. Словом, Маленькая Лиза, Крошка Лиза. А уж потом все стали называть её Дюймовочкой.
- Надо же, сколько имён у одной маленькой девочки! - подивилась Алиса.
На подоконнике в кухне стоял цветочный горшок, в котором росло несколько тюльпанов, все они уже отцвели, и только на одном стебельке ещё качался нераскрытый нежно-розовый бутон. Алиса стала сама поливать цветок и всячески за ним ухаживать – то передвинет его поближе к солнышку, то укутает занавеской, и всё время с ним разговаривает.
- Миленький, хорошенький тюльпанчик, ну, когда же у тебя народится маленькая девочка?
Но лепестки у тюльпана были по-прежнему плотно сжаты, а сам он стыдливо клонил набок свою головку.
И вот однажды под утро Алиса проснулась от того, что услышала какой-то стук со стороны кухни. Она вскочила с кровати и побежала на этот стук. Уже светало, и Алиса увидела отворённое настежь окно кухни и трепещущий на ветру тюльпан. Он был совсем раскрыт, так что стал похож на круглую чайную чашечку. Алиса заглянула внутрь, но на дне чашечки ничего, кроме черно-жёлтого ободка, не было. Она ощупала руками землю в горшочке – ничего, пошарила по влажному подоконнику, но под руку ей попался только отлетевший розовый лепесток.
Алиса была совершенно уверена, что этой ночью, наконец-то, родилась на свет Дюймовочка. Только где же она? Куда подевалась? Подставив табуретку, Алиса влезла коленками на высокий подоконник и хотела выглянуть во двор, чтобы проверить, не выпала ли туда маленькая девочка. За этим опасным занятием её и застала тётушка.
- Что ты, что ты! – всполошилась она, снимая Алису с подоконника и закрывая окно. - Что ты здесь делаешь в такую рань? Ещё и солнышко не взошло!
- Где моя Дюймовочка? - хлюпала носом Алиса.
Тётушке стоило больших трудов уговорить её вернуться в свою кроватку и поспать ещё немного. Но Алиса никак не могла уснуть, а все ворочалась с боку на бок и думала о своём цветке и о бедной маленькой девочке, которая, быть может, замерзает сейчас в саду в это прохладное и ветреное утро.
И Алиса твёрдо решила, что, как только встанет солнышко, отправится её искать, ведь она уже догадалась, чьи это проделки.
…Настало утро. Выпив стакан парного молока от соседской коровы, Алиса тихо, чтобы не заметила тётушка, вышла за калитку и бегом побежала к реке. У самого берега, в небольшой камышовой заводи плавали кувшинки, прыгали маленькие, зелёные лягушки и далеко вокруг разносилось:
- Ква-ква-ква! Ква-ква-ква! Ква-ква-ква!
- Милые лягушечки, – обратилась к ним Алиса, – вы не видели здесь маленькую-премаленькую девочку, примерно с мой мизинчик?
- Ква-ква-ква! – важно проквакала самая большая лягушка. – Как же, как же, я, кажется, своими глазами видела (тут она очень сильно выпучила глаза), как её тащила в своих лапах мадам Жаба.
- Так я и знала! – воскликнула в сердцах Алиса. – А где живёт эта мадам Жаба?
- На самом дне, в топкой и вязкой тине.
Не успела Алиса подумать, можно ли ей залезть в эту тину и что по этому поводу скажет тётушка, как из воды показалась сама мадам Жаба, большущая, мокрая и безобразная.
- Коакс, коакс, брекке-кекс! Кто тут меня спрашивает? Чего надо?
- Признавайтесь, это вы прыгали ночью по нашему подоконнику? – строго спросила Алиса. – Там ваши следы.
- Может, и я, а что, нельзя?
- Разве вас не учили, что лезть в чужие окна - нехорошо?
- Коакс, брекке-ке! Вот тебе на! Я об этом ничего не слышала.
- Значит, это вы похитили чужого ребёнка?
- Коакс, брекке-ке-кекс! Я-то думала, что это – не ребёнок, а жабенок, вернее сказать, жабочка, маленькая, хорошенькая жабочка! Какая мать не мечтает найти для своего сына невесту получше!
- Да вон их сколько прыгает, - сказала Алиса, – прямо лягушки-царевны. А Дюймовочка не за тем на свет родилась, чтобы в вашей заводи пропадать. Признавайтесь, где вы её прячете?
Жаба надулась так, что чуть не лопнула.
- Честное земноводное, нигде не прячу. Дело было так. Посадила я её на лист кувшинки и велела подождать, а сама за сыночком нырнула. Возвращаюсь – её и след простыл! Уплыла! Увели прямо из-под носа! Вот такой коакс, коакс, брекке-ке… А уж как мой бедный сынок, мой жабенок горевал, как меня попрекал: что ж вы, мамаша, говорит, не могли вместе с ней нырнуть?
Представив, чем это ныряние могло кончиться для Дюймовочки, Алиса перестала ругать Жабу (всё-таки она была не так глупа, как её сынок) и поспешила к кувшинкам, чьи широкие зелёные листья плавали на поверхности воды.
- Милые кувшиночки, - обратилась она к ним. – Не с вами ли уплыла маленькая-премаленькая девочка, величиной с мой мизинчик?
- С нами, с нами, - прошелестели кувшинки. – Прелестный, прелестный цветочек! Только она недолго, недолго с нами плыла. Мимо как раз летел Майский жук, подхватил её и унёс, унес…
- Но куда, куда? – взмолилась Алиса.
- Не знаем, не знаем… - уплывая, отвечали кувшинки.
Алиса остановилась и задумалась.
«Жуки, кажется, живут на деревьях, - рассуждала она сама с собой. – Но тут очень много деревьев. Как же я узнаю, на каком из них живёт Майский жук? И почему он майский, если сейчас июнь? Надо будет спросить об этом у тётушки».
Она стала ходить меж деревьев, что росли у реки, и у каждого из них спрашивать, не знают ли они Майского Жука, который унёс из заводи маленькую девочку. И деревья, шевеля и шелестя ветками, охотно с ней беседовали. Кто знавал жука-короеда, кто – жука-точильщика... И только большой дуб, что рос дальше всех от реки, на самом краю поля, вспомнил, что прилетал сюда один жук и в щупальцах у него была совсем маленькая девочка, тоненькая, как веточка, нежная, как листочек, прелесть, какая хорошенькая.
- Поглазеть на неё слетелось все семейство майских жуков, - поведал со скрипом дуб. – Долго они её рассматривали и решили, что она совсем не похожа на майского жука, ведь у неё всего две ножки, а надо никак не меньше трёх пар, и усиков у неё нет, и рожек, в общем, сказала родня, она совсем некрасива, просто безобразна!
- Сами они на людей не похожи! – крикнула Алиса. – Сами они безобразные!
- Чего это вы обзываетесь? – вдруг раздался сверху тихий, шуршащий голос.
Задрав голову, Алиса увидела большого жука, зацепившегося пушистыми лапками за ветку и висящего вниз головой. У него был блестящий, с зеленоватым отливом панцирь. В другой раз Алиса сочла бы его даже красивым. Но сейчас она была очень, очень сердита.
- А зачем вы маленьких девочек похищаете?
- Но я… но у нее… были такие прозрачные ручки и ножки, что я принял их за две пары крылышек, - признался Майский Жук. – Спасибо, родня подсказала, что она мне совсем не пара.
- Сами вы ей не пара! Не для того она на свет появилась, чтобы со всякими жуками водиться!
- Но я поступил с ней честно, - чуть слышно прошелестел Майский Жук, – отпустил на все четыре стороны.
- Как именно вы её отпустили? – решила уточнить Алиса.
- Сбросил вниз, на траву.
- Да-да-да, - подтвердили снующие в траве муравьи. – А мы тут как тут, подставили сухой листик и поймали её, а то ведь могла и разбиться.
Алиса представила эту ужасную картину, и сердце её сжалось от жалости к Дюймовочке, которой выпало столько испытаний за одно утро.
Муравьи, между тем, продолжали:
- Бедняжка долго сидела в траве, которая закрывала её с головой, и плакала. Неужели, говорит, я и вправду такая безобразная? Но мы её, как могли, успокоили, сказали, что она прекрасна, что она красивее всех насекомых на свете!
- Нечего сказать, успокоили… Надеюсь, никому из вас не пришло в голову на ней жениться? А то здесь у всех только это и на уме.
- Нет, нет, - зашуршали муравьи, - летом нам не до женитьбы, надо припасы на зиму заготавливать.
- Значит, и у вас её нет? Где же она теперь?
- Поищи-ка ты Полевую Мышь, может, она что-то знает, - прошуршали на прощанье муравьи и расползлись по своим делам.
