Древневосточная литература - Тысяча и одна ночь. Том VII
И Али сел верхом и поехал с ними в тот сад, в который они направлялись. Когда они оказались в саду, один из них ушёл и приготовил обед и принёс его в сад и принёс вместе с обедом опьяняющего вина. И они поели, а затем подали вино, и юноши сказали Али-египетскому: «Вот это прогоняет печаль и снимает покров с радости». И они уговаривали его до тех пор, пока не взяли над ним верх. И он выпил с ними, и они продолжали беседовать и пить до конца дня, а потом отправились по домам, но только у Али-египетского сделалось от вина головокружение. И он вошёл к своей жене, и та спросила: «Что это ты изменился?» И Али ответил: «Мы сегодня веселились и развлекались, и один из наших друзей принёс нам воды, и мои товарищи её выпили, и я выпил с ними, и у меня сделалось такое головокружение». – «О господин, – сказала ему жена, – разве ты забыл завет своего отца? Ведь он запретил тебе общаться с сомнительными людьми». – «Это дети купцов, а не сомнительные люди, это люди удовольствия и веселья», – ответил Али. И он продолжал жить со своими друзьями таким образом, и каждый день они ездили в то или другое место, и ели и пили, пока ему не сказали: «Наша очередь кончилась и очередь теперь за тобой». – «Приют и уют, добро пожаловать!» – ответил Али и наутро принёс полностью все, чего требовали обстоятельства, из еды и питья – вдвойне столько, сколько приготовляли они, и взял с собой поваров и слуг и кофейщиков, и они отправились на остров ар-Рауду к пиломеру и пробыли там целый месяц за едой, питьём, пением и развлечениями.
Когда же прошёл месяц, Али увидел, что он истратил внушительную сумму денег, но Иблис-проклятый обманул его и сказал: «Если бы ты тратил каждый день столько, сколько ты теперь истратил, твоих денег бы не убавилось». И Али не стал думать о деньгах и провёл таким образом три года, и жена его давала ему советы и напоминала ему о завете его отца, но юноша не слушал её, пока не вышли все наличные деньги, какие у него были. И тогда он стал брать драгоценные камни и продавать их и тратил вырученное за них, пока не израсходовал и это. А потом он принялся продавать дома и недвижимость, так что ничего у них не осталось. А когда все было продано, он начал продавать деревни и сады, один за другим, пока и это не ушло, и у него не осталось никакого имущества, кроме дома, в котором он жил. И стал он выламывать мрамор и балки, и кормился на это, пока не сгубил все, и тогда он посмотрел на себя и не нашёл ничего, что можно было бы продать. И он продал дом и истратил все деньги.
А после этого пришёл к нему тот, кто купил у него дом, и сказал: «Присмотри для себя помещение – мне нужен мой дом». И Али подумал и не нашёл у себя ничего, что бы нуждалось в помещении, кроме его жены (а она родила от него сына и дочь), и не осталось у него слуг, кроме него самого и его семьи. И он нанял себе комнату в каком-то дворе и стал в ней жить после величия и изнеженности, и множества слуг и денег. Теперь же не было у него пищи и на один день.
И жена его сказала ему: «От этого я предостерегала тебя и говорила: «Храни завет твоего отца!» Но ты не послушал моих слов. Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого! Откуда будет пища малым детям? Подымайся и обойди твоих друзей, сыновей купцов – может быть, они дадут тебе что-нибудь, чем мы сегодня прокормимся».
И Али поднялся и отправился к своим друзьям, одному за другим, но всякий из тех, к кому он направился, прятал от него своё лицо и заставлял его слушать слова неприятные и болезненные, и никто из них ничего ему не дал.
И Али вернулся к своей жене и сказал ей: «Они мне ничего не дали». Тогда она пошла к соседям, чтобы чего-нибудь у них попросить…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Четыреста двадцать седьмая ночь
Когда же настала четыреста двадцать седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что жена Али-египетского, сына купца Хасана-ювелира, когда её муж вернулся к ней ни с чем, пошла к соседям, чтобы попросить у них что-нибудь, чем бы им прокормиться в этот день, я отправилась к одной женщине, которую она знала в прежние дни. И когда она вошла к этой женщине и та увидала её состояние, она поднялась и приняла её приветливо и заплакала и спросила: «Что с вами случилось?»
И жена Али рассказала ей обо всем, что было с её мужем, и женщина воскликнула: «Добро пожаловать!
Приют и уют! Все, что тебе нужно, требуй от меня без возмещения!» – «Да воздаст тебе Аллах благом!» отвечала жена Али. И потом её соседка дала ей достаточно для неё и её семьи, чтобы содержать их целый месяц, и она взяла это и отправилась в своё помещение. И когда её муж увидал её, он заплакал и спросил: «Откуда у тебя это?» И она ответила: «От такой-то. Когда я рассказала ей, что с нами произошло, она ничего не упустила и сказала: «Все, что тебе нужно, проси у меня». – «Раз у тебя это есть, – сказал ей муж, – я пойду и отправлюсь в одно место – быть может, Аллах великий поможет нам».
И он простился с женою и поцеловал детей и вышел, не зная, куда направиться, и шёл до тех пор, пока не достиг Булака. И он увидел там корабль, отплывавший в Дамиетту, и его увидел один человек, который был дружен с его отцом, и приветствовал его, и спросил: «Куда ты хочешь ехать?» – «Я хочу ехать в Дамиетту – у меня есть друзья, о которых я расспрошу, и я навещу их, а потом вернусь», – сказал Али.
И тот человек взял его к себе в дом и оказал ему уважение, и приготовил для него пищу, а потом он дал ему несколько динаров и посадил его на корабль, отправлявшийся в Дамиетту, а по прибытии туда Али сошёл с корабля, и не знал он, куда направиться. И он шёл, и увидел его человек из купцов и пожалел его и взял с собою в своё жилище, и Али пробыл у него некоторое время, а потом он сказал себе: «До каких пор будет это пребывание в чужих домах?» – и вышел – из дома того купца. И он увидел корабль, отплывавший в Дамаск, и тот человек, у которого он жил, приготовил ему пищу и посадил его на этот корабль, и Али ехал, пока не вступил в Дамаск.
И когда он шёл по улице, вдруг увидел его человек из людей добра и взял его в своё жилище, и Али прожил у него некоторое время, а после этого он вышел и увидал караван, направлявшийся в Багдад, и ему пришло на ум уйти с этим караваном. И он вернулся к тому купцу, у которого жил, и простился с ним и выехал с караваном, и Аллах-слава ему и величие! – внушил одному из купцов к нему жалость, и тот взял его к себе. И Али пил и ел с ним, пока между ними и Багдадом не осталось расстояние в один день. И тогда на караван напала шайка перерезающих дороги, и они взяли все, что было у путников, и спаслись из них лишь немногие, и всякий, кто был в караване, укрылся в каком-нибудь месте, чтобы там приютиться.
А что до Али-египетского, то он направился в Багдад и достиг города на закате солнца, и не дошёл он ещё до городских ворот, как увидел, что привратники хотят запирать ворота. «Дайте мне войти в город», – сказал он им. И привратники ввели его к себе и спросили: «Откуда ты пришёл и куда идёшь?» – «Я из города Каира, – ответил Али, – и со мной были товары, мулы, тюки, рабы и прислужники. Я опередил их, чтобы присмотреть место, где бы мне сложить свои товары. И когда я опередил их верхом на муле, мне повстречалась шайка разбойников, и они взяли моего мула и мои пожитки, и я спасся от них при последнем издыхании».
И привратники оказали ему почёт и сказали: «Добро пожаловать! Проведи у нас ночь до утра, а потом мы присмотрим для тебя подходящее место». И Али поискал у себя в кармане и нашёл динар, оставшийся от динаров, которые ему дал купец в Булаке и отдал этот динар одному из привратников и сказал ему: «Возьми его и разменяй и принеси нам чего-нибудь поесть». И привратник взял динар и пошёл на рынок и разменял деньги и принёс Али хлеба и вареного мяса. И Али поел с привратниками и проспал у них до утра. А затем один из привратников взял его и отправился с ним к одному человеку из купцов Багдада, и Али рассказал ему свою историю, и этот человек поверил ему и подумал, что он купец и с ним есть товары. И купец привёл Али к свою лавку к оказал ему почёт и, послав к себе домой, велел принести для него великолепное платье из своих одежд и сводил его в баню.
«И я пошёл с ним в баню, – говорил Али-египетский, сын купца Хасана-ювелира, – и когда мы вышли, он взял меня и отправился со мною в свой дом, и нам принесли обед, и мы поели и повеселились, а потом купец сказал одному из своих рабов: «О Масуд, возьми твоего господина и покажи ему те два дома, которые в таком-то месте. Какой из них ему понравится, от того дай ему ключи и приходи».
И я пошёл с рабом, и мы пришли в улицу, где было три дома, стоявшие рядом, новые, запертые, и раб отпер первый дом, и я осмотрел его, и мы вышли и пошли во второй дом, и раб отпер его, и я его осмотрел. «От которого из них дать тебе ключ?» – сказал раб. И я спросил: «А этот большой дом чей?» – «Наш», – сказал раб. И я молвил: «Открой его, мы его осмотрим». – «Нет тебе до этого нужды», – сказал раб. «А почему это?» – спросил я. И он сказал: «Потому что в нем обитают джинны, и всякий, кто в нем поселится, на утро оказывается мёртвым. Мы не открываем его ворот, чтобы вынести умершего, а поднимаемся на крышу одного из этих двух домов и так вынимаем мертвеца. Оттого и оставил его мой господин, и он сказал: «Я больше не отдам его никому». – «Открой его для меня, чтобы я его осмотрел», – сказал я и подумал про себя: «Вот то, что я ищу! Я» переночую там и на утро буду мёртв и избавлюсь от того положения, в котором я нахожусь».
