Астрид Линдгрен - Солнечная Полянка (сборник)
Вот какие слова повторяла Малин, и перед их ослепительным сиянием исчезало убожество нищенского приюта.
Малин не понимала, отчего так делалось, но радовалась этому чуду.
А жизнь в приходе Нурка шла своим чередом. В тоске и вздохах, в голоде и лишениях уныло тянулись дни бедных богаделок, полные тоскливого ожидания. Но Малин знала теперь слова, которые приносили утешение её сердцу, эти слова помогали ей сносить все горести. А горестей в богадельне хватает – чего только там не навидишься, чего не наслышишься!
Бывало, сидит Милушка-Голубушка со своим клубочком, с утра до ночи она перематывает один и тот же клубок, не давая себе ни минуты отдыха, целый день она занята совершенно бесполезной работой. И вдруг вспомнит, сколько ниток за свою жизнь перемотала, сколько разных вещей из них навязала, да и заплачет тихонько. А Малин-то смотрит, видит!.. «Звенит ли моя липа, поёт ли мой соловушка…»
Или вдруг Юкке Киис испугается, потому что ему почудились какие-то голоса, и давай биться головой о стенку и просить, чтобы кто-нибудь с ним головами поменялся, а все вокруг смеются. Все, кроме Малин. «Звенит ли моя липа, поёт ли мой соловушка…»
А каково было им без свечки проводить долгие вечера! Сидят, бедняжки, в потёмках, и вспоминается им прошлая жизнь, один бормочет, другой охает и вздыхает, кто-то причитает, а Малин всё слушает… «Звенит ли моя липа, поёт ли мой соловушка…»
И вот со временем Малин поняла, что одними словами ещё не утешишься. В её душе зародилась мечта, которая не давала ей покоя ни днём ни ночью. Теперь Малин знала, чего ей надо. А надо было ей настоящего соловушку и звенящую липу, как у сказочной королевы. Эта мысль не давала ей покоя, и решила Малин посадить на картофельном поле семечко – вдруг да и вырастет из него липа!
«Вот только бы мне семечко найти! – думает Малин. – Будет у меня тогда липа, будет и соловушка, а уж как соловушка появится, тогда небось и в богадельне станет и красиво и радостно».
Как-то раз, проходя мимо чужого сада, Малин спросила у Помпадуллы:
– А где можно найти липовое семечко?
– Там, где растут липы. Да не сейчас, а по осени.
Но девочке некогда было осени ждать. Ведь соловьи весною поют и липы звенят весною, а весенние деньки быстро бегут, как вода в ручье, – были и нету, и если сейчас не найти семечка, то потом уж будет поздно.
Однажды поутру Малин проснулась раньше всех: может быть, клопы помешали спать, а может быть, её разбудило солнышко, заглянувшее в окошко богадельни. Не успела Малин со сна хорошенько причесаться, как вдруг солнечный лучик скользнул под кровать Старичка-Летовичка, и Малин увидела там что-то маленькое, жёлтенькое, кругленькое.
Это была всего лишь горошина, которая выкатилась из рваной сумы Старичка-Летовичка, но Малин подумала, отчего бы не взять горошинку вместо семечка. Как знать, может быть, на её счастье, один-единственный раз из горошинки всё-таки вырастет липа!
«Надо только верить и как следует захотеть, – подумала Малин, – тогда всё получится».
Вышла она в огород и посреди картофельного поля выкопала голыми руками ямку и посадила свою горошину, чтобы выросла из неё липа.
Малин верила в свою мечту и надеялась, что она сбудется. Она верила так горячо, так страстно мечтала! Чуть проснётся утром, ещё встать не успеет, а уж прислушивается, не зазвенит ли на картофельном поле липа, не запоёт ли соловушка. Но сколько ни прислушивалась, в избе раздавался только храп приютских, а за окном чирикали воробьи.
Что поделаешь! Так сразу ничего не бывает. Надо верить в свою мечту и надеяться, тогда всё сбудется.
И Малин заранее радовалась тому, как красиво и хорошо станет потом в богадельне. Однажды, когда Юкке Кииса до слёз довели звучащие в его голове голоса и он принялся колотиться головой о стенку, Малин взяла да и рассказала ему, как хорошо у них скоро станет.
– Вот увидишь: как зазвенит липа да запоёт соловушка, так и голоса твои замолчат.
– Это правда? – спросил Юкке Киис.
– Правда. Надо только хорошенько захотеть и крепко верить, тогда сбудется всё, о чём мечтаешь.
Юкке Киис рад был без памяти. И он в тот же час начал верить и ждать и каждое утро прислушивался, не зазвенит ли на картофельном поле липа, не запоёт ли соловей. И однажды он возьми да расскажи Уле из Юлы о том, какая скоро наступит радость. Ула так и покатился со смеху и сказал, что ежели, мол, среди картофельного поля вырастет липа, то он её сам срубит.
– Нам нужнее картошка, – сказал Ула. – Да и не вырастет там никакая липа!
Тогда Юкке Киис со слезами прибежал к Малин и сказал:
– Послушай, правду ли говорит Ула, что нам нужна картошка, а никакая липа там не вырастет?
– Была бы вера да желание, тогда всё будет как надо, – отвечала Малин. – А когда зазвенит липа и запоёт соловушка, тогда и Ула забудет про картошку.
Но Юкке Киис никак не мог успокоиться и всё спрашивал:
– А когда зазвенит липа?
– Может быть, завтра, – ответила Малин.
В эту ночь они долго не могли уснуть. Малин верила и мечтала так горячо и так сильно, как ещё никогда и никто не мечтал и не верил; перед такой силой даже земля не может устоять, а должна расступиться, чтобы повсюду, во всех лесах и рощах, выросли липы.
Наконец девочка заснула, а когда проснулась, солнышко стояло уже высоко в небе. Малин сразу поняла: что-то произошло, потому что все богадельщики сгрудились у окошка, смотрели во все глаза и дивились. Посреди картофельного поля и в самом деле появилась липа: такое хорошенькое деревце, что лучше и пожелать нельзя. У него были нежные зелёненькие листочки, хорошенькие маленькие веточки и стройный тоненький ствол. Малин до того обрадовалась, что у неё сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Смотрите! Липа появилась!
Юкке Киис был вне себя от восторга, он совсем ошалел от радости. И даже Ула перестал хохотать и сказал:
– В Нурке случилось чудо… Смотрите! Настоящая липа!
Липа-то настоящая, да вот только она не звенела. Нисколечко. Липа молчала, и ни один листик на ней не шелохнулся. На счастье Малин, из простой горошинки взяла и выросла липа. Но, ах! Отчего же она стоит будто неживая?
Все вышли из дому и собрались на картофельном поле, все ждали, когда же зазвенит липа, когда же запоёт соловушка, как обещала Малин. Малин в отчаянии стала трясти липу. Ведь если липа не зазвенит, тогда и соловушки не будет. Малин это знала. Соловья не обманешь. Но липа молчала.
Весь день Юкке Киис просидел на крылечке, всё прислушивался и ждал, а вечером в слезах прибежал к Малин и сказал:
– Ты обещала, что липа будет звенеть! Ты говорила, что прилетит соловушка!
А Ула из Юлы уже и вовсе не верил, что липа – волшебная.
– На что мне липа, которая не звенит? – сказал он. – Завтра я её срублю. Нам нужнее картошка.
Тут Малин заплакала, потому что не знала, как быть дальше и откуда тогда взять радость и красоту для богадельни.
Все улеглись спать, никто уже не ждал, что появится соловей, все ждали только клопов. А клопы, забившись по щелям и трещинам, только и ждали своего часа.
Наконец весенняя ночь спустилась на Нурку.
Во всей богадельне только Малин не могла уснуть. И вот она встала и вышла в огород. Чистое, светлое весеннее небо простиралось над мрачной лачугой, над молчащей липой, над спящими хуторами.
Наверно, в приходе Нурка спали все, кроме Малин, но отовсюду в ночной тьме к девочке неслись живые голоса. В каждом листке и в каждом цветке, в каждом кустике и в каждом деревце так и играла жизнь, каждая травинка и каждая былинка жила и дышала. И только липа была мертва. Стоит она посреди картофельного поля – такая красивая и такая безжизненная.
Малин дотронулась рукой до деревца и вдруг почувствовала, как тяжко липе оттого, что она одна такая безмолвная и не может зазвенеть. И Малин вдруг поняла, что может вдохнуть жизнь в деревце, если не пожалеет себя и отдаст ему свою душу. Тогда оживут зелёненькие листочки и тоненькие нежные веточки, и липа от радости зазвенит, и соловьи со всего света, во всех рощах и лесах, услышат её.
«Да, тогда зазвенит моя липа, – подумала Малин. – Тогда запоёт мой соловушка, и в богадельню придут радость и красота».
И ещё она подумала: «Меня уже не будет на свете, раз я отдам свою душу. Но моя душа будет жить в липе. Всегда, пока есть жизнь на земле, я буду жить в моём прохладном зелёном доме, и весной соловьи будут петь для меня всю ночь до рассвета. Вот будет услада!»
Во всём приходе Нурка все люди спали, поэтому никто так и не узнал, что случилось на самом деле в ту давнюю весеннюю ночь в местной богадельне. Наверняка стало известно только то, что на рассвете обитателей богадельни разбудила чу́дная музыка, которая доносилась с картофельного поля. Это звенела липа и пел соловушка, и потому ко всем пришла радость. Липа звенела так упоительно и так сладостно пел соловушка, что в избушке стало красиво и люди в ней могли радоваться.
