Корнелия Функе - Король воров
— Мне кажется, я что-то слышу!
Риччио осторожно забрался обратно в лодку. Моска уперся веслом в деревянную сваю, чтобы лодку не слишком раскачивало.
— Да уж, пора бы им появиться! — прошептал Проспер и посмотрел на часы. — Кто знает, сколько граф захочет ждать, если мы вдруг опоздаем.
Однако теперь звук мотора слышался в ночи все отчетливее. К ним приближалась лодка, гораздо шире и тяжелей, чем их собственная, поблескивая черным лаком, как настоящая гондола. Лодкой правил массивного вида мужчина, а за ним, едва узнаваемая в платке, который она накинула на голову, сидела Ида Спавенто и рядом с ней Сципио.
— Ну наконец-то! — негромко воскликнул Моска, когда лодка поравнялась с ними. — Риччио, отвязывай канат.
Бросив враждебный взгляд в сторону Сципио, Риччио снова выпрыгнул на берег канала.
— Извините, Жако заблудился. Да и Король воров был все, что угодно, только не сама пунктуальность. — Синьора Спавенто выпрямилась и осторожно протянула Просперу тяжелый сверток — крыло льва, завернутое в одеяло и перевязанное кожаным ремешком.
— У отца были гости, деловые партнеры, — оправдывался Сципио. — Было очень трудно незаметно из дома улизнуть.
— Если бы ты не смог, тоже никто бы плакать не стал! — пробормотал Риччио.
Проспер сидел на корме лодки и крепко держал в руках крыло.
— Вам с вашей лодкой будет лучше всего подождать там, где канал впадает в бухту, — посоветовал Моска Иде. — А то если вы в бухту выйдете, граф может вас обнаружить, и все сорвется.
Ида кивнула.
— Да-да, конечно, — сказала она приглушенным голосом. Лицо ее побелело от волнения. — Фотоаппарат мне, к сожалению, пришлось дома оставить, вспышка бы нас выдала, но зато вот это, — она извлекла из-под пальто полевой бинокль, — наверняка очень нам пригодится. И у меня есть еще одно предложение. — Она бросила взгляд на старую деревянную лодку Моски. — Если граф после обмена направится в лагуну, преследовать его лучше будет на моей лодке.
— В лагуну? — У Риччио от ужаса отвисла челюсть.
— Ну конечно! — шепотом воскликнула Ида. — Здесь, в городе, он карусель нигде не смог бы спрятать. Зато в лагуне несметное множество островов, на которых вообще не бывает людей.
Проспер и Риччио переглянулись. Выходить в лагуну ночью — их эта мысль не очень-то вдохновляла.
Но Моска только плечами передернул. Он-то на воде прекрасно себя чувствовал, особенно в темноте, когда кругом так тихо. И пустынно.
— Хорошо, договорились, — сказал он. — На моей лодке только рыбачить можно, для погонь она не больно годится. Да и кто знает, какая лодка у графа. Как только мы заметим, что он из бухты выходит, погребем изо всех сил к вам и уж потом на моторке будем его преследовать.
— Так и сделаем. — Ида согревала дыханием озябшие руки. — Ах, как замечательно, я давно уже таких безумств не совершала. Настоящее приключение! Если бы еще не холод! — Она зябко поежилась в своем толстом пальто.
— А с ним как быть? — Риччио незаметно кивнул в сторону рулевого Иды. — Он что, с нами пойдет?
Они с Моской сразу этого человека узнали: это был муж экономки синьоры Спавенто. Он, как всегда, смотрел исподлобья и пока что не издал ни звука.
— Жако? — Ида недоуменно вскинула брови. — Он просто обязан. Он куда лучше управляется с лодкой, чем я. Кроме того, он очень молчалив.
— Ну ладно, раз вы говорите, — пробормотал Риччио.
Жако угрюмо подмигнул ему и мрачно сплюнул в воду.
— Теперь хватит болтать! — Моска взялся за весло. — Пора двигаться.
— Сципио должен пересесть к нам в лодку, — сказал Проспер. — В конце концов, граф вел переговоры именно с ним. И он удивится, если Сципио не будет с нами.
Когда Сципио перебирался к ним в лодку, Риччио поджал губы, но ничего не сказал. Когда они выгребли из канала в бухту, с колокольни Санта-Мария де Валверде пробил час. Лишь несколько отдаленных огней отражались на черной глади воды. Лодка Иды Спавенто осталась позади смутной тенью, едва различимым темным пятном на фоне черного контура набережной.
ОСТРОВ
Граф уже ждал их. Его лодка встала на якоре невдалеке от западного берега бухты. Это была парусная лодка. Ее навигационные огни ярко светились на воде, а на корме, ясно различимый издалека, сиял красный фонарь.
— Парусная лодка! — прошептал Моска, выгребая в сторону фонаря. — Значит, Ида права. Он с одного из островов пришел.
— Точно! — Сципио надел маску. — Но ветер неблагоприятный. На моторке мы ему уйти не дадим.
— В лагуну! — Риччио горестно застонал. — О, черт, черт, черт!
Проспер ничего не сказал. Он не спускал глаз с красного фонаря и все крепче прижимал к себе сверток с крылом. Холодный ветер к этому часу почти улегся, так что лодка Моски легко скользила по спокойной воде. Но Риччио все равно судорожно вцепился в борт и смотрел только себе под ноги, словно опасаясь, что, как только он поднимет глаза и глянет на черную воду, лодка тут же перевернется.
Граф, в просторном светлом пальто, стоял на корме своей лодки. Выглядел он совсем не таким дряхлым и древним старцем, каким Проспер представлял его себе после встречи в исповедальне. Хотя и весь седой, он казался еще вполне крепким мужчиной, когда вот так, распрямившись, стоял перед ними на корме. За спиной графа находился еще кто-то, помельче ростом и пощуплей, с головы до пят одетый во все черное, но лица его под капюшоном было не разглядеть. Когда Моска подошел вдоль по борту, этот второй человек бросил ему канат с крюком на конце, чтобы сцепить лодки.
— Salve! [14] — приветствовал их граф хриплым голосом. — Полагаю, вам так же холодно, как и мне, так что покончим с нашим делом поскорей. Что-то зима в этом году ранняя.
— Хорошо. Вот крыло. — Проспер передал сверток Сципио, и тот осторожно протянул его через борт графу. Узкая лодка под ногами Сципио покачнулась, он чуть не споткнулся, и в ту же секунду граф наклонился к нему через борт всем телом, словно боясь, как бы то, что он так истово разыскивал, в последний миг не ускользнуло от него в воду. Но когда он принял сверток на руки, его изборожденное морщинами лицо разом преобразилось в детское лицо мальчишки, наконец-то получившего вожделенный, долгожданный подарок. В нетерпении он развернул одеяло.
— Это оно! — донесся до Проспера его глухой шепот. Старик ласково, почти благоговейно гладил размалеванную деревяшку. — Моросина, ты только посмотри на это!
Все так же нетерпеливо он жестом подозвал к себе своего спутника. Все это время тот стоял неподвижно, прислонившись к мачте. И только когда граф его позвал, он подошел и сбросил капюшон. Только тут ребята с изумлением обнаружили, что это женщина, не намного моложе графа, с седыми, взбитыми в высокую прическу волосами.
— Да, это оно, — донесся до Проспера ее голос. — Они заслужили свою плату.
— Уладь это ты, — сказал граф и снова запахнул крыло в одеяло.
Женщина без лишних слов протянула Сципио старый саквояж.
— Вот, возьми, — сказала она. — И потрать эти деньги на то, чтобы сменить профессию. Сколько тебе лет? Одиннадцать? Двенадцать?
— С такими деньгами я уже взрослый, — ответил Сципио, принимая тяжелый саквояж и ставя его на дно лодки между собой и Моской.
— Ты слыхал, Ренцо? — Опершись на борт, женщина смотрела на Сципио с издевательской усмешкой. — Он хочет быть взрослым. До чего разные бывают у людей желания.
— Это желание ему вскорости исполнит сама природа, — заметил граф, в дополнение к одеялу обматывая сверток куском парусины. — С нашими желаниями дело обстоит несколько иначе. Король воров, ты будешь пересчитывать деньги?
Сципио поставил саквояж Моске на колени и раскрыл его.
— Святые угодники! — прошептал Моска, достал из саквояжа пачку денег и, не веря собственным глазам, начал пересчитывать.
Проспер с любопытством заглядывал ему через плечо. Даже Риччио, позабыв о том, как он боится воды, поднялся со скамейки. Но едва лодка покачнулась, тут же сел обратно.
— Вот дьявол, хоть кто-то из вас видел когда-нибудь столько денег? — прошептал он.
Сципио поднес одну из купюр к своему фонарю, потом наспех пересчитал пачки денег в саквояже и кивнул Моске: дескать, все в порядке.
— Похоже, все правильно, — крикнул он графу и его спутнице. — Дома точнее пересчитаем.
Седовласая в ответ лишь кивнула.
— Buon ritorno! [15] — сказала она.
Граф, подойдя, встал рядом с ней. Проспер бросил ему канат, которым они пришвартовались к большой лодке, граф его подхватил.
— Buon ritorno, и счастья вам, — пожелал он. И с этими словами повернулся к ним спиной. Сципио подал знак, Проспер и Моска налегли на весла, и теперь с каждым их взмахом они все больше и больше удалялись от лодки графа. Казалось, устье канала, где ждет их Ида, еще очень, безмерно далеко, а позади них — Проспер, невзирая на темноту, хорошо это видел — граф уже направил свое судно туда, где бухта Сакка делла Мизери-кордия выходила в лагуну.
