Юрий Греков - Там, на неведомых тропинках
Мурашка сказал Килиму:
— Если бы ты пролетел еще чуть-чуть, мы бы прямо на крышу сели. То-то удивился бы дядя Жук!
— Папа на работе, — возразил Зучок, — а мама точно очень бы удивилась!
— Я вас тут подожду, — сказал Килим, — а вы сбегайте домой и возвращайтесь.
— Ладно, — согласился Зучок. — Пошли ко мне, Мурашка.
— Почему к тебе?
— А потому что до моего дома двадцать шагов, а до твоего все сто.
— Какие двадцать, какие сто? — Мурашка даже присел от возмущения. — Ты считать умеешь?
— Умею, — рассердился Зучок. — И еще кое-кого поучить могу.
Мурашка чуть не задохнулся, но тут вмешался Килим:
— Не ссорьтесь, ребята. Ну чего проще — возьмите да посчитайте, сколько шагов до чьего дома.
— А каких шагов? — остывая, сказал Мурашка. — У нас шаги разные.
— Ну и что, если разные? — возразил Килим и, подумав, посоветовал: — Вы посчитайте, сколько шагов Зучка до его дома, а до Муравейника — сколько Мурашкиных шагов.
— Правильно, — согласился Зучок и предложил: — До моего дома-то совсем близко, но, если хочешь, Мурашка, мы можем сходить сначала в Муравейник.
— Да ладно, — великодушно сказал Мурашка, — пошли к тебе.
— Ну, видите, как просто можно все решить, — отозвался ковер, — чего же ссориться по пустякам. Ну, бегите.
Зучок и Мурашка бросились наперегонки, и, когда, запыхавшись, выскочили на полянку перед домом Зучка, дверь распахнулась, и на пороге показался папа Жук.
— А ты говорил, что он на работе! — едва успел шепнуть Мурашка, как папа Жук увидел их и обрадованно сказал:
— А, это вы! А я уж было собирался телеграмму посылать старому Ротриму.
Зучок и Мурашка переглянулись — какую телеграмму, зачем?
Недолго думая, Мурашка так прямо и спросил:
— Дядя Жук, какую телеграмму и зачем?
— А чтоб Ротрим вас домой отослал, — пояснил Жук.
— Чего же нас отсылать? — со сдержанной обидой сказал Зучок. — Мы себя хорошо вели, можешь у дедушки спросить, если не веришь...
— Да разве я говорил, что вы себя плохо вели? — удивился папа Жук и, вспомнив, что мальчишки-то ничего не знают, принялся объяснять: — Нам с мамой путевку дали в дом отдыха. Сегодня после обеда уезжать надо. Вот я вас на хозяйстве и хотел оставить. Потому и телеграмму собирался послать...
Папа Жук еще что-то продолжал объяснять, но мальчишки уже поняли — придется остаться дома, а назад Килим полетит один. Надо бы сбегать к нему, рассказать, что и как, подумал Зучок. Мурашка подумал о том же и только было хотел сказать папе Жуку, что им с Зучком надо сбегать кое-куда, как Жук заключил:
— Я сейчас схожу в Муравейник, попрошу, чтобы тебе, Мурашка, разрешили пожить недельку у нас. Ну, пока мы вернемся. Если, конечно, ты не против.
— С чего это мне быть против? — удивился Мурашка.
— Ну вот и ладно, — сказал Жук. — Так я прямо сейчас и пойду.
Мальчишки выждали, пока папа Жук свернул за раскидистый лопух, и ринулись напрямик к полянке, где их ждал Килим.
Ковер-самолет подремывал, свернувшись за кустиком. Зучок и Мурашка наперебой рассказали ему, что и как. Килим сказал:
— Ну что ж, ничего не попишешь. Полечу назад один. Дорогу-то я теперь знаю.
— Ты, Килим, скажи дедушке, что мы обязательно к нему прилетим, когда мама с папой вернутся, — попросил Зучок.
— Конечно, скажу. И я с вами еще увижусь, мы ведь теперь друзья, — ответил Килим.
— Конечно, друзья! На всю жизнь! — в один голос закричали Зучок и Мурашка.
— Ну, мне пора, — с грустью сказал Килим. — Ротрим будет беспокоиться.
Килим легко всплыл над травой, и вот уже далеко в небе яркий лоскуток несется, словно гонимый ветром листок. Зучок и Мурашка долго смотрели вслед, пока наконец ковер совсем исчез из виду...
Полдня прошли в хлопотах. Папа Жук укладывал чемоданы, мама возилась на кухне, Зучок и Мурашка помогали, как могли, хотя папа Жук время от времени ворчал:
— Путаетесь под ногами...
Но вот сборы закончены. Папа Жук посмотрел на солнце и сказал:
— Ну, что ж, вовремя управились. Сейчас такси будет.
И в эту минуту на траву перед домом сел взъерошенный воробей и спросил:
— Такси вызывали?
— Вызывали, — ответил Жук и крикнул в дверь: — Зучок, Мурашка! Тащите чемоданы.
Мальчишки, пыхтя, вынесли два большущих чемодана, а папа Жук отправился за остальными. И тут Зучок и Мурашка увидели воробья. Мурашка ухмыльнулся:
— Привет, воробей! Поговорить пришел?
— Я на работе, — важно ответил воробей и тут же узнал Мурашку и Зучка: — А, это вы? Откуда вы здесь взялись?
— Мы здесь живем, — пояснил Зучок.
— Понятно, — сказал воробей. — Ну ладно, по дороге поговорим.
— Он думает, что это мы полетим, — шепнул Зучок Мурашке и сказал воробью: — Не получится. Мы здесь остаемся. Это мои папа с мамой летят.
— Ну и ладно, — беспечно ответил воробей. — Я с ними поговорю. А с вами в другой раз.
— Хорошо! — хихикнул Мурашка. — Ждем не дождемся! Воробей важно кивнул.
Но вот чемоданы навьючены. Папа Жук и мама уселись сверху. Воробей спросил:
— Ну что, летим? Папа Жук ответил:
— Летим, — и по привычке сказал Зучку и Мурашке: — Смотрите, ведите себя хорошо.
— Ладно, — ответили оба в один голос.
Мама прижала платочек к глазам, хотела что-то сказать, но воробей подпрыгнул и взлетел. Через мгновение он затерялся среди ветвей.
Мальчишки остались одни.
— Свобода! — завопил Мурашка, а Зучок откликнулся:
— Ура!
Ну, а что делать со свободой, Мурашка и Зучок знали очень хорошо. Так что, вдоволь наигравшись сначала в прятки, потом в догонялки, потом... — в общем, к вечеру, усевшись перед телевизором, они чувствовали, что день прошел как надо.
— Слушай, Зучок, — вдруг осенило Мурашку, — мы же телевизор можем смотреть хоть до утра, никто спать не прогонит!
— Телевизор до утра не показывает, — с некоторым сожалением ответил Зучок.
— Ну и пусть. Сколько будет показывать, столько и будем смотреть!
— Понятное дело! — согласился Зучок.
Окошко телевизора засветилось голубым, и невидимый карандаш вывел на экране: «НОВОГОДНЯЯ СКАЗКА».
— Что это? — удивился Мурашка. — До Нового года вон еще сколько!
Зучок тоже удивился, но, немного подумав, сказал:
— Помнишь, учитель Жужелица говорил, что в разных странах новый год наступает в разное время. Так что, может, сегодня где-то он как раз и наступил. Вот и показывают «Новогоднюю сказку».
— Может быть, может быть, — с сомнением сказал Мурашка. Он хотел что-то добавить, но не успел — на экране появилась праздничная, сверкающая елка, а через мгновение из-за нее шагнул Дед Мороз и громко поздоровался:
— Здравствуйте, ребята!
Мурашка и Зучок на всякий случай дружно ответили:
— Здравствуйте, дедушка Мороз! А Дед Мороз продолжал:
— То, о чем я сегодня расскажу вам, ребята, случилось не вчера. И случится не завтра. Просто такое случается каждую новогоднюю ночь. Дело в том, что в ночь под Новый год из разных книжек выходят ваши любимые герои, и рождается новая сказка. Так будет и сегодня.
Дед Мороз шагнул за елку, и тут же из-за нее появился Кот в сапогах. Он вытащил из-за голенища большущую расческу, расчесал усы, потом откашлялся и запел:
— За окошком снег идет,
Наступает Новый год.
Мяу!
Я, волшебный старый кот,
Собрался опять в поход.
Мяу!
Кот снова откашлялся, вытащил из кармана большие часы и удивился:
— Эге, уже поздно, а их все еще нет.
Но тут из-за елки торопливо вышел старичок в длинном расшитом халате и высокой остроконечной шапке, а следом за ним выскочил вертлявый мальчишка с длинным любопытным носом.
Мурашка толкнул Зучка:
— Это же Буратино! А тот, как его...
— Хоттабыч,— отмахнулся Зучок. — Не ерзай, Мурашка, смотреть мешаешь.
Мурашка притих. А Кот в это время обрадованно говорил:
— А я уж подумал — не случилось ли чего? Я получил твою записку, дедушка. И вот я здесь.
— Сейчас все объясню, — улыбнулся Хоттабыч. — Мне хотелось пригласить тебя с Буратино навестить старого товарища нашего — барона Мюнхгаузена.
— С нашим удовольствием! — обрадовался Кот.
— Правда, далековато он живет, — сказал Хоттабыч.
— Велика беда! — вздернул нос Буратино. — Сядем в троллейбус, в два счета домчит куда надо!
— На троллейбусе туда не доедешь, — сказал Хоттабыч и пояснил: — Барон не на земле живет.
Кот и Буратино опешили:
— Как?!
— А вот так, — улыбнулся Хоттабыч. — На Луне. Он там сторожем работает. Луну охраняет.
Буратино завистливо сказал:
— Вот здорово! Везет же людям...
А Хоттабыч лукаво спросил:
— Ну что — летим на Луну? Кот почесал в затылке:
— Полететь-то можно, а вот на чем? Хоттабыч церемонно поклонился:
