Сакариус Топелиус - Подарок тролля
В подземных его зверинцах каких только зверей, птиц и рыб не томилось! Кормил их колдун в три года раз, а уж измывался над ними вволю.
Поначалу приставил колдун Андерса лесных зверей кормить.
Подивился мальчик, какие они все — волки и медведи, олени и зайцы — тощие да понурые. Накормил он их досыта. Хоть и много было зверей (диковинные зверинцы на целую милю под землей растянулись), Андерс в один день с работой управился. Похвалил его колдун:
— Молодец!
А на другой день говорит мальчику:
— Нынче не надо зверей кормить. Корм им не всякий день, а раз в три года перепадает. Поди поиграй в лесу; как нужен будешь, покличу тебя.
И стал вдруг колдун непонятные слова бормотать:
Снурре! Снурре! Снурре — випс!
Зайцем, малый, обернись.
Обернулся Андерс зайцем и скок-поскок в лес.
И пошла в лесу потеха: охотники стреляют, собаки лают! Ведь в лесу, кроме как на зайца, и охотиться было не на кого, никакого зверя больше не осталось: колдун кого сгубил, кого в подземные зверинцы загнал.
Обрадовались охотники, что хоть заяц в лесу объявился, да все разом за ним и припустили.
Сгодились зайцу быстрые ноги! Пришлось ему и от охотников, и от собак побегать. Беспокойная пошла у зайца жизнь!
Но как ни гонялись за ним собаки, как ни стреляли в него охотники — все попусту. Оставался заяц цел-невредим и убегал от охотников все дальше в лес. Понял наконец заяц: псам за ним не угнаться, охотникам его не подстрелить. Успокоился. По душе ему даже пришлось собак да охотников дразнить.
Бегал Андерс, прыгал зайцем целый год, а как настало время, кликнул колдун его домой. И опять пробормотал колдун непонятные слова:
Снурре! Снурре! Снурре — випс!
Человеком обернись!
Обернулся заяц человеком.
— Ну как, доволен службой? — спрашивает колдун. — По душе тебе зайцем бегать?
— Да, служба хороша, — отвечает мальчик. — Прежде я так резво не бегал.
Показал колдун Андерсу мешок далеров, что мальчик заработал, и согласился тот служить еще год.
Приставил теперь колдун Андерса лесных птиц кормить.
Каких только птиц у него в неволе не томилось: и орлы, и ласточки, и кукушки, и вороны. И тоже все были облезлые да понурые. Приворожил их колдун и согнал в клетки. Растянулись те клетки на целую милю под землей.
Накормил Андерс и птиц досыта. Управился он и с этой работой за один день. Похвалил его колдун:
— Молодец!
А на другой день говорит мальчику:
— Нынче не надо птиц кормить. Корм им не всякий день, а раз в три года перепадает. Поди поиграй в лесу, как нужен будешь, покличу тебя.
И стал вдруг колдун непонятные слова бормотать:
Снурре! Снурре! Снурре — випс!
Вороном, малый, обернись.
Обернулся Андерс вороном, взмыл ввысь. «До чего хорошо! — подумал он. — Летать вороном куда привольней, чем бегать зайцем, и собакам до меня не добраться. То-то потеха на них сверху глядеть!»
Но покоя ему и в небе не было. Снова поднялась в лесу суматоха: охотники стреляют, собаки лают! Ведь в лесу, кроме как на ворона, и охотиться было не на кого, никаких птиц больше не осталось: колдун кого сгубил, кого в подземные клетки загнал. Потому-то и палили по ворону охотники.
Испугался было ворон: того и гляди, подстрелят. Но скоро приметил, что пуля его не берет. И стал себе летать без опаски.
Летал он, парил вороном целый год, а как настало время, кликнул его колдун домой. И опять пробормотал колдун непонятные слова:
Снурре! Снурре! Снурре — випс!
Человеком обернись!
Обернулся ворон человеком.
— Ну как, доволен службой? — спрашивает колдун. — По душе тебе вороном летать?
— Да, служба хороша! — отвечает мальчик. — Не доводилось мне прежде в поднебесье летать.
Показал колдун Андерсу два мешка дал еров, что он в тот год заработал. Стояли они рядом с тем, прошлогодним. И согласился мальчик служить еще год.
Приставил теперь колдун Андерса рыб кормить.
Каких только рыб у него в неволе не томилось: и акулы, и лососи, и сельдь, и треска! И тоже все костлявые да понурые. Приворожил их колдун и собрал в свои пруды и садки. Растянулись те пруды и садки на целую милю под землей.
Накормил мальчик и рыб досыта. Управился он и с новой работой за один день, а утром следующего дня опять пробормотал колдун непонятные слова:
Снурре! Снурре! Снурре — випс!
Рыбкой, малый, обернись!
Обернулся Андерс рыбкой — и плюх в речку! Плещется в воде мальчик, весело ему: то на дно нырнет, то наверх всплывет.
Плыл он, плыл, все дальше и дальше. А потом вынесла его речка прямо в море.
Видит Андерс — на дне морском хрустальный замок стоит.
Заглянул в окошко, заглянул в другое: горницы и залы будто зеркало блестят.
Убранство в замке богатое. Столы, лавки, поставцы из китовой кости сделаны, золотом оправлены да жемчугом выложены. Полы мягкими коврами устланы, а на коврах пуховые подушки раскиданы. Яркие — будто радуга! То тут, то там диковинные деревья с затейливыми цветами растут. Из улиткиного домика фонтан бьет, струйки водяные вниз падают, о прозрачные раковины ударяются. И всюду звучит дивная музыка!
Но краше всего была в том замке сама молодая хозяйка, красавица Хельга! Бродит она по хрустальным палатам грустная-прегрустная. Не радуют ее, видно, диковины вокруг, в хрустальные стены, что как зеркало блестят, даже не поглядится, красой своей не полюбуется. «Красавицы такой на всем белом свете не сыскать», — думает Андерс.
Плавает он вокруг замка, в окошки заглядывает, а самого тоска одолевает: «Превратиться бы мне из жалкой немой рыбешки снова в человека! Вспомнить бы те слова, что говорит колдун, когда ворожит!»
Плавал Андерс, нырял, думал да вспоминал, покуда его не осенило:
Снурре! Снурре! Снурре — випс!
Человеком обернись!
Едва произнес он эти слова, как снова человеком обернулся.
Пошел Андерс в хрустальный замок, подошел к молодой красавице и заговорил с нею. Испугалась она до смерти! А как услыхала его ласковые речи, как узнала, почему очутился он здесь, так и отлегло у Хельги от сердца. И рада она радешенька, что больше не одна на дне морском, что с ней вместе пригожий молодец. Андерс-то и оглянуться не успел, как взрослым парнем стал.
Бегут, летят дни в радости да в веселье. И совсем было запамятовал Андерс, что скоро надобно ему к колдуну возвращаться.
Напомнила ему об этом красавица Хельга:
— Скоро кликнет тебя колдун обратно домой, хочешь не хочешь, а придется возвращаться: ты в его воле. Только прежде надо тебе снова рыбье обличье принять, а не то живым на сушу не выберешься. Настала пора — должна я тебе открыться. Я — дочка того самого колдуна, которому ты служишь. Хоть и отец он мне, но, честно скажу, злодей беспощадный! Скольких людей сгубил — одна я знаю. И заточил он меня в хрустальный замок, чтобы некому было за людей, за зверей, птиц и рыб заступаться.
Подивился Андерс, что у злого колдуна такая дочка, добрая да красивая. А она и говорит:
— Знаю я средство, как от колдуна избавиться, всех из неволи вызволить. Слушай меня и запоминай хорошенько все, что я скажу тебе. Короли всех окрестных земель задолжали колдуну. О простом люде и говорить нечего, все у колдуна в кабале. Нынче настала пора королю одного ближнего королевства свой долг колдуну платить. Не уплатит в срок — жизни лишится. А платить ему нечем, точно знаю.
Ты сделай вот что: откажись от службы. Три года ты отслужил и волен теперь от колдуна уйти. Забирай шесть мешков дал еров, что за эти годы заработал, ступай в то самое королевство и наймись на службу к тамошнему королю. А как приметишь, что король затужил, значит, настал ему срок долг колдуну платить. Тогда и скажи королю: знаю, мол, какое горе тебя гложет, могу, дескать, выручить, дать денег в долг. А королю и нужно ровнехонько шесть мешков дал еров. Но дашь ты деньги королю взаймы с уговором: как пойдет он к колдуну, пусть возьмет тебя с собой, выдаст за шута королевского и позволит тебе впереди себя бежать. А у колдуна будешь вытворять все что вздумается: проказничать, стекла бить. Разгневается тогда батюшка мой, колдун, и призовет короля к ответу за твои шутовские проделки. Придется королю, хоть и заплатит он свой долг, либо три загадки отгадать, либо жизни лишиться.
Сперва спросит у него мой батюшка-колдун:
— Где моя дочка?
А ты стой рядом с королем и отвечай:
— На дне морском!
Тогда он спросит:
— А признаешь ты мою дочку?
— Как не признать! — ответишь ты. Пройдут мимо тебя девушки гурьбой — все на одно лицо, волос в волос, голос в голос. Самому тебе меня нипочем среди них не признать. А я как стану мимо проходить, подам тебе знак. Ты хватай меня тогда за руку и держи крепко, не выпускай. Вот и отгадаешь первую загадку колдуна.
