Брайан Джейкс - Мара, или Война с горностаем
— Убирайся откуда пришел, проклятый горностай. Убирайся! — И рубанул мечом.
Лежавший под накидкой издал невнятный вздох и замер. Рванохвост нанес два сильных удара дубинкой по его голове.
— Он сдох, приятель? Дай-ка ему еще разок! — сказал лис Рванохвосту.
— Сдох, сдох. Незачем бить еще, — ответил кто-то. Это был голос Фераго! В то же мгновение, коротко застонав, Рванохвост умер, ибо Фераго ударил его ножом. Форгрин задрожал. Голубые глаза смотрели на него почти весело.
— Видишь, мы с тобой убили по крысе. Ты убил Гнилоуха, а я — Рванохвоста. А теперь ты убьешь горностая или я убью лиса.
Ужас лишил Форгрина дара речи. Булькающий звук вырвался из его горла, он повернулся и бросился наутек.
Фераго не было равных в метании ножа. Длинный кинжал вонзился Форгрину между лопаток, тот не успел пробежать и тридцати шагов.
Урт Полосатый, стоя на вершине горы вместе с Сапвудом и Бычеглазом, наблюдал за происходящим. На берегу вереница факелов двигалась прочь от Саламандастрона. Сапвуд кивком указал на них:
— Как думаешь, куда они теперь? Бычеглаз стоял облокотившись на копье.
— Похоже на отступление, а? Барсук покачал головой:
— Фераго не уходит просто так. Он хочет обмануть нас. Сапвуд, пойдешь за ними с Бычеглазом. Возьмите с собой еще кого-нибудь помоложе, на случай если придется передать мне что-либо срочное.
Сержант Сапвуд отдал честь:
— Нет никого быстрее Денежки, владыка. Она и пойдет с нами.
Клитч спрятался среди камней, внимательно наблюдая за горой. С ним было шестьдесят солдат, лично им отобранных. Молодой горностай не сводил глаз с Саламандастрона, объясняя свой план:
— Когда они увидят, что войско отступает, их это озадачит. Барсук сделает то, что на его месте сделал бы любой, — пошлет своих зайцев на разведку. Тут-то все и начнется. Я хочу, чтобы вы захватили этих зайцев, причем живьем. Мертвый заяц для меня бесполезен, мне нужен живой заложник. Сети готовы, Мокрохвост?
Костлявый хорек указал на берег:
— Готовы, Клитч. Прямо на тропинке, ведущей к нашему войску.
Клитч поднял лапу, призывая к молчанию:
— Тихо, идут зайцы. Их трое.
Бесшумно ступая по песку, зайцы следовали по тропинке, по которой удалялось вражеское войско.
Клитч расставил своих солдат широким полукругом. Чиркнув кресалом, он зажег факел и помахал им. По этому знаку перед зайцами внезапно появились шестьдесят его воинов. Они замкнули кольцо, которое быстро сжималось.
Сапвуд встал в бойцовскую стойку, его глаза воинственно засверкали.
— Очень мило с их стороны послать нам навстречу делегацию, а, Бычеглаз?
Бычеглаз встал с ним спина к спине, поставив Денежку лицом к Саламандастрону.
— Нас окружили. Что будем делать? — Зайчиха нервно теребила свое копье.
Ответ Сапвуда был спокойным и уверенным:
— Просто делай, как мы с Бычеглазом. Поверь, мы бывали и не в таких заварушках.
Кольцо окружения сжалось. Клитч стоял позади, его голубые глаза торжествующе сверкали в свете факелов.
— Вы наверняка хотите сражаться. К сожалению, должен вас разочаровать.
Бычеглаз поднял свое копье:
— Не суетись, приятель, мы тебя не разочаруем. Клитч тянул время, но теперь увидел, что его солдаты взялись за веревки, и подал сигнал:
— Давай!
Солдаты резко дернули за веревки и выдернули сеть из-под песка. С криком они натянули ее. Зайцы тщетно старались сохранить равновесие. В сумятице Сапвуд прокричал Бычеглазу:
— Мы в ловушке. Попробуй освободить Денежку!
Бычеглаз схватил Денежку и поднял ее над головой. Подпрыгнув повыше, он швырнул ее над головами врагов:
— Беги домой! Эу-у-ла-а-ли-а-а!
Сержант согнулся под сетью, наброшенной на него и Бычеглаза. Вскоре они уже лежали на земле.
Денежка стремительно бежала по песку. Горностай ухитрился схватить ее, но она прокусила ему лапу до кости, и он выпустил ее с воплем. Молодая зайчиха бежала к горе, дыхание клокотало у нее в груди, когда она думала о своих друзьях, оставшихся на берегу. Оглянувшись через плечо, она увидела, что за ней гонятся Клитч, Мокрохвост и другие. Песок так и летел из-под ее лап. Враги все приближались, пытаясь отрезать ее от берега, по которому она могла попасть в крепость. Стрела зловеще пропела у Денежки над головой, и Мокрохвост потянулся в колчан за второй. Зайчиха стала петлять, свернула влево, потом вправо. Стрела прогудела вновь, царапнув ей ухо. Гора была уже недалеко, и Денежка закричала:
— Эу-у-ла-а-лиа-а-а!
Один из врагов хрипло зарычал и упал, пытаясь удержаться за копье как за палку. У входа появились Барт Чертополох, Лунная Лапка и сам Урт Полосатый. Барт спешно схватился за лук и на бегу достал из колчана стрелу. Выстрелив, он заставил одного из врагов подпрыгнуть от боли и выпустить лук. Третий показал хвост и убежал, когда барсук схватил Денежку за одежду и перекинул через плечо.
Клитч и Мокрохвост остановились, страх исчез. Молодой горностай швырнул камень в спину барсука, когда тот входил в гору, но промазал, и камень упал на песок. Тогда Клитч приподнялся на цыпочки и закричал:
— Будь повнимательнее завтра утром, Урт Полосатый. Увидишь, что я сделаю с твоими дружками.
Фераго смотрел, как Клитч уводит своих солдат, которые несли колья. Стараясь говорить безразлично, Убийца обратился к сыну:
— Форгрин и Рванохвост мертвы. Твой план провалился.
Клитч поднял молоток и принялся забивать кол.
— Да? А о каком плане ты говоришь, старик? Фераго схватил сына за лапу, выдернув молоток:
— Твой план — убить меня. Я сам убил Форгрина и Рванохвоста.
— Очень умно с твоей стороны. — Клитч освободил лапу. — Но я ничего не знаю ни о каком плане. Мой план — это взять заложников, и я осуществил его. Если бы я замыслил убить тебя, я бы не промахнулся. Прочь с моей дороги, старая развалина!
33
Ранним летним утром печально зазвонил колокол Джозефа. Вера Иголка сидела на западных ступеньках и тихо плакала, утирая слезы цветастым передником. Ее муж Тодд сидел рядом, упершись подбородком в трость и глядя на аббатство глазами полными слез.
— Бедняга Беррли. Не могу поверить, что он мертв. Нет больше Беррли, моего лучшего товарища. Кто теперь поможет мне варить октябрьский эль и готовить ягодное вино?
Вера шмыгнула носом, затем вытерла глаза и встала:
— Эта болотная лихорадка ужасна. За что на нас свалилось это несчастье? Я лучше чем-нибудь займусь. Приготовлю обед или помогу больным. Не сиди здесь слишком долго, Тодд. Пойди вздремни на кушетке. Ты еще не совсем поправился. Тодд медленно поднялся и побрел к аббатству рядом с женой.
— Я лучше посижу в винном погребе. Там мы, бывало, сиживали с Беррли по вечерам. О, пропади мои колючки! Пусть бы лучше она меня забрала, эта треклятая лихорадка, чем беднягу Беррли.
В изоляторе вся верхняя галерея была заставлена кроватями. Аббатиса Долина и Фургль в тревоге стояли у кровати брата Остролиста, вытирая его лоб и гладя ему лапы. Аббатиса бесцельно теребила свой кушак.
— Фургль, ты не мог бы чем-нибудь помочь ему?
— Хотел бы я это сделать. — Отшельник беспомощно пожал плечами. — Остролист в глубоком обмороке. Я мало знаю о таких вещах. Если обморок продлится, мы потеряем его.
Бреммун с трудом приподнялся на подушках:
— Ох, у меня все болит! Даже и не думайте о том, что Остролист умрет. Только он и умел готовить лекарства, которые нам всем помогали. Если его не станет, кто будет спасать нас всех?
Труган погладила лоб малыша Друни, затем поспешила к кровати Бреммуна:
— Потише, дорогой. Такими словами ты можешь посеять панику среди больных.
Аббатиса Долина взяла выдру за лапу:
— Ты должна знать, как готовят лекарства, Труган. Ты же собирала травы для Остролиста. Значит, ты знаешь, как он смешивал их.
— Нет, я просто отдавала травы ему. — Труган грустно покачала головой. — Я могу отыскать травы и нарвать их, но готовить лекарства, нет, с этим мне не справиться!
Кротенок Друни проснулся и начал плакать:
— Хур, хур, где мой дядя Беррли?
Труган поспешила успокоить малыша. Она вытерла ему слезы и заговорила с ним:
— Тише, малыш. Дядя Беррли ушел, но через несколько лет ты снова встретишься с ним.
Аббатиса Долина неожиданно приложила лапу ко лбу и тихо опустилась на пол. Вера Иголка в это мгновение как раз подошла с кастрюлей бульона и несколькими чашками. Она поставила на стол поднос и склонилась к своей подруге. Аббатиса лежала без чувств.
— Кто-нибудь, помогите! — Вера беспомощно оглянулась по сторонам.
Труган своими сильными лапами подняла аббатису:
— Я так и знала, что это случится. Она думала обо всех, кроме себя. Фургль, похоже, она тоже заболела.
