Приключения Чикарели (СИ) - Марухян Рубен Арамович

Чикарели отпрянул и испуганно посмотрел на меня.

— Что с ней?

— Вода, бесценная Вода, ради встречи с тобой мы прошли долгий и трудный путь. Пожалуйста, позволь мальчику утолить жажду, — попросил я, опустившись на одно колено.

Но Вода не отвечала.

— Чем мы провинились перед тобой? — ласково спросил ее Чикарели.

— Вы говорите, что ради встречи со мной прошли долгий и трудный путь, даже не подумав о том, что я уже много веков совершаю тот же путь ежедневно. А вы, неблагодарные люди, не смогли оценить этого.

Мы виновато переглянулись.

Вода грустно посмотрела на нас и сказала, невесело улыбнувшись:

— Мой отец обиделся на людей и велел мне течь в недра Матери-Земли.

— За что?

— И вы еще спрашиваете, за что? Это я должна спросить у вас, за что вы так жестоко обращаетесь с тем, без чего не сможете прожить и нескольких дней. Веками я текла на землю ради того, чтобы люди жили и радовались. Я бежала к вам, поя луга и сады, беззаботно журча для того, чтобы ликовала природа, ликовали люди, дети. А вы даже не подумали о своих детях. По ночам я купала звезды, на рассвете ко мне приходили олени. Я помогала всем без исключения, никто не мог упрекнуть меня в безразличии, а вы, люди, обидели меня так, что отец запретил мне течь к вам.

— Что сделали люди, ответь, прекрасная Вода.

— Люди словно обезумели. Раньше они умели беречь меня, знали мне цену, а теперь их словно подменили. Они приходят ко мне с бутылками, наполненными какой-то мерзкой жидкостью, охлаждают, пьют эту жидкость, а потом бросают в меня эти бутылки, остатки еды, моют тарелки. Каждый раз я буквально мутнела от обиды и оскорбления, но жалела людей и по-прежнему старалась для них. А они меня почему-то не жалели. Неужели я заслужила такую участь? Ведь вы не мне, а себе делаете плохо. Люди оборвали растущие вокруг меня цветы, выломали деревья, переловили всех бабочек, и тогда отец не выдержал, разгневался и велел мне течь обратно.

Меня охватило жгучее чувство стыда: ведь я и сам неоднократно… Словом, я не мог поднять глаз, готовый сквозь землю провалиться от смущения.

— Я еще издалека услышала ваши шаги, поняла, что вы направляетесь ко мне, и рада бы помочь, да не могу, отец разгневается на меня, — она умолкла и замерла, словно давая понять, что говорить больше не о чем.

— Выходит, лесник обманул нас? Тоже мне советчик, — надулся Чикарели.

— Лесник? Значит, это лесник направил вас ко мне? — Вода оживилась, глаза ее радостно заблестели. — Раз так… Но учтите, воду вы получите только при одном условии…

— Мы готовы выполнить любое твое условие, — ответили мы в один голос.

— Будь по-вашему, я уговорю отца и вернусь на землю, к людям, если вы очистите русло. Я не могу видеть все то отвратительное и гнусное, что будет лежать на моем пути. Возьмите эти сосуды, — она протянула нам сосуды с прозрачной жидкостью, — они наполнены водой. Но предупреждаю — эту воду нельзя пить ни в коем случае. Возвращайтесь той же дорогой, откуда пришли, и поливайте водой всех, кого встретите на своем пути. Они терпеть не могут чистоты. Ждите меня на том самом месте, откуда вы начали свое испытание.

— Не сомневайся, прекрасная Вода, мы выполним все, что ты велела.

— В добрый час, — ответила Вода, улыбнувшись, — до встречи на земле.

— До встречи, — радостно ответили мы и быстрым шагом пошли обратно.

ОЧИЩЕНИЕ

Несмотря на то, что нам было очень трудно нести тяжелые сосуды с водой, мы не придавали этому значения, сознавая, какой большой цели служим. Даже жажда не могла сломить нас, потому что мы были счастливы и тверды духом. Счастливы именно тем, что не напрасно родились на белый свет, не просто существуем, что на нас возложена благородная миссия вернуть людям Воду.

— Знаешь, что такое мужество? — обратился ко мне Чикарели. — Это умение без ложного стыда исправлять собственные ошибки.

Его слова были произнесены с убежденностью взрослого человека, и я с уважением посмотрел на мальчишку, к которому до сих пор питал чувство жалости, и понял, как он вырос и возмужал за время нашего испытания.

— Ты прав, дружище, — ответил я своему другу, при этом человек сам начинает относиться к себе с большим уважением, поскольку, исправляя собственную ошибку, он еще и преодолевает трусость.

— Теперь-то я знаю, как буду жить дальше, лишь бы поскорее вернуть Воду.

— Об этом не тревожься, Вода скоро вернется к людям. Главное потом не повторять своих глупостей. Мне кажется, никто и ничто не в состоянии унизить человека так, как отвращение к самому себе. А если припомнить некоторые поступки… — я многозначительно посмотрел на Чикарели, и он прекрасно понял меня. — Взгляни-ка, Чикарели, у тебя глаз острее, это не наша ли там корова?

— Где? — Чикарели пригляделся. — Конечно, она. Дедушка, дедушка! — закричал Чикарели что было мочи, и побежал навстречу старику.

— Ну, вот и свиделись, — обрадовался старик, обняв нас. — А мы скрываемся от этих дураков, чтобы не заставили нас служить себе.

— Будь спокоен, дедушка, отныне никто не посмеет приказать тебе служить своим целям. С этими твоими дураками мы живо справимся.

— А как быть с молоком?

— Как только мы вернемся на землю, твоя корова по-прежнему будет давать нормальное молоко. Жди нас здесь, мы скоро.

Мы приблизились к городу рогатых тогда, когда во дворце царила праздничная обстановка: король давал бал в честь того, что у него и его придворных выросли такие замечательные рога. Нацепив на рога все свои ордена и медали, министры чванливо расхаживали по залу, хвастаясь, чьи рога наряднее. Придворные поэты состязались в чтении стихов, посвященных рогам его величества короля. Когда мы проникли через тот же запасный выход, один из них читал свое новое произведение:

При этом придворные гоготали, топали ногами в такт стихам, мычали, блеяли, хрюкали, а поэт продолжал:

«Наша гордость — это вы, рога!» — подхватили придворные, но тут я распахнул дверь и резко вошел в зал.

— Ты кто такой? — возмутился король, увидев в своем дворце человека без рогов. — Убирайся вон, скотина!

— Ваше величество, — незаметно ущипнул короля кардинал, — вы снова забыли о том, что отныне этим титулом мы величаем только придворных.

— Ах, да, — опомнился король, — убирайся вон, человек. Муу, забодаю!

— Мне кажется, убраться отсюда придется кое-кому другому, — вошел в зал Чикарели, откупорил один из сосудов и брызнул водой на собравшихся.

Пролившись на пол, вода образовала большую волну и смыла рогатого короля вместе со всей его свитой. Куда-то испарился и сам дворец. Мы с Чикарели стояли на зеленом лугу, удивляясь тому, куда сгинул дворец вместе со своими самодовольными обитателями.

— Вперед, только вперед! — вдохновенно воскликнул Чикарели и зашагал навстречу новым приключениям.