Эдит Несбит - Заколдованный замок
Когда они в четвертый раз вышли к арке, Джимми внезапно объявил:
— А я хочу… — Тут он замолчал и обвел всех странным взглядом: — Где наш обед? — произнес он упавшим голосом.
И тут дети с ужасом припомнили, что их корзинка с припасами осталась стоять у входа в пещеру. Давясь голодной слюной, они мысленно перебирали ее содержимое: там было несколько ломтиков холодной баранины, шесть помидоров, хлеб с маслом, соль, аккуратно завернутая в бумажку, пирог с яблоком и маленькие толстые бутылочки, из которых в жаркий день так приятно пить ситро.
— Пошли назад! — сердито сказал Джимми. — Сейчас же идем назад — там и обед и все наши вещи. Я есть хочу.
— Только разок еще попробуем пройти в лабиринт, — попросил Джеральд. — Терпеть я не могу бросать дело на полдороге.
— Я очень хочу есть, — гнул свое Джимми.
— Раньше не мог сказать! — возмутился Джеральд.
— Раньше я не был так голоден, — огрызнулся Джимми.
— Значит, ты и сейчас не голоден. Не мог же ты проголодаться в одну секунду. Эй, а это еще что такое?
Это самое «что такое» было тоненькой, еле заметной красной полоской, которую и не разглядеть, пока не уставиться пристально (и сердито) себе под ноги.
«Что такое» оказалось красной шерстяной ниткой. Джеральд потянул ее, и на одном конце обнаружил продырявленный наперсток. А на другом конце…
— А другого-то конца у нее и нет, — В голосе Джеральда снова зазвучали командные нотки. — Путеводная нить — вот что это такое. Так кто хотел вернуться за склизкой холодной бараниной? Я так и знал, что однажды с нами приключится что-нибудь волшебное.
— Мало ли что мог тут обронить садовник! — не сдавался Джимми.
— По-твоему, это он потерял серебряный наперсток Принцессы? Ты только посмотри — здесь даже корона выгравирована.
— Идем же, — голос Джеральда сел от волнения. — Мы же искали приключений — и вот они вам на блюдечке! Да и вообще, кто-нибудь подобрал нашу корзинку уже час тому назад.
Он двинулся вперед, наматывая красную нить себе на руку. Это и впрямь была путеводная нить — она привела их в самый центр лабиринта. А в самом центре лабиринта они, наконец, набрели на чудо.
Красная нить вела их сперва по ровной дорожке, затем вверх на две каменные ступени к маленькой круглой лужайке. Посреди лужайки были устроены солнечные часы, а саму лужайку окружала кольцом низкая и широкая скамья из белого мрамора. Красная нить провела их наискось через лужайку, мимо солнечных часов и тут, наконец, обнаружился второй конец нити, намотанный на смуглый, украшенный драгоценным перстнем палец. Пальчиков, как и следует ожидать, было пять, и все они были унизаны дорогими кольцами, а выше — тоже вполне естественно — начиналась рука, и на эту руку было надето множество запястий с зелеными, красными и синими ярко сверкающими камнями. Тонкий рукав из розового, расшитого золотом шелка прикрывал эту руку. Золотая вышивка чуть-чуть поблекла, но по-прежнему была очень красивой. Описанное платье очень шло юной леди, спавшей на мраморной скамье под яркими лучами солнца. Золотисто-розовое платье, распахнувшись вниз, открывало еще одну юбку — только знатные дамы носят сразу два платья! — и эта юбка была темно-зеленого цвета. Воротник из старого кружева, желтого, словно топленные сливки, доходил спящей леди до самого подбородка. Лицо ее было закрыто тонкой белоснежной вуалью, усыпанной серебряными звездами.
— Вот она — заколдованная Принцесса, — прошептал Джеральд.
— Спящая Красавица, — деловито сказала Кэтлин. — Сам посмотри, как она старомодно одета — прямо как все эти дамы в книжке про Марию-Антуанетту. Она уже сто лет так спит. Ой, Джеральд, ты же самый старший из нас — ты, наверное, Принц, а мы-то и не догадывались.
— Это не настоящая Принцесса, — заворчал Джимми, но они зашикали на него: во-первых, нечего вечно ворчать и портить игру, а во-вторых, кто знает — вдруг это все-таки Принцесса. Все замерло вокруг них. Спящая леди лежала, не шевелясь, и точно так же замер солнечный луч на ее лице. Каждый шаг, который дети прошли на пути к своему приключению — пещера, сад, лабиринт и красная нить — приводил их все ближе и ближе к чуду, и теперь Кэтлин и Джеральду казалось, что они и сами заколдованы.
— Давай поднимем вуаль, Джерри, — зашептала Кэтлин. — Вдруг она некрасивая — тогда мы точно будем знать, что она вовсе не Принцесса.
— Вот ты и подними, — прошептал в ответ Джеральд.
— Нам влетит, если мы будем трогать тут всякие статуи, — предупредил Джимми.
— Ты что, дурачок, она же не восковая! — ответил брат.
— Нет, — задумчиво сказала Кэтлин, — воск бы давно расплавился на таком солнце. И потом, вы же видите, она дышит. Нет, нет, это самая настоящая Принцесса. Она тихонько взялась за край вуали и потянула ее в сторону. У Принцессы, как выяснилось, были пышные черные волосы, на фоне которых ее лицо казалось ослепительно белым. Нос у нее было точеный, брови прямые, но на носу и на щеках ребята заметили несколько веснушек.
— Ничего, что веснушки, — уверила братьев Кэтлин. — Если спать сто лет на таком солнце, еще и не то высыпет. Рот у нее, пожалуй, не слишком похож на розовый бутон, но все же она самая настоящая красавица, — восторженно прошептала Кэтлин.
— Неплохой кадр, — боюсь, что Джеральд ответил именно так.
— Давай, Джерри, — подтолкнула его сестра, — Ты самый старший.
— Ну да, я старший, — подтвердил Джерри безо всякого энтузиазма.
— Давай же, разбуди Принцессу.
— Никакая она не Принцесса, — ввязался Джимми, глубоко запихав руки в карманы своих коротких штанишек. — Просто маленькая девочка, которая вырядилась и воображает о себе невесть что.
— Какая же она маленькая, когда на ней такое длинное платье, — не сдавалась Кэтлин.
— Ага, длинное — даже ног не видно. С мамы сняла — если бы она встала во весь рост, ты бы увидела, что она ничуть не выше Джерри.
— Не слушай его, Джерри, — ты должен это сделать!
— Что я должен сделать? — переспросил Джеральд, в смущении ковыряя носком ботинка землю.
— Ты должен поцеловать ее, чтобы она проснулась.
— Чур меня! — отшатнулся Джеральд.
— Но кто-то же должен это сделать.
— Ну да — она проснется и тут же набросится на меня, — сказал многоопытный Джеральд.
— Я бы сама ее поцеловала, — сказала Кэтлин, — только это наверное не поможет.
На всякий случай она попробовала — и безуспешно. Принцесса по-прежнему спала.
— Теперь ты, Джимми. По-моему, у тебя получится. Поцелуй ее — и сразу в сторону, чтобы она тебя не треснула!
— Его-то она не треснет, — заметил Джеральд. — Не станет она связываться с таким малышом.
— Сам ты малыш! — заявил Джимми. — Ладно же, я ее поцелую. Я ведь не такой трус, как некоторые. Но зато на весь сегодняшний день я буду безупречным предводителем и все такое прочее.
— Нет уж, постой! — завопил Джеральд. — Лучше я сам.
Но он опоздал. Джимми уже бодро-весело чмокнул спящую Красавицу в бледную щечку и все трое замерли, ожидая последствий его подвига.
Принцесса открыла большие темные глаза, потянулась, слегка зевнула, изящно прикрыв рот загорелой ручкой, и произнесла первую свою фразу — отчетливо, спокойно, словно регистрируя научный факт:
— Значит, сто лет уже прошло? Как разрослась изгородь! Кто из вас Принц, пробудивший меня от многолетнего сна?
— Это я, — сказал бестрепетный Джимми. Судя по всему, Принцесса не собиралась набрасываться на него.
— Мой спаситель! — воскликнула Принцесса, томно протягивая ему руку. Джимми крепко пожал ее.
— Но ведь вы вовсе не Принцесса, верно? — счел он нужным заметить.
— Конечно же, я Принцесса, — отозвалась она. — Кто же я еще, по-твоему? Посмотри, вот и корона, — Она лихо сбила набок серебристую вуаль, и дети увидели небольшую корону, в которой — тут уж Джимми крыть было нечем — посверкивали бриллианты.
— И все-таки… — пробормотал он.
— Да как же это так! — сказала Принцесса, изумленно раскрыв глаза, — Вы же знали про меня, иначе зачем бы вы пришли? Только как вам удалось пройти мимо драконов?
Этот вопрос Джеральд пропустил мимо ушей.
— Скажите, — поторопился спросить он, — вы сами-то верите в колдовство и все такое прочее?
— Кому же не верить, как мне, — ответила Принцесса. — Смотри, вот след на руке, в том самом месте, где я оцарапалась веретеном. — И она протянула ему руку, отмеченную узким шрамиком на запястьи.
— И это вправду заколдованный замок?
— Конечно, вправду, — рассердилась Принцесса. — А ты неверующий дурачок!
Она поднялась во весь рост, и розовое расшитое платье тяжелыми складками коснулось земли.
— Говорил я, что это платье ей слишком велико, — пробурчал Джимми.
— Когда я легла здесь и заснула, оно было мне как раз, — ответила Принцесса. — Наверное, оно выросло за последние сто лет.
