Игорь Стрелков - Сказки Заколдованного Замка
Вестика немедленно поспешила на помощь. Встав перед госпожой на колени, она принялась гладить её руки, умоляя рассказать, в чём причина столь глубокого горя. Лишь спустя некоторое время, немного успокоившись, но всё-таки постоянно всхлипывая и утирая слёзы, королевна призналась:
— Милая Вестика, ну как же мне не плакать? С тех пор, как стала взрослой, я каждый день, каждый час ждала своего рыцаря. Такого, как на картине! Ещё девочкой я прочитала множество романов, повестей и баллад, в которых принцы, рыцари и трубадуры ради своих возлюбленных совершали величайшие подвиги. Сражались с колдунами и драконами, великанами и людоедами, готовы были отдать жизнь ради любимых! А что получилось теперь? Отец собирается отдать меня замуж за первого встречного. По расчёту. Наверняка это будет какой-нибудь старый князь или граф, палец о палец не ударивший, чтобы добиться моей любви. А ведь я — принцесса! Я королевна! Разве я не красива, не умна, не талантлива? Почему же судьба именно ко мне так несправедлива? Я выпросила у отца эту поездку в последней надежде, что во время путешествия меня захватят в плен разбойники, или похитит коварный злой волшебник, или случится ещё хоть что-нибудь, что позволит моему настоящему суженому прийти ко мне на помощь и освободить из заточения. Если бы ты знала, как я возликовала в душе, увидев этот мрачный загадочный замок! Я вообразила на миг, что именно здесь решится моя судьба. Входя в ворота, я специально запретила рыцарям сопровождать меня, чтобы облегчить колдунам или разбойникам их работу. И что в результате? Полусумасшедший дряхлый невежа и неряха поит меня вином и кормит сыром, топит камин и явно намеревается как можно раньше утром вытолкать за дверь на дорогу, конец которой предрешён и сделает меня на всю жизнь пленницей нелюбимого мужа. Ах, как я несчастна! — принцесса снова горько разрыдалась.
Вестика, естественно, расплакалась за компанию: и у неё было достаточно поводов для слёз (основной заключался в том, что она тоже молода и красива, но родилась не принцессой, а значит, даже если её захватят разбойники, освобождать из плена никакой рыцарь не поедет).
Пока девушки упоённо предавались своему горю, в самом тёмном углу гостевой залы происходила не менее занимательная беседа. Правда, вели её вовсе не люди.
— Ну, Краставац! Ты всё слышал? Неужели ты и твой хозяин допустите, чтобы моя госпожа стала навек несчастной? — крохотная берегиня Повелитика де Крик, восседая на плече довольно-таки ржавой кирасы, подвешенной на стенной крюк, сверлила почти ненавидящим взглядом собеседника. Последний, в отличие от прелестной волшебницы (они ведь все прелестные и нестареющие — такова их природа), красотой не отличался. Скорее наоборот. Более всего упомянутый Краставац походил на… огурец. Да-да! На молодой, пупырчатый тёмно-зелёный огурец, засунутый зачем-то в ярко-синюю щегольскую тунику и снабжённый парой лягушачьих глазок, мясистым носом, мохнатыми заострёнными ушками и четырьмя почти одинаковыми по размеру зелёными трехпалыми лапками, на двух из которых он стоял, а двумя действовал как руками. Опытный знаток волшебных существ, внимательно присмотревшись, обнаружил бы отдалённое сходство объекта с троллем. Правда, с совсем маленьким (с зайца размером), одноголовым и окрашенным в нетрадиционно-зелёные цвета. Но даже самый искушённый знаток попал бы в тупик, услышав речь, прозвучавшую в ответ напористой тираде Повелитики. Широко разевая зубастый рот, чудище проквакало:
— Прекраснейшая и благороднейшая госпожа берегиня! — существо изобразило поклон и приложило лапку к тому месту, где у людей располагается сердце. — Прошу вас поверить в моё глубокое сочувствие вашему горю и горю Прекрасной Принцессы, которые терзают мою душу и, будь я способен плакать, привели бы к полному обезвоживанию моего нелепого организма. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы склонить Хозяина к оказанию содействия вашей благороднейшей миссии! Клянусь честью эльфа!
— Трэльфа, ты хотел сказать? — собеседники одновременно вздрогнули.
Венчавший кирасу огромный шлем вдруг ожил и со скрежетом повернулся, забрало само собой поднялось вверх и из-за него выглянула уже знакомая нам по окошку в воротах голова старика-рыцаря. Сардонически усмехнувшись, голова продолжила:
— Пытаешься ввести нашу гостью в заблуждение? Прикинуться заколдованным эльфом в надежде получить «волшебный поцелуй» и «освободиться от чар»? Не надейся! Ты мой крепостной трэльф и навеки им останешься. Сам виноват, — шлем с говорящей головой повернулся в другую сторону — к берегине. — Не обращайте внимания на высокопарную болтовню Краставаца. Триста лет назад он действительно был обычным эльфом, но умудрился так испортиться, что начал превращаться в тролля. А потом навеки застрял посередине. Так что наш приятель — единственный в своём роде тролле-эльф, трэльф, короче говоря.
— Простите, ваша милость! — Повелитика поднялась, поклонилась и, хлопнув в ладоши, исчезла. Через миг её тоненькая фигурка возникла на соседнем трофее — огромной голове дикого вепря. С удобством расположившись прямо на вздёрнутом чёрном пятачке ужасной свиньи, фея немедленно возобновила свой натиск.
— Перипетии жизни этого огурцеподобного меня мало волнуют. Но если вы всё слышали, то соблаговолите ответить: спасёте ли вы мою госпожу от незавидной судьбы, ей уготованной?
— А с чего вы взяли, юная леди, что её ждёт именно незавидная судьба? — хмыкнул собеседник. — Выйдет замуж за герцога Горамышца Турнирского или за князя Лбопролома Пивохватского (их король рассматривает в качестве наиболее желательных зятьёв), родит трёх или четырёх детей и будет вполне счастлива. Со временем станет королевой и будет править страной вместо мужа, вечно болтающегося то на турнирах, то на охотах. Потом заведёт себе пару-тройку трубадуров, а когда те начнут надоедать — прикажет отрубить им головы. И всё будет «как у людей».
— Неправда! Моя госпожа совсем не такая! — от досады маленькая берегиня вскочила и топнула ножкой о рыло кабана. От её каблучка полетели искры. Голова вепря вдруг обиженно хрюкнула, в его стеклянных глазах блеснул кровавый огонёк. Подбросив рылом фею в воздух, оживший вепрь попытался поймать её в распахнувшуюся пасть. Повелитика взвизгнула и едва успела исчезнуть — зубы чучела щёлкнули впустую. Проявившись вновь на крышке обшарпанного комода с другой стороны, берегиня по щиколотку утонула в пыли, тут же поднявшейся в воздух и окутавшей миниатюрную фигурку серым душным облачком. Голова в шлеме захохотала. Краставац скорчил предельно огорчённую рожу и потупил глазки, а когда девушка-фея закончила чихать и, рассерженная, упёрла в бока крохотные ручки, он, подпрыгнув, повис в воздухе рядом с ней и протянул кружечку с исходящей пузырьками жидкостью:
— Выпейте, моя госпожа! Настойка лимодава антигневного! Очень вкусная, между прочим. Кисленькая, прохладненькая, газированная. — Краставац облизнул губы и кончик носа длинным ярко-зелёным языком. — Не обижайтесь на господина. Ведь вы вторглись в его дом без приглашения, а теперь ещё пытаетесь заставить его действовать по собственному плану.
— Какому такому плану? — деланно удивилась берегиня.
— Ясно, какому! — скривила губы Голова-в-Шлеме. — Неужели сударыня полагает, что её волшебство настолько незаметно, а рыцарь-маг так стар и бездарен, что не сможет его обнаружить? Начнём с грозы. Согласно прогнозу погоды Лупковской обсерватории над центральной частью королевства сейчас «область высокого давления» — натуральный антициклон. И никаких обычных гроз быть не может в принципе. Я немного повозился, допросил кое-кого из воздушных духов — и вот результат: жуткую грозу устроила «рассерженная берегиня из дворца».
Едем дальше. Мост! Прочный и надёжный, совсем новый — чтобы его снести, нужно было как минимум получить помощь местного Главного Водяного. Теперь понятно, почему третьего дня принцесса во время купания потеряла драгоценный фамильный перстень. Плата за помощь, не так ли? И наконец, последнее: все дороги к моему замку тщательно замаскированы, заколдованы и увидеть их на развилке без волшебной помощи люди просто не могли. Кто «открыл глаза» бедняге капитану Готосту? Кто заставил его выбрать путь, ведущий именно сюда? Пальцем показать? Не надо? Цыц! Не перебивать! Я здесь хозяин! — голова очень сердито шикнула на раскрывшую рот для ответа берегиню. — А теперь? Что я вижу? Стоило отвлечься на минутку, а вы, милочка, уже «охмурили» простодушного Краставаца и даже успели заручиться его «словом эльфа». Нерушимым, между прочим.
— Так что же… — берегиня вдруг всхлипнула в унисон с продолжающими рыдать девицами у камина. — Значит, моя госпожа так и будет выдана замуж не по любви? Я этого не вынесу! У Горамышца домовой-хранитель тупой как пробка и некрасивый. А у Лбопролома и того хуже — старый и жадный, словно горный гном на пенсии. А главное, оба уже женаты! По обычаю, дворцовые берегини выходят замуж за домохранителей из домов супругов их повелительниц. Мне что, второй женой к ним идти или вовсе в «старых феях» оставаться? И-и-и-и!!! — Повелитика упрятала личико в белый кружевной платочек, сразу подозрительно потемневший.
