Лесли Риис - Про коалу Ушастика, черепаху Сарли и Карроинги-эму
– Тогда давай принесём ему листьев.
Дети побежали и нарвали с мятного дерева самых молодых листочков. Они разыскали ящик с верхом из проволочной сетки, поставили ящик в сарай и, положив в него листья, посадили туда зверька.
Прошло два дня, но Ушастик не дотрагивался до листьев. Джуди и Малькольм приносили ему всё новые и новые, но Ушастик, хоть и понюхал их, есть всё равно не стал и неподвижно лежал в ящике.
– Он погибнет, если не начнёт есть, – огорчённо сказала миссис Андерсон. – Может, дать ему молока?
Ко всеобщей радости, Ушастик, понюхав поставленное перед ним блюдце с молоком, принялся его пить или, скорее, жевать, потому что с тех пор, как он стал взрослым, он разучился пить.
Но очень скоро опять научился. Ежедневно он выпивал два больших блюдца молока. Прошла неделя, и семейство Андерсонов начало верить, что Ушастик выживет. Они решили оставить его у себя, по крайней мере до той поры, пока он не поправится окончательно и не окрепнет. Поэтому мистер Андерсон и Малькольм соорудили вокруг одного из мятных деревьев ограду из порожних бидонов из-под керосина (они были скользкие, и Ушастик не мог на них влезть) и посадили зверька на ветку. К их восторгу, коала, понюхав листья, принялся жевать.
– Теперь, – решила Джуди, – он может у нас остаться. Молоко и мятные листья – вот всё, что ему нужно.
Это было не совсем верно. Листья мятного дерева отнюдь не лучшая пища для коал. Раза два, когда ворота ограды из бидонов были открыты, Ушастик делал попытку убежать, но оба раза был задержан в саду на полпути. Тогда Ушастик решил использовать своё пребывание в доме Андерсонов наилучшим образом. По крайней мере, он попробует.
Он поправился, окреп, постепенно привязался к Андерсонам и легко узнавал их среди людей, которые приходили им полюбоваться.
Ушастик позволял Малькольму, Джуди и их родителям брать себя на руки и гладить. Только если его гладили против шерсти, он злился и мрачнел.
НА КРАЮ ГИБЕЛИПостепенно семейство Андерсонов так привязалось к Ушастику, что мысль о том, что придётся с ним расстаться, приводила их в уныние.
– Зачем спешить сообщать властям о нашем коале? – говорил мистер Андерсон. – Успеем сказать в следующем месяце. И дети подхватывали:
– Да, да, папа, в следующем месяце или через два месяца.
Ушастик научился сидеть у Джуди на плече и у Малькольма на голове. Он быстро осваивал всякие трюки: умел влезать на совершенно гладкий столб, а потом молниеносно спускаться с него винтом; научился сидеть за столом на высоком детском стульчике, а потом даже приучился не трогать молока с хлебом, пока ему не подвяжут нагрудничек. В сырые зимние ночи он теперь спал у кого-нибудь на постели, крепко прижав к себе игрушечного медведя.
Но большую часть времени Ушастик проводил па мятном дереве. Ему приносили из лесу свежие листья с камедных деревьев и клали их в банки из-под джема, привязанные к нижним ветвям. Ушастик поудобнее устраивался в развилке и обнюхивал каждый листок.
Иногда он ел листья с жадностью, в другой раз отвергал, даже не попробовав, что приводило Андерсонов в крайнее недоумение. Им страшно хотелось узнать, что же Ушастик любит больше всего. Загадка была непостижимой и порядком их тревожила.
Однажды Малькольм бродил по лесу, где на обгорелых деревьях и кустах стала появляться нежная бледно-зелёная листва. Домой он вернулся с охапкой свежих, круглой формы листьев, которые сорвал с поверженного пожаром синего эвкалипта.
«Вот это будет настоящее лакомство для Ушастика», – решил он. И более страшной ошибки не мог совершить.
Понюхав листья, Ушастик решил их попробовать. Они и впрямь таяли во рту. Но есть их нельзя – это он сразу понял. А Малькольм рассердился. Он так далеко ходил за ними!..
– Придётся тебе их есть, – сказал Малькольм, впервые по-настоящему разозлившись на Ушастика. – Больше ты ничего не получишь.
Итак, круглые молодые листочки остались на дереве. Спустя час Ушастику страшно захотелось есть. Он принялся хныкать и кричать, но поблизости никого не было. И, заглушив внутренний голос, твердивший ему, что эти листья есть нельзя, Ушастик с аппетитом сжевал их и поскорее проглотил.
В ту же ночь Ушастик заболел. Он лежал на ветке, и его била дрожь. Когда ему стало совсем плохо, он поднял голову и издал щёлкающий, вибрирующий низкий звук, сопровождаемый фырканьем, похожим на хрюканье. Малькольм услышал его и, выбежав во двор прямо в пижаме, унёс Ушастика в дом. Но Ушастику не нужна была ласка. Он царапал Малькольма, и тот поскорее положил его на ковёр. Вскоре вокруг него собралась вся семья.
На следующий день мистер Андерсон позвонил ветеринару, который жил довольно далеко от их дома. Доктор приехал, но, увидев, в каком состоянии Ушастик, с сомнением покачал головой.
– Боюсь, надежды нет, – сказал он.
– Но что случилось? – спросил мистер Андерсон.
– Покажите-ка мне ещё раз листья, которые вы давали ему.
Малькольм, двигаясь как во сне, принёс ему круглые молодые листочки.
– Понятно, – сказал доктор. – Это ювенильные листья.
– Ювенильные листья? – в один голос переспросили Малькольм и мистер Андерсон.
– Маленькие листочки, которые выбрасывает камедное дерево совсем молодым или когда у него начинают расти боковые побеги.
– Ну… ну и что здесь плохого? – спросил Малькольм, чувствуя себя виноватым.
– В них есть яд, вот и всё.
– Яд в камедных листьях? – Мистеру Андерсону это утверждение показалось нелепым.
– Синильная кислота, – ответил доктор. – Как вам известно, из нескольких сотен видов камедных деревьев лишь очень немногие годятся для коал. Но вам, наверное, неизвестно, что листья даже этих немногих видов не всегда съедобны. В определённое время года они вырабатывают ядовитую кислоту. Возможно, таким путём природа по-своему охраняет деревья. Что же касается ювенильных листьев, то они всегда опасны для коал.
Ещё доктор рассказал, что даже с одного дерева коалам нужны разные листья. Таким деревом может быть взрослый медвяный эвкалипт, серый эвкалипт, синий эвкалипт или красное камедное дерево. И коалы едят, чередуя то молодую листву, то старые листья, то даже кору с веток. А когда приходит пора, перебираются на другое дерево.
– Между прочим, известно ли вам, что, держа в доме коалу, вы нарушаете закон? – спросил доктор. Малькольм и Джуди побледнели.
– Почему? – спросил Малькольм.
– Потому что осталось очень мало коал. Представляете, что будет, если все люди захотят иметь у себя в доме коал и отправятся за ними в лес? Тогда на воле их совсем не будет.
Ветеринар уехал.
Андерсоны в растерянности смотрели друг на друга. Они поняли, что им придётся расстаться с их любимцем.
Дня через два Ушастику стало лучше. А Андерсоны не могли решить, чем его кормить.
В субботу Джуди, Малькольм и мистер Андерсон отправились в лес. Ушастик сидел в корзинке и не видел, куда его несут. Та часть леса, где был пожар, снова оделась нежной зеленью, хотя среди листвы то тут, то там проглядывали покрытые копотью стволы и обгорелые сучья. Стояла весна. Миновав заросшее лесными цветами и папоротником место, где когда-то, повинуясь ветру, пламя повернуло назад, Андерсоны очутились в густой роще пышных синих эвкалиптов, у подножия которых буйно разросся папоротник.
Малькольм вынул Ушастика из корзинки. На свету зверёк заморгал, потом не спеша огляделся.
Каждый из Андерсенов погладил его и поцеловал в пушистую головку. Затем мистер Андерсон взял его на руки и понёс к эвкалипту, который показался им самым лучшим из всех деревьев.
Сначала Ушастик не трогался с места, а затем медленно пополз вверх по гладкому серебристому стволу. В голове у него царила неразбериха. Он не понимал, куда лезет и зачем.
– До свиданья, – вздохнул Малькольм.
– Всего хорошего, – добавил мистер Андерсон.
Джуди ничего не сказала, но, когда она повернулась идти домой, ресницы у неё были мокрыми.
Ушастик был в полной растерянности. Он не умел жить один в лесу. Он привык, чтобы о нём заботились люди. Когда небо совсем заволокло облаками, он слез с дерева и заковылял в сторону дома Андерсонов.
И добрался бы до них в ту же ночь – обоняние у коал на удивление острое, – если бы не встретил в лесу двух мальчишек с ружьём, которым они и развлекались. Им не удалось убить кролика, поэтому они обрадовались, заметив среди деревьев ковыляющего на кривых лапах маленького пушистого коалу.
К счастью, Ушастик ещё раньше заметил ребят. Они чем-то ему не приглянулись, и он стал поспешно карабкаться вверх на дерево.
Он преодолел всего футов тридцать, когда мальчишки добрались до дерева. Один из них наставил дуло ружья на Ушастика и выстрелил. Пуля чуть не задела нос зверька. Прицелившись получше, мальчишка выстрелил вторично. На этот раз пуля проложила огненную дорожку в густой шерсти Ушастика. И он стал скорее карабкаться вверх, перебираясь с ветки на ветку. Тогда второй мальчишка потребовал дать ружьё ему. Он стрелял лучше.
