Эптон Синклер - Гномобиль. Повесть-сказка
Сердитый голос отозвался из азалий:
— До свидания, я ничем не могу быть тебе полезен.
— Ты ошибаешься. Я студент, и я пытаюсь познать язык деревьев. Ты мог бы помочь мне изучить этот язык.
— А откуда ты знаешь, что я могу говорить с деревьями?
— Я знаю, что такой мудрый гном, как ты, не смог бы прожить в лесу тысячу лет, не научившись разговаривать со всем живым. Я знаю, что деревья — живые. Они как люди.
— Вовсе они не как люди, потому что они добрые! Ты видел хоть одно дерево, которое взялось бы за острый топор? Дерево строит, а не разрушает. Оно трудится без отдыха, днем и ночью. Его труд величествен. Оно добывает соки из земли и перерабатывает их в кору, древесину, ветви и листья.
— Ты прав, Глого, и ни один великий ученый не знает, как оно это делает. Откуда дереву известно, где расположена кора, а где листья? Как оно узнает, где оно поранено, и догадывается посылать соки именно туда?
— Дерево все знает, что ему нужно для жизни, и для его будущего, и для жизни его драгоценных семян.
— Как дерево разговаривает с тобой, Глого? Словами?
— У дерева нет языка, оно не умеет пользоваться словами. Если ты любишь его и живешь с ним всю жизнь, ты начинаешь понимать его без слов и ненавидишь безумцев, которые его убивают.
— Послушай, Глого, ты старый и мудрый. Я по сравнению с тобой только ребенок. Я прожил всего двадцать три года, — что можно успеть узнать за это время? Я тебя умоляю: открой мне лесные секреты, а я расскажу о них людям, и, может, они избавятся от своего безумия.
Строгий голос сказал:
— Ты просишь меня нарушить правила, которые были святы миллионы лет. Этого не хочу не только я. Мне это запрещают миллионы поколений живших на земле гномов.
— Но, Глого, если правило не срабатывает в течение тысячелетий, не пора ли его пересмотреть? Ведь это правило оставило на земле только вас с Бобо, а что же будет с ним, когда он останется один?
— Не говори об этом! — выкрикнул голос из азалий, и показалось, что он сердится.
— Но ведь это так, Глого. Что же случится со всем вашим народом, если твой внук не женится?
Из кустов донесся стон.
— Ты думал об этом, Глого?
— Я уже много лет ни о чем другом не думаю, — донесся в ответ еле слышный шепот.
— И поэтому тебе так плохо?
— Мне хуже всех живущих на земле.
— Но, Глого, — вмешался Бобо, — тебе не надо обо мне тревожиться. Мне совсем не нужна жена.
— Глупенький, — произнес голос. — Всему будущему гномов нужна твоя жена.
Воцарилось долгое молчание. Наконец Родни сказал:
— Хотел бы я вам сообщить, где живут другие гномы. Но вам же известно, что гномы прячутся от людей. Все, что я могу сказать, — я буду вашим другом, и сделаю все, что в моих силах, чтобы разыскать те леса, где есть еще гномы. Я сделаю это, даже если вы не согласитесь обучить меня лесной мудрости.
И в первый раз показалось, что спрятанный в азалиях голос начинает сдаваться.
— Это звучит искренне. Но отвечают ли люди за то, что они говорят?
— Постой, — продолжал доказывать Родни, — если бы мы хотели причинить вам зло, мы могли бы уже это сделать. Ведь Бобо в наших руках. А ты, Глого, прожил на свете уже тысячу лет. Многим ли ты рискуешь, если доверишься нам?
— Да, правильно.
И в тот же миг кусты раздвинулись, и показалась маленькая фигурка, тех же размеров, что и Бобо, в таких же коротких штанишках и островерхой коричневой шапочке. Но лицо этого маленького существа было менее круглым, его покрывали морщинки и украшала седая борода, доходящая почти до пояса.
— Я здесь, — сказал Глого. — Я попытаюсь с вами подружиться.
— Благодарю, сэр, — сказал Родни, торжественно кланяясь.
И старый гном отвесил ему не менее торжественный поклон.
— Меня зовут Родни, а это моя маленькая племянница Элизабет.
Старый гном снова поклонился.
— А теперь, — продолжал Родни, — нам надо поудобнее устроиться и все обсудить.
Он расстелил плед, и Элизабет опустила на него Бобо.
— Ты сильно расшибся? — строго спросил старый гном, и Бобо сказал ему, что все уже прошло, и в доказательство подпрыгнул.
Элизабет и Родни разместились на пледе, и Глого тоже в ответ на их приглашение примостился на уголке, который был ближе всего к кустам. Временами он беспокойно оглядывался: чувствовалось, что при малейшем признаке опасности он готов прыгнуть в кусты и скрыться из виду.
— Позволь мне для начала сообщить, что я студент того заведения, которое называется университетом. Есть ли такие заведения у гномов?
— Мы, гномы, учимся изо дня в день, пока живем. Мы учимся не только у старших гномов, но и у самой природы, нас учат деревья, цветы и травы. Мы изучаем их характеры.
— А разве у них есть характеры?
— Конечно, как и у каждого живого существа.
— И они могут сообщать вам свои мысли?
— Разумеется. Все живое обменивается мыслями, даже если и не сознает этого.
— Какой же характер у этого папоротника, например? — Родни дотронулся до листа, который рос с ним рядом.
— Он по характеру похож на женщину, — сказал Глого. — Он мягкий, скромный, застенчивый. Но еще и сильный при этом. Он никогда не приходит в отчаяние. Вот ты бездумно помял один лист и сделал ему больно. Он молча перенесет свои мучения, а когда ты уйдешь, он будет мужественно продолжать свое дело — создавать красоту. Девочка лучше поймет папоротник, который украшает кружевом весь лес. Он не перестанет трудиться, пока не сделает весь лес красивым и уютным.
— Как хорошо ты говоришь, — заметила Элизабет. — Мне кажется, я сумела бы понять и папоротник, и цветы…
— Наверное, надо быть очень старым и мудрым, чтобы понимать деревья, — заметил Родни.
— У дерева кондори очень сильный характер. Чтобы стать таким, какое оно есть, ему пришлось употребить колоссальные усилия. Миллионы килограммов материала были тщательно отобраны, добыты им из земли, растворены в воде и доставлены на невероятную высоту. Из них дерево строило свой ствол и ветви. И вот оно перед нами: дерево-крепость, умеющее отразить слепые силы огня и ветра. Оно — как песнь самой матери-природы, которая звучит уже миллионы лет, и вот появился один голос, который хочет все испортить.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказал Родни. — Один умный старый человек сказал, что красные деревья кондори защищены от всего на свете, кроме дураков.
— Я рад услышать о таком человеке, — сказал Глого. — Мне поэтому легче с тобой говорить.
— Он еще сказал, что государство могло бы защитить их от дураков, и это в какой-то мере уже сделано.
— Боюсь, что слишком поздно для моего народа, — вздохнул Глого и опять впал в ту мрачность, которая предвещала очередной приступ мировой скорби.
— Ну, это мы еще посмотрим, — сказал Родни с ноткой бодрости, желая вывести гнома из мрачного настроения. — Но позвольте мне сказать, что в этот час мы, большие люди, обычно завтракаем. А вы?
— У гномов нет специальных часов для еды. Мы съедаем по зернышку тут и там, когда найдем его.
— А не согласитесь ли вы попробовать что-нибудь из еды, которую мы привезли с собой?
Элизабет стала распаковывать корзинку. Она расстелила бумажную скатерть и положила на нее четыре бумажные салфетки. Потом достала коробку с бутербродами, завернутыми в промасленную бумагу, потом фаршированные яйца, баночку маслин, пакетик с орешками, сельдерей и помидоры, несколько спелых бананов, бутылку молока и два термоса. Такое количество еды на один завтрак наверняка превосходило все, что оба гнома видели за все долгие годы своей жизни. Быстрые и ясные глазки Бобо перебегали с предмета на предмет.
— Сначала надо промочить горло, — сказал Родни, но тут же возникла первая трудность: чашки, которые они привезли с собой, были гномам не по размеру.
— Сейчас достану! — закричал Бобо, которому до смерти хотелось попробовать эту странную человеческую еду.
Забыв о своих ушибах, он помчался в лес и тут же вернулся с двумя сверкающими венчиками лилий. Он выдернул оттуда пестик и тычинки и вытер их внутри, очистив от золотой пыльцы. Потом Элизабет наполнила обе самодельные чашки лимонадом из термоса, наблюдая за лицами гномов, пока они пробовали питье.
— Холодный, как горные снега! — воскликнул Бобо.
Даже мировая скорбь не удержала Глого от радостного удивления.
— У этого напитка тоже есть характер, — заметил он.
— Возможно, — улыбнулся Родни. — Ты же сам меня учил, что у всех и вся есть свой характер. Вот тебе еще один, — добавил он, наливая гномам кофе. — Только берегись, потому что это озорной характер: он может укусить тебя за язык.
Естественно, что дворецкий короля лесоматериалов позаботился о том, чтобы в термос налили по-настоящему хороший кофе и чтобы в нем было достаточное количество сливок и сахара. Бобо громко выражал свой восторг, а Родни объяснил ему, что этому напитку солнце отдает капельку своего характера, а люди его преспокойно отправляют в свои желудки. Он объяснил гномам, что лимоны прибыли из Южной Каролины, а сахар — из Луизианы, кофе — из Бразилии, а масло — из Дании. Гномам все это было не так просто уразуметь, потому что маленькие лесные человечки даже и не догадывались о том, как велика земля, а когда они наконец все поняли про океаны, они не смогли себе представить, как это по ним ходят корабли.
